Хотя, от стражников с их странными подозрениями избавилась — уже хорошо.

— Сидеть! — едва повысив голос, приказывает шеф льву, вознамерившемуся, с его-то размерами, незаметно сбежать через окно.

Взревев от бессильной злости, каменная громадина плюхается на зад с такой силой, что вздрагивает пол.

Я тут явно лишняя! Надо поскорей убираться

— Спасибо. Простите, что побеспокоила.

Мужчина молча кивает, продолжая наблюдать.

— Тогда, если позволите, я прямо отсюда уйду в другое отражение. Не хочу снова объясняться с местными стражами.

Но за дверью всё тот же коридор. Самый обычный.

Похолодев, поспешно захлопываю её.

Настраиваюсь, отчётливо вспомнив улицу, на которой расположен наиррский филиал Ассоциации, и открываю дверь вновь.

Ничего! Дар не работает!

Становится по-настоящему страшно.

Сердце падает в холодную бездонную пропасть.

Я здесь застряла! Одна! В закрытом мире, где нет ни проводников, ни способов связи с другими мирами.

Спокойно! Только спокойно, я обязательно выберусь, придумаю что-нибудь!

— Перегорели? — уточняет шеф, о котором я уже успела забыть.

— Что? — переспрашиваю потеряно.

— Дар перегорел?

— Не знаю. Наверное…Раньше такого никогда не случалось.

Что же делать? Что теперь делать? Как дать знать, где я? Как вернуться домой?

— Я могу отвезти вас до ближайшего проводника, — буднично предлагает он. — Но дорога займёт четыре часа.

Очень хочется ухватиться за этот шанс, но, подавив желание с облегчением выдохнуть, озвучиваю неприятную новость:

— У меня совсем нет при себе денег.

— Неважно. Одному или с вами, мне всё равно нужно покинуть это отражение.

Что-то я не поняла, разве из закрытого мира можно уйти? Он же только что сказал, что Ассоциации здесь ещё нет.

С другой стороны, откуда тогда они о ней знают?

Придётся рискнуть. Они тут все одинаково чужие и незнакомые, но одна я точно не выберусь, так что отказываться от подобного предложения слишком уж расточительно. Или этот шеф, выглядящий довольно внушительно и серьёзно, или стражники, подозревающие меня неизвестно в чём — то ли в воровстве, то ли в предательстве, то ли вообще считающие беглой рабыней. Лучше уж надеяться, что человек, осведомлённый об Ассоциации и явно имеющий к ней отношение, поможет добраться до какого-нибудь филиала, чем сидеть здесь и ждать когда Рраяр всё же появится. Учитывая, что его до сих пор нет, шансов на это немного.

— В таком случае, буду очень благодарна за помощь.

Я внимательно слежу за его лицом, но моё согласие никак не меняет застывшего на нём выражения.

— Постойте минуту. Я должен закончить работу.

Шеф подходит ко льву на расстояние шага и, бестрепетно глядя ему в глаза, требует:

— Вернитесь в обычную форму и слушайте. Нисс Иззир, я признаю вас виновным в присвоении чужих средств и злоупотреблении властью. Вы изгоняетесь из Круга и навсегда лишаетесь права занимать руководящие должности. Вы немедленно сообщите об этом другим членам Круга, возместите нанесённый ущерб и не станете чинить препятствия тому, кто будет назначен на ваше место. На этом всё. У вас есть вопросы?

Заносчивого вида блондина заметно корёжит, хоть он не пытается спорить. Жутко гримасничает, но не перебивает до тех пор, пока не получает разрешение говорить.

— Нет! — выплёвывает ядовито.

— В таком случае, прощайте.

Ещё в самом начале обвинительной речи, когда только увидела, что блондин одет в серебристо-зелёную форму с шикарными эполетами, я начала подозревать, что обозналась. Дальше — больше. Теперь же сомнений почти не осталось. Шатен — полумифическое создание, о котором однажды рассказывал Аллеон. Элисар. Почти что сказочный единорог.

Видимо, что-то такое отражается у меня на лице, потому что «единорог» своей неподвижной физиономией буквально излучает в пространство изумление и, кажется, возмущение.

В голове мелькает глупая догадка, что он может быть телепатом — чем местные боги не шутят? — и возмущён сравнением, но я быстро её отметаю. Мы с Рраяром, конечно, не все ещё расы прошли, но близко к этому, и дара читать мысли нет ни у кого.

— Вы — элисар? — спрашиваю, затаив дыхание.

— А вы не знали? — недоумевает он, отмирая и открывая дверь.

— Нет. То есть, я, конечно, о вас слышала, но вживую вижу впервые.

— Тогда вам повезло встретить единственного человека, способного помочь в вашей ситуации. Обычно здесь только местные.

То, что я успела узнать об элисарах, внушает доверие, и мой страх несколько утихает. По крайней мере, за себя я уже боюсь меньше. А вот за Лена, Медифа и неизвестно почему молчащего Рраяра по-прежнему очень волнуюсь. Как они? Как Сефира? Успела ли она убежать или попалась? Скорее бы всё прояснилось…

Как только бледный от ярости и унижения шеф остаётся позади, черты лица элисара смягчаются. Он, вроде, нормальный, не такой строгий, как показался сначала. Однако стражники не то что отходят в сторону — отворачиваются, чтобы не встретиться взглядом с моими провожатым. Того это нисколько не трогает, а мне всё-таки неуютно.

Зачем отворачиваться? Зажимать уши было бы гораздо логичнее. Ему же, если я правильно поняла, достаточно просто озвучить желание. Или всё дело в том, что он только что лишил должности и положения их начальника?

— Как вы сюда попали, если это закрытый мир? — любопытствую осторожно.

— Паранф готовится к присоединению и открытию. Выполняя наши условия, Круг проводил внутреннюю проверку и выявил несколько нарушителей. Меня отправили разобраться.

Рядом с ним по-прежнему необъяснимо-прохладно, но то, первое подавляющее впечатление, уже исчезло. Хоть и не улыбается, элисар охотно участвует в разговоре и не выглядит недовольным навязанным обществом. Вполне обходительный мужчина… вот бы ещё определиться, какой расы.

Пока больше всего напоминает моего соотечественника, человека. Слегка бледный: наверное, редко бывает на улице. И довольно-таки сухощавый. Но, в целом, хорош. Хорош, несмотря на то, что по отдельности черты его лица ничем особым не примечательны. Кофейного оттенка волосы. По-женски аккуратный нос. Короткий росчерк шрама на правом виске. Светлые — то ли зелёные, то ли серые глаза. Разве что взгляд особенный — сильный, проникновенный, магический. Слишком твёрдый для молодого мужчины.

— Магия тут нестабильна и мешает телепортации, — объясняет он между тем, уже по собственной инициативе. — Обезопасили только одну небольшую область, где нас и будет ждать проводник.

Справа от трёхэтажного здания полиции, на парковке, стоит местный аналог такси — конные экипажи. Элисар направляется к самому лучшему — высокая карета с эмблемой Ассоциации, четыре запряжённые цугом лошади, но я не впечатлена. Поездка всё равно обещает быть долгой. Даже средняя машина была бы для нас предпочтительнее.

— Да, к хорошему привыкаешь быстро, — соглашается он так, словно я высказала свои размышления вслух. — Нет, мысли я не читаю. У вас по лицу видно.

Опешив, замираю, занеся ногу над ступенькой. Шутит или серьёзно?

Не определившись, поскорее забираюсь внутрь, чтобы разорвать тягостный зрительный контакт. Опускаюсь на оббитое тёмным бархатом сиденье и всё-таки не выдерживаю:

— Если б я хотя бы знала, почему переход больше не открывается…

— Обычно такое случается, когда даром пользуются слишком часто или пытаются провести много людей.

Бабушка, помнится, тоже предупреждала об этом. Но разве нас было много? Лен, Медиф и я — всё, как всегда.

Или те маги всё же успели вломиться, и их тоже затянуло в пространство между мирами?

— Как правило, способности со временем восстанавливаются, — говорит он, решив, что причина моей тревоги лишь в этом.

— Скажите, вы можете использовать свою магию, чтобы вернуть мою хоть ненадолго?

Он ведь не посчитает это наглостью, правда?

Убедившись, что я серьёзно, мужчина не спеша наклоняется, подаваясь вперёд. Его цепкий взгляд не отпускает моего, отчего по спине и плечам разбегаются волны мурашек. Эти глаза не отражают эмоций. Ничто не проникнет сквозь их мнимо-прозрачную глубину.