— Пусть будет так! — провозгласил Трандуил. — Но помни, лес сейчас очень опасен. Даже эльфийская тропа не убережёт вас от его ярости. Стоит только оступиться — и смерть неминуема.

До последнего дня жизни Разар задавала себе один вопрос "могла ли я поступить иначе?" И не находила ответа, потому как после спешного ухода из лесного королевства события закрутились бешеным вихрем, оставляя после себя немыслимые разрушения.

Malukah. Beauty of Dawn

Змей возжигает огни на древнем небе

Проклятые звёзды сулят беды

Зло всколыхнулось в своем пробуждении

И души смертных дрогнули

Скорбь царит

Над багровыми полями

Духи вышагивают

Сквозь тени своих же могил

"Быть может, это последняя заря в моей жизни", — Нилоэла любовалась рассветным небом, стоя на привычном месте. Утренний ветерок трепал волосы, рассыпал по щекам колючие поцелуи. Она старалась не смотреть вниз, туда, в долину, которая стала багровой от шатров врага. Сами вастаки тоже были облачены в этот цвет, кричащий о крови.

Сегодняшний подъём на внешнюю галерею был для королевы особенно тяжёлым. Поздний срок беременности давал о себе знать: опухшие ноги еле передвигались по многочисленным ступенькам, поясница нестерпимо ныла, а огромный живот сдавливал лёгкие, мешая свободно дышать. Однако находиться в своей постели, в подземных чертогах, стало уже невыносимо. Благодаря свежему воздуху Нилоэла почувствовала себя немного лучше. К тому же здесь, на восточном бастионе, она предпочитала решать важные вопросы. Сейчас, ожидая первого подданного, к которому у неё были вопросы, королева рассматривала гаснущие звёзды и собиралась с силами. День обещал быть непростым.

— Ваше Величество, — кроткий голосок раздался за спиной. — Вы хотели меня видеть?

— Подойди ближе, Лайя, — королева слегка повернула голову в сторону юной гномки, ожидая, когда та приблизится. Лишние движения давались ей с трудом.

Девушка сделала несколько коротких шагов и остановилась чуть поодаль от Нилоэлы, не решаясь подходить вплотную к невысокому ограждению из гладкого камня.

— Где моя дочь? — королева не стала ходить вокруг да около.

— Ей сегодня немного нездоровится, — покорно ответила Лайя и поспешила добавить: — Но не стоит беспокоиться, у неё обычная головная боль.

— Зачем ты лжёшь мне? — со вздохом спросила королева, зажмурив глаза, будто сама страдала от мигрени.

— Как можно? — опустив блеснувший злостью взгляд, спросила юная гномка.

— Это ты мне скажи, — с растущим недовольством произнесла Нилоэла, поворачиваясь к Лайе. — Разар не ночевала сегодня в своих покоях. Ночь в её постели провела ты!

Юная гномка открыла была рот, чтобы возразить, но королева, взмахнув рукой, строго произнесла:

— Даже не пытайся оправдаться! За покоями принцессы наблюдает одна из моих служанок.

Лайя закрыла лицо руками и внезапно задрожала.

— Неужели я заслужила подобное отношение? — тон королевы смягчился. — Все эти годы я растила тебя как собственную дочь и вот что получаю взамен!

— Простите, — глухо всхлипнула Лайя, не отнимая ладони от лица.

Чувство вины стиснуло Нилоэле грудь. В глубине души она понимала: сказанные слова не полностью являются правдой. Безусловно, она сильно полюбила осиротевшую девочку и старалась окружить материнской заботой, но при этом Лайя не могла не понимать, что Разар воспитывается в соответствии с происхождением. Никакое сердечное отношение не могло перевесить разницу их положений. И как только малышка это осознала, в её маленьком сердечке поселилась зависть. Она росла вместе с ней, как и уверенность, что именно из-за неумелых действий правителей Эребора погибла её семья. Этому способствовало и латунное колечко, найденное девушкой на площади Дейла пару лет назад.

— Просто ответь мне, где Разар, — спокойно попросила Нилоэла, поглаживая девушку по плечу.

Лайя наконец нашла силы взглянуть королеве в лицо. Она подняла заплаканные глаза и тихо сказала:

— В Лихолесье… Разар отправилась за гномом-карликом, который… — последующих слов Нилоэла не услышала. В ушах будто загудели сигнальные трубы, грудь и живот сдавило железным обручем. Она невольно пошатнулась, но Лайя вовремя успела подхватить её под локоть.

— Вам лучше спуститься вниз, — сквозь глухой стук сердца до Нилоэлы донёсся обеспокоенный голос юной гномки.

— Нет, — онемевшие губы едва слушались, — мне ещё нужно переговорить с твоим дядей.

— Тогда я позову кого-нибудь, — Лайя попыталась улизнуть, понимая, что опаздывает. Сейчас ей нужно было находиться совсем в другом месте.

— Останься, — тяжело дыша, сказала королева и зажмурилась — живот начало неприятно потягивать. — Ты должна присутствовать.

— Как прикажете, — недовольно откликнулась девушка. Глаза её забегали по галерее.

Нилоэла не заметила, как изменился тон Лайи. В данный момент она была сосредоточена на том, чтобы удержаться в сознании. На протяжении нескольких тягостных минут королева заставляла себя дышать, чтобы накативший приступ немочи отступил. В конце концов ей это удалось. И как раз вовремя. На бастион поднималась целая толпа гномов. Среди них был Сулун, на плече которого сидел ворон. Советника короля сопровождали несколько стражников. За ними шли Бофур и Гурдун. Последняя несла в руках овальный предмет, завернутый в чёрную плотную материю.

Приблизившись, Сулун почтительно поклонился и произнёс:

— Я к вашим услугам, моя королева.

— Что ты видишь? — Нилоэла кивнула на долину, захваченную врагом.

— Армию вастаков, Ваше Величество, — ответил гном, проследив за взглядом королевы.

Нилоэла повернулась к Гудрун и дала той знак приблизиться. Компаньонка вручила королеве предмет, который держала в руках, и отошла, почтительно склонив голову. Тёмное полотно скользнуло вниз, чёрной кошкой устраиваясь у ног Нилоэлы. Светящийся камень со змеем внутри заставил глаза Сулуна блеснуть.

— Скажи мне, как эта вещь сможет защитить нас? — Королева поставила поддельное яйцо на гладкую перегородку, что отделяла её от пропасти.

Советник невольно подался вперёд, ворон на его плече забил крыльями и возмущённо каркнул.

— Не стоит обсуждать подобные вещи при свидетелях. — Сулун сдержал порыв схватить яйцо.

— У меня нет тайн от моего народа, — с достоинством ответила Нилоэла. Стражи, сопровождавшие советника, тревожно переглянулись. Бофур улыбнулся в усы, а Гурдун с гордостью посмотрела на королеву. Лайя тем временем напряжённо разглядывала дядю, ожидая, что он подаст ей знак действовать. Сулун лишь мельком взглянул на племянницу. Всё его внимание было приковано к яйцу дракона. — А вот тебе есть что скрывать!

— Уверяю вас, это не так, — ответил советник.

— Тогда мой поступок ничего не изменит, — уверенно произнесла королева и толкнула яйцо в пропасть. Светящейся точкой устремилось оно в воды Бегущей.

— Нет! — прокричал Сулун, кинувшись к парапету. — Что вы наделали?

— Уничтожила единственный шанс на спасение? — иронично спросила Нилоэла и поморщилась: живот вновь болезненно свело.

— Неужели вы думаете, что мы сможем противостоять вастакам, имея лишь пять тысяч воинов в гарнизоне? Они атакуют немедленно, ведь он уже знает, что яйцо уничтожено! — вскричал Сулун, багровея.

— Не забывай с кем говоришь! — Бофур попытался вмешаться, но Нилоэла взмахнула рукой, показывая, что справится сама.

— Яйцо было поддельным. Не притворяйся, что не знал об этом. — Искреннее удивление, исказившее лицо советника, заставило королеву нахмуриться. — Как бы там ни было, оно не нужно мне, чтобы защитить свой дом!

Сулун истерично рассмеялся. Его ворон возмущённо закричал и взлетел, устремляясь в долину.

— Вы подписали себе смертный приговор, — укоризненно покачал головой советник.

— Сбейте птицу! — закричал Бофур стражникам. Те похватали луки, но ни одна из стрел не попала в цель.