— Миш, а твой друг, с которым ты меня вчера познакомил, он…

— Даже не думай, он Лизкин.

И смотрит Мишка на меня, как на врага народа.

— Подожди, я не… просто он такой…

— Еремина, последний раз предупреждаю, не заглядывайся на него, он не свободен. И ты…

Блин, достал, перебивает.

— Я уже поняла это. Но…

— Вот и молодец, что поняла. И никаких «но». Лучше бы нам картину выбрала?

— Че? Кому «нам»? Хочешь сказать, что наше с тобой общее знакомство с искусством продлится и после выхода из этого здания? Фигушки.

По-моему у меня левый глаз дергаться начал. Приветствую тебя нервный тик, не стесняйся и присоединяйся к нащему веселому обществу. Здесь и паранойя и немного шизофр…

— На тебя совсем не влияет место, где ты находишься? Женя, мы в музее, насквозь пропитанном культурой.

Окей, позже познакомимся.

— И?

— И вести себя нужно соответствующе.

— Правда? А твой друг так не считает и вовсю целуется с девчонкой.

— Что?

— То!

За плечи Мишку развернула в сторону его дружочка с рыжей подружкой и жду реплик Куприяновских. Что он там говорил о культуре? Жду, жду, так и не дождалась. Как так, это ведь его сестра безумно влюблена в парня, а этот парень-друг целуется с другой напротив нас, а Мишка стоит и молчит. Бесстыжая же парочка перекочевала за угол и смылась от всех, всё также не расцепляясь, а Мишка и слова не сказал.

— Жень, а ты зачем за ними подсматриваешь? И только не чекай.

— И не буду.

Тон у него какой-то разочарованный. Интересно почему? И тут, совесть моя взыграла. Вот, у Мишки ведь и без того рука болит, а тут еще друг не один, а с девушкой. А в друга сестра влюблена, что ему делать? Выбирать между дружбой и интересами сестры? И я хороша, какое мне дело до их семейки. Пусть себе живут дальше, как-то ведь и я жила без интереса к их делам. До поры до времени. Что, мне уже есть дело до них? Видимо так. За Серого я точно переживаю, учитывая его прямолинейный характер и отсутствие друзей-ровесников. Лизку мне, как девчонке девчонку жалко, солидарность у нас и все такое. А Мишку, почему жалко? Ну, у Мишки рука сегодня болит. Так что мое ему сочувствие, как возврат долга в случае с моей поврежденной ногой.

— Вот и не надо.

Куприянов так резко развернулся и зыркнул на меня, что я дар речи потеряла. Что-то во взгляде его такое было, отчего мне стало жутко и немного страшно. А это "что-то" промелькнуло быстро и также быстро исчезло. А у меня осталось противное ощущение, что я сделала, что-то не так и мне за это попадет. Я даже шагнула назад от греха подальше. Мишка тоже самое проделал. "Па-че-му?"

— Эм…а тебе не приходило в голову, что наше близкое общение может навести на кучу ненужных вопросов со стороны наших одноклассников? Вдруг начнут прикалываться и кто-то ляпнет, что ты бегаешь за мной?

Вот дурында, ничего лучше не придумала?

— Скажу, что сделал тебе одолжение и уделил полторы минуты внимания.

Вот как-то сразу обидно стало и грустно. Значит, приглашать в кино и знакомить с друзьями и родственниками нормально, а вместе поговорить на глазах у всех — одолжение сделать.

— Уделил? Тогда вали дальше.

Еще шаг в сторону, а Мишка ко мне, но ему дорогу учитель перегородил, на которого чуть не наступили.

— О, Куприянов и Еремина, вы у меня одни остались. Картину выбрали?

— Да!

Общий ответ и синхронно на стену указали, не сводя друг с друга глаз.

— Молодцы, мне нравится ваш выбор. Жду хорошей работы, не подведите.

Учитель уходит, за ним Куприянов, а следом я поплелась, бессмысленно пытаясь разгадать, чем Мишке не угодила. А тот остановился и обернулся. Тетрадочку свою забыл, да? Хвать ее из моих рук и дальше молчит и смотрит. Приготовилась произнести свое коронное слово, от которого у некоторых все желание дальнейшего общения со мной пропадает, рот открыла, а он мне как прорычит.

— Только попробуй чекни, бесишь.

— Я?

— Нет, твоя несуществующая логика.

Я воздух хватаю раскрытым ртом, а Мишка топает к выходу. Ну и плевать на него. Подумаешь, выискался умник. До дома было далековато, но я прошлась пешком. Думать и анализировать сегодняшний день не хотелось, зато хотелось апельсинов. Я за ними два дня охочусь, все никак купить не могу. В магазине, помня о вчерашней тетке говорливой, долго не задержалась. К апельсинам купила две плитки молочного шоколада с орехами, как допинг к поддержке хорошего настроения и пачку печенья со сгущенкой. Перебор? Нет, самое то. Главное принимать в меру, тогда порядок будет.

Дома никого еще часа три не будет, а жаль, придется побыть еще немного наедине с собой и поразмышлять о жизни и ее несправедливости.

Потом был обед, пришли родители, был ужин и выполнение домашней работы. А перед сном музыка. Много музыки, но сон так и не приходил. Измучившись, взяла телефон и отправила сообщение Куприянову. Ничего, что почти двенадцать, я посмотрела, он сетях интернета ползает.

«Я не засматривалась на «почти» парня твоей сестры. Можешь не верить, но мне искренне ее жаль. Очень обидно, когда ты любишь, а тебя нет.»

Ответ пришел минут через пять, когда я уже отчаялась и в тоже время надеялась, что Мишка проигнорирует мое сообщение.

«Согласен.» А ниже фото, где стоят два Егора и один из них рядом с девушкой, а второй рядом с Куприяновым. Это что же получается, их двое? Точно, один взгляд на выбор одежды говорит о том, что я правильно все поняла.

«А сразу сказать не мог, что их двое? Куприянов, зажал простое объяснение?»

«Не было настроения.»

«А теперь есть?»

«Теперь есть. Спокойной ночи, Чекалка.»

И сбежал паршивец из всех сетей и зоны доступа, ну и ладно. Кто его поймет, этого Мишку. Как уснула не помню, но быстро и почти сразу, как прочитала последнее сообщение.

Утро тоже наступило быстро и закрутило в вихре забот-хлопот. А еще день был скучным, так как мой вчерашний культурный напарник не явился в школу. Интересно, куда он делся?

Сегодня обновила обложку. Очень благодарна Юлии Фокс, которая мне помогла с этим важным делом. Юля гениальна и знает свое дело, с ней приятно работать. Обратите внимание на ее книгу "Моя единственная слабость". Я читаю и мне все нравится.

Все мои наиглупейшие безумства за шестнадцать лет жизни меркнут на фоне сегодняшнего поступка. Что я здесь делаю? «Зачем», а главное «как» я здесь оказалась? Ну, допустим «как» знаю, на маршрутке приехала. А вот «зачем?», это вопрос дня. Одно дело, когда «мысль промелькнула глупая», так откинь и забудь, другое дело воплощать эту самую «мысль не умную» в реальность и идти у нее на поводу, с намерением довести безумство до конца. Ох, и к чему приведут меня мои же глупости под давлением сентиментальности, вежливости и сострадании к окружающим? Да и без любопытства тоже не обошлось, чего уж.

А к катастрофе приведут, потому как другие варианты невозможны, особенно, если дело касается Куприянова.

— Уф, Евгения, делай поворот на сто восемьдесят градусов и топай в сторону дома, как мама говорит. А маму надо слушаться, мама всегда права.

Сама себя пытаюсь убедить по быстрому свалить с того места, где мне быть попросту запрещено. А то вон, утомленные ноги так и просят прибегнуть к услугам качелей на детской площадке. А знакомые такие скамейки, на коих я уже имела счастье посидеть и попрыгать, словно зазывают «иди к нам, Еремина, иди, мы тебя помним». Бр-р. Лишь одна здравая капля рассудка удерживает меня на месте, напоминая, что однажды, ранним утром, я туточки уже была и не очень красиво повела себя. Тем самым утром я и песенки попеть умудрилась в семь утра и в воскресенье, чуть позже, в тот же день познакомилась с Мишкиной мамой, в этом самом доме проживающей, а бонусом от знакомства с этим местом и общения с некоторыми, послужила целая неделя хромоты. В общем, валить надо. Ясно же, как день «не надо доходить до фанатизма». Итак, поворот и…и мама Мишкина с улыбкой на радостном лице идет мне на встречу. Ее-то только и не хватало. Может, не заметит или узнает?