— Отпусти-ка его, — просит Рраяр. — Подлечу.

Пока джарой, отведя Медифа в сторонку, убирает следы драки и что-то в полголоса ему втолковывает, я присоединяюсь к Аллеону, беседующему с женщиной.

— … сразу узнала его! — возбуждённо шепчет она, бросая на моего инкуба горящие взгляды.

— Дари, — оборачивается Лен, — познакомься с ниссой Мирэйл, настоящей матерью Медифа.

Зависнув, ошарашено рассматриваю брюнетку, чью «породистую» красоту не могут скрыть даже серые тряпки, гордо именуемые здесь одеждой. Вылитая леди Луассис: большие, ясные голубые глаза, блестящие волосы, прямой постав головы, правильная осанка, но всё же Олибэр лишил её лоска и ощущения вседозволенности, свойственных таласским леди.

— Очень приятно, — отзываюсь слегка заторможено. — А леди Луассис…

— Моя мать, — произносит та приятным голосом. — Медифу она приходится бабушкой.

— Он знает?

— Я рассказала, пока прятала его в комнате.

Ладно. Уже лучше.

О чём ещё говорить с внезапно свалившейся нам на головы свекровью я не представляю. Да, она, вроде бы, ничего, только разве бывают в Талассе нормальные женщины?

Как вообще Медиф к ней относится? Как прошёл их разговор?

— Вы напрасно опасаетесь, нисса, — понимающе улыбается Мирэйл. — Я люблю сына и ни за что бы не бросила его по своей воле. Мать разлучила нас с Рилтрином и продала в разные отражения, а Медифа украла. Ей хотелось иметь своего лисилая.

— Я ничего не могу обещать, но здесь сейчас находится элисар, — говорит Аллеон. — Если он сочтёт это возможным, то выслушает вашу историю.

Её взгляд вспыхивает, но больше женщина ничем не выдаёт своего состояния.

— Если б вы знали, как долго я молилась хотя бы о тени этой надежды…

Я почти уверена, что Сиор не откажет: слишком серьёзно относится к своей службе. Все, конечно, уже давно на ногах и очень устали, но, раз уж он не отмахнулся от моих неприятностей, то и Мирэйл, скорее всего, поможет. Ей ведь ещё хуже пришлось.

Шум сзади привлекает моё внимание.

— Отвяжись! — зло рычит Медиф, толкая Рраяра в грудь. — Я всё понял!

— А ты, всё-таки, дурак! — шипит джарой, из последних сил стараясь не повышать голос. — Глупый, эгоистичный, трусливый мальчишка!

— Я не трус!

Вскинувшись, инкуб вот-вот ударит его, но драку останавливает Аллеон:

— Вы что устроили? Забыли, где мы находимся, или решили облегчить ниссу Гэгху работу?

Зыркнув на него, мужчины ещё раз окатывают друг друга презрением и расходятся в разные стороны.

Раздосадованная окончанием перемирия и заинтригованная причиной, пытаюсь перехватить их взгляды:

— Что случилось?

Но оба отмалчиваются, крепче сжимая челюсти.

— Не здесь, Дари, — мягко, но настойчиво закрывает тему Лен. — Сейчас не время и не место для серьёзных разговоров. Давайте вернёмся к Сиору.

Понимаю, мы все перенервничали, но завтра я заставлю кого-нибудь рассказать, из-за чего они поругались.

Пока нас не было, с главой города произошли разительные перемены. Багровый то ли от гнева, то ли от натуги, он замер перед скучающим элисаром. Тёмные глаза источают всепоглощающую ненависть человека, терять которому уже нечего. Рука с коротким ножом выброшена вперёд, целя в шею незваному гостю.

— О, — холодно улыбается Аллеон. — Вижу, нисс Гэгх предпочёл казнь, а не заключение.

— Его не устроил вынесенный мной приговор, — невозмутимо пожимает плечами Сиор. — При этом нисс, разумеется, знал, что за покушение на элисара предусмотрено только одно наказание. Вам есть что добавить, или мы можем заканчивать?

Шагнув вперёд, Мирэйл почтительно склоняет голову:

— Уважаемый леар, меня вынудили принести этому человеку клятву вечного долга. Я прошу у вас справедливости и защиты.

— Нисса родом из Талассы, — добавляет сиир. — Её мать, леди Луассис, незаконно отдала дочь в рабство.

— Таласские женщины не могут становиться рабынями, — кивает Сиор. — Нисс Гэгх, освободите её от данной вам клятвы.

Глядя, как тот против воли выплёвывает необходимые слова, размышляю о Медифе. Есть ли какой-нибудь способ вернуть ему клятву хранителя? Нужно ли это?

— В ближайшее время я или кто-нибудь из моих коллег навестит леди Луассис, чтобы уточнить обстоятельства дела и вынести ей приговор. На ваш счёт будет переведена денежная компенсация.

— Спасибо! — обретя свободу, свекровь словно помолодела.

— Есть ещё кое-что, — произносит Лен. — Мне бы очень хотелось забрать отсюда одну девочку. Она предупредила нас об опасности, несмотря на последствия. Понимаю, с точки зрения закона это желание ничем не обосновано, и всё же мы у неё в долгу.

— Та самая девочка, которую ты упоминала, Дарисса? — уточняет вампир.

— Да! Сефира, — подтверждаю с надеждой. — Если есть какой-то способ, пожалуйста, пусть её отдадутнам.

Сиор, похоже, заранее предусмотрел подобный вариант развития событий, потому что ответ у него готов сразу же.

— Учитывая ваши пожелания, вместо денежной компенсации к вам переходят все права на рабыню Сефиру. При условии, что она незамедлительно станет свободной и будет находиться под вашей опекой до совершеннолетия.

— Согласен. Обещаю, что позабочусь о ней.

— Тогда забираем вашу воспитанницу и отправляемся в Наирру. Если не возражаете, я хотел бы ещё обсудить несколько вопросов, связанных с Зачарованным лесом.

— Конечно, — соглашается Аллеон. — Предлагаю поговорить у нас дома, за поздним ужином.

— Я знаю, где Сефира, — вызывается Мирэйл. — Позвольте вас проводить.

— Ей досталось из-за нашего исчезновения?

— Не больше, чем обычно. Все были заняты вашими поисками.

— Идите, я догоню, — говорит Сиор, остановившись возле нисса Гэгха.

Вспомнив, что того ждёт казнь, невольно задаюсь вопросом, не для исполнения ли приговора хочет задержаться вампир. Почему-то неприятно думать о том, как он достанет кинжал и хладнокровно зарежет живого человека. Скверного, но человека.

Встретив холодный взгляд, запоздало догадываюсь, что Сиор увидел сцену, нарисованную моим дурным воображением. Снова.

— Это будет не так, — произносит он, выждав паузу, во время которой я несколько раз раскаиваюсь, и оборачивается к своему пленнику. — Пусть ваше сердце остановится.

Тело, покачнувшись, оседает на пол.

Сглатываю, пытаясь избавиться от мерзкого ощущения, а Сиор просто стоит и смотрит на меня, сканирует своими обманчиво-прозрачными глазами, умеющими заглядывать в самую душу.

Всё желание спрашивать, шутить и экспериментировать с его магией пропадает.

Жуткий дар.

И кошмарная работа. Элисары — следователи, судьи и палачи в одном лице. Понятно теперь, почему их не любят.

Но ведь они нужны. Необходимы. Без них те, кто правит мирами, останутся безнаказанными и неуязвимыми. Можно сколько угодно изображать брезгливость, но, когда попала в беду, я с радостью приняла его помощь.

Каково ему в такие моменты? Где он находит силы, чтобы не просто выносить приговор, но и собственноручно приводить в исполнение самый жестокий из них? А если таких сразу несколько? Как в подобных условиях остаться нормальным, способным на сострадание и искренние улыбки?

Какая уж тут подработка! Ему самому не помешали бы беседы с психотерапевтом или хотя бы с тем, кто понимает и поддерживает, а не осуждает.

— Покушения крайне редки, — говорит он отрывисто и всё-таки добавляет: — У меня не было выбора. Нисс Гэгх — правитель этого города. Заставить его самого искать себе палача было бы ещё хуже.

Он прав.

Слегка расслабившись, Сиор обходит тело и направляется ко всем остальным, ожидающим нас чуть в отдалении.

— Идём, Дарисса. Твои мужчины и так начинают думать, что я приворожил тебя своим даром.

Он имеет в виду Медифа. Из всех троих только у него на застывшем лице читается раздражение, близкое к ненависти.

Дома мы непременно об этом поговорим. Не хочу, чтобы инкуб смотрел волком на всех, кто окажется хоть чуточку мне симпатичен. С Аллеоном он, вроде, смирился, но от Рраяра с удовольствием бы избавился. Разве это — семья? Мне совершенно не нравится перспектива всю жизнь быть между ними буферной зоной.