И про это местечко мы не забудем. Наверняка он найдёт способ приструнить оборотней.

Рраяр же пусть сегодня наслаждается женским обществом. Вряд ли он против. Если даже что-то пойдёт не так, магия у него всегда при себе.

Когда восторги поутихли, я всё-таки вспоминаю о приличиях и выпускаю могучую шею кота из объятий.

— Давай спать. Завтра у нас будет долгий день.

Но Эшер то ли не понимает, полностью отдав управление телом второй половине, то ли раздумал спать на полу. Он ложится рядом, обвивает длинным хвостом мою ногу и тихонько тарахтит, уткнувшись носом в волосы. Обескураженная от столь внезапного проявления симпатии, с минуту решаю, как реагировать. Стоит ли относиться к этой меховой грелке так же, как к человеку, мужчине? Наверное, да.

— Эшер…кхм… отодвинься, пожалуйста.

Сопение в ухо становится громче. Оборотень старательно притворяется спящим и даже не думает исполнять просьбу.

Я отползаю сама. Кровать не очень широкая, но расстояние в две или три ладони соблюсти можно. Можно — если только оба участника действуют заодно, а это явно не наш случай. Кот по-пластунски подползает ближе, щекотно утыкается в шею мокрым носом и в довершение кладёт лапу мне на бедро.

— Я так не усну! — возмущаюсь.

А он, абсолютно довольный собой, опять начинает мурчать.

Ладно. Будем сегодня считать его крупногабаритной версией Зара.

Вздохнув, смиряюсь с пушистым соседом и закрываю глаза. То ли из-за накопившейся усталости, то ли благодаря убаюкивающему урчанию сон приходит на удивление быстро.

Мне снится бесконечная гонка на чёрном мотоцикле. Мимо проносятся огни ночного города, вспышки чужих фар. Шум ветра сливается с рёвом двигателя, а в груди нарастает безграничный восторг и чувство полной свободы.

Ночь пролетает одним мгновением.

К счастью, утром в кровати никого нет. Зябко поёжившись от прохладного воздуха, оглядываюсь в поисках источника разбудившего меня шума. Стук доносится из другой комнаты. И чего это Эшеру не спится? Солнце ещё даже не встало!

Неохотно расставшись с одеялом, заглядываю за занавеску, отделяющую одно помещение от другого, и натыкаюсь взглядом на большой щит, связанный из нескольких тонких жердей. Сооружение отдалённонапоминает плот. Мы собираемся куда-то сплавляться?

— Доброе утро, нисса, — здоровается оборотень, отвлёкшись от работы.

— Доброе, Эшер. Что это такое?

— Я хотел попробовать сделать дверь. Вдруг, у тебя получится ею воспользоваться?.. Не очень, да?

В его детище зияют дыры: неровные жерди трудно подогнать друг под друга, не оставив зазора, но всё это мелочи. Почему он догадался смастерить дверь, а я — нет?

— Честно говоря, даже не знаю. Попытаться точно стоит, если получится, кучу времени сэкономим… Рраяра ещё не было?

— Наверное, он придёт позже. Когда хоть немного отоспится. Разогреть завтрак?

— Давай подождём его. Помочь тебе закончить? Я, правда, не знаю, как именно это всё делается, но…

— Я вообще дверь последний раз видел лет сорок назад, — добродушно усмехается кот. — Придумаем что-нибудь.

— Просто ослабь верёвку и засунь между жердей палку, чтоб за неё можно было тянуть, — лениво вмешивается Рраяр, через окно наблюдающий за нашими изысканиями. — Лишь бы не разваливалось, детали тут вообще не важны. А вот саму дверь лучше обтянуть тканью, чтоб не просвечивало. Так проще настроиться.

Вопреки ожиданиям, выглядит он свеженьким и хорошо отдохнувшим.

— А я-то думала, после бурной ночи ты будешь едва ползать! Что, у вас что-то не получилось?

Мне гадко думать о том, как он провёл эту ночь. Но знать им об этом не обязательно.

Эшер, удивлённый моим ехидным тоном и видимым отсутствием ревности, недоумённо смотрит на пребывающего в приподнятом настроении джаройя. Встречу любящих супругов он представлял явно не так.

— Две сексуальные шатенки до праздника, две весёлые сестрички-блондинки — после и одна потрясающе страстная брюнетка с утра, — с гордостью перечисляет джарой свои достижения. — Даже не хочется уходить. Может, задержимся на денёк?

— Меня ждёт Аллеон.

— Так вы всё-таки не муж и жена? — спрашивает оборотень, склонив голову на бок.

— Нет!

— Формально — да, — возражает Рраяр. — Но люблю я другую, а её вообще дома два других мужа ждут.

— Один.

— А тот смазливый мальчишка-раб? Выбросишь, как наиграетесь?

— Медиф больше не раб! Я бы с радостью его отпустила, если б могла!

— Он будет полным кретином, если не найдёт способа с тобой переспать. А как только это случится, ты ни за что от него не откажешься: лисилаи не зря так ценятся женщинами.

— Хватит, Рраяр. Я начинаю думать, что ты мне завидуешь.

Громогласно расхохотавшись, он перепрыгивает низкий подоконник и уверенно шагает в сторону кухни. Проголодался, наверное, после ночных подвигов.

Эшер молча возвращается к незаконченно двери, а я стою рядом на случай, если всё-таки ему потребуется помочь. Ну, и ещё потому, что не хочу слышать джаройя.

— Итак… — произносит кот после паузы, — у тебя правда трое мужчин?

— Вроде того, — признаю хмуро.

— И как они друг с другом ладят?

— Ещё не знаю. Рраяр с нами не живёт, а с Медифом мы только пару дней назад познакомились.

— Хватит сплетничать, — укоряет Рраяр, возвращаясь с толстым бутербродом. — Давай-ка поговорим серьёзно. Не рассказывай своему сииру, что чуть не стала общественным достоянием, поняла?

— Предлагаешь обманывать мужа?

— Так будет лучше.

— Нет.

— Послушай меня, наивная простушка. Если ты расскажешь, он тут всё разнесёт. Деревня погибнет.

— Тут больше двадцати оборотней! — обеспокоенно вмешивается Эшер.

— Ты, похоже, никогда не видел сииров, приятель. Любой из оборотней будет ему на один укус. Как раз в пасти поместится.

— Но так же нельзя! — в голосе мужчины столько неподдельной тревоги, что я просто не могу промолчать.

— А договариваться, что толпа здоровенных мужиков по очереди изнасилуют женщину, можно?!

— Не все оборотни плохие, — тихо говорит он, опустив взгляд.

— Вот именно. А Аллеон сейчас злой и нервный, разбираться он точно не станет.

— Лен не злой.

— То, что он ласков с тобой, ещё ничего не значит. Сииров не зря назначают солтрэнами. Вынося наказание, они бывают неумолимы. Не говоря уже о том, что оборотни угрожали тебе, его тиали. Он их буквально растерзает — с кровью на стенах и ошмётками на земле. Без сильных мужчин деревня останется беззащитной. Нежить быстро добьёт оставшихся.

Нет, не верю. Рраяр понятия не имеет, о чём говорит. Я не встречала мужчины мягче Лена. Он не устроит безоглядного геноцида.

— Аллеон не чудовище. Он не жесток и никогда не причинит зла невиновному. Поэтому, если потребуется, я лично открою переход и провожу его к Оррину. Пора перестать опаивать тех, кто попадает сюда, надеясь получить помощь. Даже передать не могу, как это низко! У тебя ведь есть та, кого ты любишь, Рраяр. Представь, что она бы оказалась в этой деревне, и вместо помощи её бы…

— Заткнись! — срывается он, дико сверкая безумными чёрными глазами.

Я испуганно замираю. Никогда ещё я не видела его таким. Один лишний вздох или взгляд — и бросится, загрызёт.

— Там моя сестра… — мучительно выдыхает Эшер в повисшей тишине. — Она замужем за Золотым, и они ждут ребёнка. Я не смог уговорить их уйти со мной… Если деревне суждено исчезнуть, я должен остаться.

— Не спеши отчаиваться, Эшер. Аллеон не из тех, кто совершает необдуманные поступки. Уверена, он всё поймёт и найдёт способ разрешить проблему настолько мирно, насколько это вообще возможно.

— Я хочу присутствовать при вашем разговоре, — непреклонно произносит кот.

— Хорошо.

— Ты бы поосторожнее, блохастик, — прищуривается всё ещё злющий Рраяр. — Советую перед встречей с Аллеоном и тем, вторым, двинутым на ролевых играх, забыть все мысли, что бродят сейчас в твоей голове. Их сразу почувствуют и среагируют так, что даже мяукнуть в оправдание не успеешь.