«Нет, ты прав. Когда и где?»

«У твоего дома, сейчас.»

«Так поздно?»

«Твоих еще нет, ругаться не будут.»

«Откуда ты знаешь?»

«Просто знаю.»

Интересно, как давно он пришел? Не обращая внимания на пижамные штаны и разношенную футболку, прыгнула в кеды и побежала на улицу, только на первом этаже поняла, что надо было и куртку взять с собой.

Мишка стоял у подъезда. Я так давно его не видела и безумно соскучилась. Скучала по этим глазам, по его улыбке, по растрепанным отросшим волосам. И по его рукам. Сколько раз он неожиданно брал меня за руку и тянул за собой в столовую или через дорогу? А в музее? Его левая рука буквально поселилась на моем плече, пока он заглядывал в тетрадь проверяя все ли я записала. И конечно в его квартире. Жар его пальцев на коже лица не сравнится ни с чем и мне уже этого не хватает.

— Привет.

— Привет.

— Где ты был?

— В городе.

— Понятно. Ты говорил с Лизой?

— Да.

— Ясно. Потребовалось ее вмешательство, чтобы ты поверил мне.

— Не совсем.

Я уже не понимаю отчего меня начинает трясти. Нервы, холодный воздух или то, как он на меня смотрит. Раньше я не видела его таким. То привычное выражение расслабленности и покоя на лице, оно исчезло. Скулы выступили вперед и кажется, что он похудел. А в глазах немой укор и обида.

— Миш…

— Я пришел раньше. Я каждый день приходил сюда и ждал тебя. Знал, что сидишь у моего дома, но намеренно оставался здесь. А потом возвращалась ты и я уезжал.

— П…почему?

— Я не хотел повторения.

Не понимаю его. Это как говорить со знакомым и в тоже время с совершенно посторонним человеком. Есть общие темы, но вы не понимаете друг друга.

— Объяснишь?

Рукой проходит по волосам и отворачивается от меня. С запозданием вспоминаю его слова, что он знает, как это, любить без ответа.

— Не сейчас.

Окей, не буду настаивать, но прятаться за маской загадочности не дам.

— Хорошо, тогда я домой, а ты приходи тогда, когда созреешь до нормального разговора. Или не приходи совсем. Миш, я не знаю, что между нами происходит, но это "что-то" есть. Во всяком случае у меня. Было бы глупо отрицать, да я и не хочу. Я вижу, как ты злишься и, если дело во мне, то я прошу прощения.

Куприянов резко развернулся и пошел ко мне, остановившись в нескольких сантиметрах. Злость и гнев бушевали в его глазах, скрывая привычную улыбку.

— Откуда ты взялась на мою голову? Почему не оказалась такой же, как другие? Чего тебе стоит переключиться на другого и оставить меня одного? Почему ты столько времени потратила на мои поиски? Зачем я тебе нужен, когда вокруг столько других парней?

Вариантов ответов было много. И можно было бы расписать ему в красках мое мнение о его дурацких вопросах. Но все не то. Долой страх и сомнения, наружу чувства и тепло, сейчас не нужны долгие рассуждения, только мы. Прикасаюсь к его холодным щекам и запускаю пальцы в темные волосы. Заново знакомлюсь с грустными глазами. Мечтаю увидеть любимую улыбку. Хочу услышать едкое замечание. Любое, но до боли родное. Понимаю, что мы не будем прежними, но действительно ли я этого хочу, забыть несколько дней сомнений и тревоги?

— Я всегда была здесь и я не смогу изменить своих чувств к тебе, так же, как и не могу променять тебя на другого. Тебе не повезло, парниша, я не знаю как это влюбиться и разлюбить по желанию. За меня все решает сердце.

Только не уходи, не отталкивай, не прячься от меня. Рискуя еще больше, по миллиметру сокращаю расстояние наших губ, я помню, что не мне одной было хорошо от нашего поцелуя. Когда между нами почти не осталось пространства, Мишка прошептал несколько слов, услышав которые я застыла.

— Поклянись, что ты настоящая.

— А ты проверь, но предупреждаю сразу, что щекотку как и ты не очень приветствую.

Что сказать? Я испортила или наоборот подправила «наш идеальный момент», так как Мишка рассмеялся и сжал меня в своих медвежьих объятиях, пряча замерзший нос в моей падинке на ключице.

— Ты замерз.

— Согрей.

Пришлось помочь согреться, для этого залезла к нему под куртку и обняла руками, прижимаясь к уже знакомой груди и наслаждаясь любимым запахом его воды. Хочу такую же. Нет, лучше буду вот так Мишку обнимать. Ха, понятно теперь, почему в прошлый раз, когда мы с мамой по магазинам ходили, я больше крутилась в мужском отделе, видимо подсознательно вынюхивала знакомый запах.

— Прости, что не стал тебя слушать.

— Простила.

— Я тогда с Егором о тебе говорил, а его сестренка с нами была, даже не подумал, что она на такое способна.

— Да? А ты заметил, как она твою куртку прижимала? Не удивлюсь, если все было подстроено с намерением устранить предположительную соперницу в моем лице.

Мишка рассмеялся, а я его еще крепче обняла, намекая, что не отпущу.

— Дело не в тебе. Она у нас фанатка кожи и крутой одежды. У Гора все куртки перемерила и до моей добралась. Я из вредности ей ее мерить не даю, всегда интересно, что она выкинет, добиваясь своего.

Ему интересно! Кошмар какой! А я при чем?

— Хочешь сказать, что это было ее местью?

— Нет. Она сказала, что не очет, чтобы меня обижали.

— Проявление заботы?

— Да. Девушка, по вашей милости я остался без куртки.

А девчонка не промах. Буду с ней дружить.

— А почему в твоей комнате такая мрачная обстановка?

— Осталось от прошлых жильцов, а я не захотел ничего менять. Мама давно уговаривает обои поклеить и сменить светильники, но я не хочу.

— Похоже на пещеру.

Подняв голову, смотрю на вернувшуюся радость в Мишкиных глазах и горжусь, что я тому причина.

— Жень?

— М?

— Берлога.

— ? А…нет, пещера.

— Берлога.

— Пещ…

Фиг с ней, пусть будет пещера. Если он меня так постоянно целовать будет, то я соглашусь с чем угодно и спорить буду постоянно.

— Женя?

— Миша? Кхм…кхм…, молодые люди, не поздно для прогулки?

Лучше бы мы были в пещ…в берлоге, тогда бы нас не потревожили мои родители.

С их приходом пришлось в считанные секунды распрощаться с Куприяновым и бежать домой. А ночью переписываться с ним почти до утра и, если бы меня не сморил сон в пятом часу, я бы ответила на его последнее сообщение.

«Будешь моей девушкой, Еремина?»

— Мам, а я красивая?

Ору из ванной на всю квартиру, задавая самый важный вопрос. Нет, вопросов поважнее у меня миллион, но сегодня этот лидирует. Как-то смотрела на свое отражение шестнадцать лет и всем была довольна. Лицо маленькое, довольно миленькое, глаза большие синие, брови красивой формы и темные, губки сердечком, рост средний, фигура в норме, грудь второго размера. Все отлично? Да, без сомнений! Но душа требует подтверждения.

— Мам, ты меня слышишь?

Открыв дверь, как была в розовой майке и коротких синих пижамных шортах, так и вышла в коридор. Еще и босиком, так как тапки вчера не помню куда закинула. Сегодня у нас выходной, проснулась я почти в двенадцать, дрыхла дольше обычного из-за нашей переписки с Мишкой, и сразу проверила телефон. Правда, перед этим пришлось постель вверх дном перевернуть, чтобы сотовый найти. Удивительно, как я могла его под кровать уронить, если оставляла рядышком и на подушке? А вот, когда уже нашла и прочитала Мишкино сообщение, даже удивляться не стала своему умению засыпать в самый не подходящий момент. Вот ведь дуреха! Парень спрашивает, хочу ли я быть его девушкой, а я слюни на подушку пускаю.

Двадцать минут, как проснулась, умылась, в зеркало на себя насмотрелась и все думаю, что делать, писать ему ответ или подождать до вечера? А вечером что изменится? Хочу ли я быть его девушкой? Конечно! Можно подумать, что передумаю. Да с тех пор, как я увидела его шагающим по школьному двору, мечтаю заполучить статус девушки самого классного парня. Ох, вздыхаю, судорожно представляя, как буду Мишке звонить и разговаривать с ним, скажу, что согласна, объясню, что уснула, поэтому не ответила вовремя и меня пригласят на свидание. Точно.