— Ой, здравствуй, Женя. Ты к Мише пришла? Как хорошо.

Узнала. Ойе-ей. И дальше делать что?

— Здрасте…я только…

Только «что»? Только на ваш дворик взглянуть пришла или мимо проходила? Пока соображала, что придумать за меня все итоги подвели.

— Только пришла? О, ты, наверное, звонила, а Миша не открывает. Так у нас домофон иногда не работает. Идем, я дверь открою. А Михаил, когда дома остается и в школу не ходит, то сотовый свой отключает, а я ему на домашний звоню. Поможешь? Ключи достану, вечно спрячу их на дне сумки, а потом ищу. Держи пакет.

Я человек без эмоций и мыслей. Я робот исполняющий команды. Я жалкое подобие разума. Во мне даже костного мозга не осталось. А-а-а-а-а-а!

А Мишкина мама сунула мне в трясущиеся руки пакет и ведет к двери. Сжимаю в руках ее сумку с продуктами и чего-то жду, вместо того, чтобы сказать «извините, но мне пора» и бежать без оглядки.

— Что ж такое, где они у меня?

— Послушайте, я д…

— Да, конечно. Вот.

Я хотела сказать «послушайте, я домой иду», а меня проигнорировали. Вдобавок, сунули в руки еще один пакет и тетя-доктор та, что Мишкина мама, стала с усиленным рвением искать злополучный ключ от двери. Ключ нашла, радостью со мной поделилась, открыла дверь, но входить не стала, так как отвлеклась на звонок своего телефона, зато меня легонечко в двери протолкнула «не стой, заходи». Собеседника своего слушала серьезно, иногда вежливо и почти ласково смотрела на меня застывшую, потом ответила согласием кому-то там на другой стороне линии и сделала шаг назад. Еще один и вышла обратно за порог. Вот честно, ее отступление смахивало на сцену из фильма, когда наивная жертва попадает в ловушку, а хитрый охотник уходит, при этом смотрит взглядом таким «извини, ничего личного». И тут я понимаю, что «все Еремина, ты попалась».

— Женечка, меня срочно на работу вызвали. Ты отнеси, пожалуйста, пакеты в квартиру и Мише скажи, что я надолго, у меня серьезная операция, это срочно. Там кексы и котлеты, чай попейте, хорошо? Еще я кашу Мишину любимую купила. Пусть прямо сейчас обязательно ее сварит.

— Э…ку…куда?! А я?!

Хлоп и дверь захлопнулась, оставив меня внутри тускло освещенного подъезда. Меня, два пакета с продуктами и кашей для Мишки Куприянова. Ого, Еремина, да ты рулишь! Вон, любимому однокласснику поневоле организовала бесплатную доставку провизии. Предел мечтаний. Злость накатила не предупредив.

— Вот черт косолапый, это все из-за тебя.

И зыркаю в потолок, пытаясь просочиться сквозь бетон, чтобы испепелить взглядом некоего местного жильца. Было желание скидать пакеты в угол и свалить отсюда по-быстрому. Нет, ну, а как я буду выглядеть со стороны, когда появлюсь перед Мишкой вся такая сама доброта и забота? «Вот, Мишенька, пришла тебя покормить твоей любимой кашкой и узнать о твоем самочувствии, так как в школу ты сегодня не изволил явиться и на звонки мои не отвечал». Так, да? Бред из области фантазии умалишенного. Он ни одному моему слову не поверит, еще приплетет кучу всякой чепухи.

— Ай, Куприянов, чего с тобой всегда так сложно? Почему бы тебе не оказаться обыкновенным парнем с кучей недостатков и прыщами на носу? Но нет, тебя угораздило получить всего один недостаток и ни какой-нибудь, а завышенное самомнение. Эх, подвинуть бы лопатой корону на твоей голове.

Дальнейшие мысли мои и желания движимые в кровожадном направлении расквитаться с кое-с кем, были пресечены совестью и состраданием в компании воспитанного в традициях хорошей семьи долгом перед ближними. Хотя, какой на фиг долг, когда всему виной мое любопытство и желание воспользоваться случаем. Вот ведь только вчера в очередной раз устраивала разборки самой себе по поводу влюбленности не в того парня, а сегодня уже прибежала к нему. Даже то, что я хотела уйти не оправдывает моей глубоко скрытой радости от встречи с Мишкиной мамой. Одно дело появиться с ней на его пороге и совсем другое с пакетами напичканными провизией.

— Ну и, на каком этаже у нас берлога?

Хорошо, что лифт работает, и пешком топать не пришлось. А квартиру я помню, хозяева на дверь смешного домовенка приклеили, мне еще тогда показалось, что как-то не вяжется этот дедок косматый с жителями, не тот стиль. Та-а-ак, а дверь открыта почему? Заходить или сначала позвонить? Зайду без предупреждения, Мишку шокирую. Тогда звонить? А как, носом в кнопку тыкнуть, если дотянусь? Черт, руки заняты, пакеты туда-сюда какой смысл кидать, если можно два шага шагнуть и поставить их на стол в прихожей. И чего я церемонюсь? Раз уж пришла, то войду, спрошу, как дела и почему в школе не был. Про пакеты правду расскажу, к тому же у меня есть, веское основание для визита. Как-никак, а его появление в день выступления моих любимых рок-исполнителей было кстати. Вот.

Дверь приоткрыла, прокралась в дом и встала в коридорчике скромненько. Стою и жду у моря погоды. Крикнуть его что ли? Айщ, страшновато, стыдновато и безумно неуютно себя чувствую. Все-таки сомнения штука иногда не хорошая. И больше всего интересует, как этот балбес на мое появление отреагирует? Ну, не убьет же он меня за вторжение?

С пятки на носок и с одной ноги на другую переступаю, еще лихорадочно из крайности в крайность кидаюсь, решая важный вопрос «дальше то че?». В конец измучившись, прошла вперед и на всю квартиру, ка-а-ак крикну:

— Медведь, ты где? Сова пришла.

Ботинки скинула, хорошо, что они у меня без замков и шнурков и топ — топ погромче, а там и на кухню притопала, продукты на стол «бряк», хех, надеюсь, яиц не было. А ничего так у них, уютненько и светло, цветочки в горшочках на подоконнике и шторки симпатичные.

Кошмар, о чем я думаю и, где этот олух прячется? Ой, кружка стоит на столе синенькая, а подписанная-то «Мишутка».

— Фыр-фыр, чуфыр. Сейчас умру от смеха, какая милота.

Выдаю нечто напоминающее несдержанное хрюканье, рассматривая пухлого медвежонка. На кружке с одной стороны белый мишка нарисован, а с другой стороны рисунка не видно и это жуть, как подогревает мой интерес. Беру, поворачиваю и…

— Какого черта ты здесь делаешь?!

…и роняю кружку на пол от грозного рыка, раздавшегося за спиной. Та падает, издает последнее жалобное «бзям», я вместе с ней «ой» и смотрю, как разлетаются несколько крупных осколков по комнате. Осколки, они как моя надежда уйти отсюда без повреждений в детской и такой хрупкой в последний год психики. Вот, один злющий взгляд Куприяновский чего стоит. Сверкнул своими глазюками из-под сведенных к переносице бровей и даже побелел от злости. Завмдую девочке из сказки про медведей, ей удалось сбежать, чего мне видимо и не светит. Этот гризли, если не убьет, то не факт, что не покалечит и не докажешь, что вины моей почти нет, просто и в этот раз он сам во всем виноват. Что? Я же не просила меня пугать.

— Ты что наделала?

— Я…

— Это была моя любимая кружка, мне ее мама на пять лет подарила.

— У-у…а-а…й-а…

— Как я буду жить без нее?

— Че?

— Не чекай, сколько раз повторять?!

Сглотнув, отступаю назад и к подоконнику подальше от разгневанного парня. Впервые вижу его таким расстроенным и это нереально впечатляющее зрелище. Меня он так впечатлил, что я мечтаю стать невидимкой и больше не пересекаться с ним еще лет десять. Так, отступаем и продумываем дальнейший план бегства. За спиной балкон и дверь приоткрыта, буду прыгать, если что. Тяну дверцу на себя в надежде смотаться или просто спрятаться за хрупким стеклом. Кто знает, вдруг его еще уговорить получится.

— Миш…я…ты извини…

Назад и назад отступаю, а мне надежду и ту обломали.

— Стоять!

Еще чего! Когда я чужим приказам подчинялась? И ведь бочком в проем почти проскользнула, так Мишка меня за руки схватил и вернул туда, откуда я сбежать мечтала.

И вот, стоим мы напротив друг друга двое, каждый настаивая на своей правоте, смотрим глаза в глаза, дышим часто-часто и молчим. Молчим и смотрим. Дышим уже через раз, но смотрим и все также молчим. Молчание затягивается, а мое дыхание затрудняется в отличии от Мишкиного. А еще больше затрудняется оно по мере осознания того, что походу Мишка, только из ванной вышел и стоит сейчас передо мной в одном полотенце. Эм-м, вообще-то, почти в двух, но второе еле держится на левом плече и скоро упадет, если не поправить. А прозрачные капельки воды медленно стекают с густых темных волос, касаются шеи, капают на грудь и убегают вниз. Вниз и вниз, туда, где полотенце обернуто вокруг…ох… Моргнуть что ли? Или сначала рот закрыть от удивления раскрытый? Нет, еще немного нагло полюбуюсь на идеальное тело парня, а потом будь что будет. Когда мне еще вот так повезет и я, увижу парня мечты на половину прикрытого? Н-да, не зря на него все девчонки заглядываются, тут действительно есть на чем любоваться. Да и я из всех именно его выбрала на свою голову. Бессовестная? Пусть. Мне, как не имеющей совершенно никакого представления каково это находиться так близко к совершенству, по крайней мере физическому, такое любопытство простительно. Еще бы, шестнадцать лет, а даже не целовалась ни разу, ну, так чтобы «ух».