— Воздержание, знаешь ли, вредно.

Его губы улыбаются, а в глазах шальной блеск, и я прямо-таки чувствую, что Рраяр вот прямо сейчас готов прекратить «воздерживаться». Одной рукой он очерчивает мою ключицу. Не отводя взгляда, обводит круглую татуировку нашей связи.

— Официально у меня только три мужа, — голос подводит и звучит вовсе не так уверенно, как хотелось бы. — Остальным я пока ничего не должна.

Мы ведь эмоционально связаны. Могло ли на него повлиять то, что было у нас с Сиором? Или всё проще, и магия вообще не при чём?

Рраяр изучает меня так внимательно, словно надеется пристыдить. Убедившись, что не преуспел, со вздохом сползает на бок, освобождая от своего веса, и кладёт голову мне на грудь.

— Завтра, ладно? — говорит тем серьёзным тоном, какой у него бывает только в исключительных случаях. — После занятий.

— Да, — соглашаюсь, ощущая внезапное волнение перед давно ожидаемым событием.

Не нарушая тишины, Рраяр обнимает меня за талию, а я лениво перебираю его медные волосы. И улыбаюсь. Сначала недоверчиво, робко, а потом всё шире и шире, не в силах скрыть переполняющего изнутри счастья.

Завтра.

Хорошо, что моего лица он не видит: точно не удержался бы от комментария, а мне совсем не хочется сейчас оттачивать остроумие.

Впрочем, Рраяр и не глядя всё чувствует. Но молчит, вместе со мной наслаждаясь лаской и близостью. Редкий момент.

Конечно, это не могло продолжаться долго.

Уже через пару минут джарой садится, устремляет на меня взгляд, и я прямо-таки чувствую, как он пытается организовать своих чертят, чтобы те подкинули что-нибудь привычно-язвительное. Судя по хмурой морщинке, всё зря. Разомлевшие хвостатые работать уже не желают.

За ним так забавно наблюдать, что я не могу удержаться — целую в слегка колючую щёку:

— Спокойной ночи, Рраяр!

— Спокойной ночи, — бурчит недовольно.

Пожелания сладких снов затянулись больше, чем я планировала, поэтому к Эшеру я стучу совсем тихонько, чтобы не разбудить, если вдруг он уже спит.

Из комнаты доносится громкий вопросительный мявк.

Осторожно заглянув, убеждаюсь в правильности своей догадки: на пушистом коричневом ковре играют, смешно прыгая по длинному ворсу, два кота — большой серый и рыжий.

Оборотень тут же подходит, чтобы приветственно боднуть в бедро и игриво куснуть за руку. Салазар же, лишившись внимания старшего родича, устремляет на меня полный немого укора взор, после чего скорбно удаляется на кровать.

— Дари, — улыбается Эшер, вернув человеческий облик.

Он, похоже, уже никого не ждал, потому что одет в пижаму. Чёрную в серую клеточку. Такую глубоко-глубоко старомо… хм… классическую, что больше подошла бы какому-нибудь почтенному старичку. Смешно и умилительно.

— Решил перед сном немного размяться в саду, а Салазару захотел поиграть, — произносит, смутившись оттого, что я застала его за вознёй с котом.

— Тогда хорошо, что я успела.

Забавная пижама прямо-таки притягивает. Подойдя ближе, ласково провожу ладонями по мягкой ткани на плечах Эшера, разглаживаю воротник, спускаюсь к груди. Материал уютно льнёт к коже. Прелесть! Хоть себе такую же покупай! То-то мужья оценят.

— Нравится? — прищуривается хитро.

У него чудесная улыбка. Насмешливая и в то же время светлая, добрая.

— Очень. Хоть и странно видеть тебя в чём-то таком.

— Когда будешь спать со мной, я готов поделиться.

Рассмеявшись, не тороплюсь отказываться. В конце концов, почему бы и нет? Эшеру и штанов хватит, а такая рубашка будет мне чуть выше колена. Тёплая, приятная… Шёлковые сорочки, конечно, хороши, но иногда хочется чего-то домашнего и простого.

— Пытаешь подкупить?

— Зависит от того, получается у меня или нет.

— Получается! — признаю со смешком. — Только я не знаю, когда это случится. Рраяр, наконец, решился, и, может быть…

Может быть, завтрашнюю ночь мы поведём вместе.

— Я понимаю. Придёшь, когда захочешь.

— Ты ведь не…

— Нет, — улыбается. — Разве что немного завидую.

Ну здорово же, когда понимают с полуслова буквально! Зачем разводить таинственность?

Благодарно прижавшись к его груди, незаметно вздыхаю от облегчения.

— Что бы я без тебя делала?

— Что бы я без тебя делал, — поправляет он, поглаживая по волосам. — До сих пор жил бы в Зачарованном лесу, наверное. Один.

Сидящий на кровати кот фыркает так пренебрежительно, словно понял каждое слово и имеет какие-то возражения.

Впрочем, кто будет его слушать?

С Эшером так хорошо и надёжно, его руки такие ласковые, что я готова стоять так целую вечность. Нас не связывает ни парность, ни предначертанность, зато я знаю, что мы выбрали друг друга по своей воле, и в чём-то это даже более значимо, более ценно. Он полюбил меня, потому что я такая, а не потому, что я — его пара. Полюбил, несмотря на наличие в семье и других мужчин. Рядом с ним моё сердце наполняется умиротворяющим теплом, проблемы отступают, а мир вокруг вновь обретает красоту.

На секунду крепче прижавшись к его груди, поднимаю голову и ничуть не удивляюсь тому, что Эшер уже заранее наклоняется, чтобы ответить на поцелуй. Он меня понимает. Без всякого чтения мыслей. Чувствует.

Мои ладони гладят его широкую спину, ласкают шею. Случайно ощутив пальцами, как ускоряется биение его сердца, бросаю заинтересованный взгляд из-под ресниц, но Эшер выглядит, как обычно, целует так же бережно, как и раньше. А ведь ему хочется не только этого. Он не признается, но тяжело получать лишь объятия и поцелуи, зная, что другим достаётся гораздо больше. Они с Медифом и Леном в одинаковом положении, но Эшера я незаслуженно обделяю, оправдывая это необходимостью сблизиться. Как будто сейчас он мне чужой. Да и когда, через сколько дней или недель, мы будем достаточно близки, чтобы перейти к более серьёзным отношениям? Он уже мой муж — куда уж серьёзнее?

Эшер замирает, вглядываясь мне в глаза, а потом улыбается.

Конечно, он догадался.

Подхватывает на руки так неожиданно, что я тихо вскрикиваю и тут же смеюсь, уткнувшись ему в плечо.

Согнав с кровати кота, Эшер осторожно, как драгоценность, укладывает туда меня и ласкает взглядом, не торопясь прикасаться.

Зар упрямо запрыгивает к нам, трётся об него боком, доказывая, что он ничуть не хуже.

— Брысь! — возмущаюсь, спихнув наглеца обратно на пол.

Вот вредитель! Такой момент портит!

И не подумав слушаться, он возвращается. С мурчанием вертится вокруг Эшера, норовя вклиниться между нами.

Оборотень терпеливо вздыхает, берёт кота в руки и быстрым шагом выносит из комнаты. Не успевает он закрыть дверь, как коридор оглашает оглушительный мявк, полный негодования и протеста. Мяуканье набирают силу и превращаются в дикие завывания, усиленные эхом и особенно хорошо слышные в ночной тишине.

Заниматься любовью под такой аккомпанемент решительно невозможно.

Эшер с виноватым видом оборачивается, но, заметив, что я не сержусь, тоже улыбается:

— В следующий раз я так просто тебя не отпущу!

Мы оба слегка разочарованы неудачей, но ведь это не главное. Важно, что наши отношения, наконец, получили толчок к развитию. Я даже не сомневаюсь, что тот самый «следующий раз» будет совсем скоро: ни мне, ни Эшеру не хочется больше это откладывать.

— Ты уж займись его воспитанием, — прошу шутливо, поднимаясь с кровати. — Я для Зара в последнее время не авторитет.

— Приставлю его в качестве няньки малышке Сефиры, когда та появится. Они быстро найдут общий язык.

Поцеловав третьего мужа и пожелав ему доброй ночи, с умиротворяющим чувством выполненного долга выхожу в коридор, а Эшер снова превращается, чтобы всё-таки немного побегать по саду.

Кошачий концерт сразу же прекращается.

Возле двери в нашу спальню я останавливаюсь, нервно закусив губу. Попробовать или нет? До зуда хочется убедиться, что дар вернулся, что я снова могу путешествовать. Вдруг на этот раз всё получится? Ведь должно же когда-нибудь…