— Свобода того стоит, — ответила я немного грустно и облегченно выдохнула, когда женщина торопливо покинула меня.

***

Еще полчаса я провела в полном одиночестве, слушая отдаленный звуки веселья. А потом браслет завибрировал, оповещая, что пора возвращаться.

Когда я зашла в джет, то сразу наткнулась на расслабленно сидящего Надзирателя. Не отрывая взгляда от планшета, он в приказном порядке велел сесть в кресло напротив. Я почувствовала, как воздушное судно оторвалось от земли, и уже хотела спросить, где каа Нери, но вовремя вспомнила о главном правиле.

До усадьбы сорок минут лету, между мной и Вегаром полметра расстояния и даже столика нет. Я надеялась, что мы весь путь проведем в молчании, но мужчина внезапно отложил устройство и испытующе уставился на меня.

— Значит, людям не хватает свободы, — задумчиво протянул он, заставив меня нервно дернуться. — Аро Дези очень обеспокоена этим фактом.

— Простите, я не хотела создавать вам проблемы, — пробормотала я, пряча взгляд.

— Ты вряд ли способна создать мне проблемы, — надменно отозвался Вегар. — Можешь говорить, что угодно, мне в том числе. Так вы не свободны?

— Мы живем в колониях, — сказала очевидное, надеясь, что это все объясняет.

— Тебе там не нравилось? — тут же последовал вопрос, к которому я была не готова.

И что сказать? Если начну заверять, что да, это прекрасное место, то рискую показаться лицемеркой. А если выдам правду, то…боюсь представить реакцию. Канитель мыслей за доли секунды склонила меня к полуправде.

— Вы постарались, чтобы нам было комфортно, но мы здесь чужие.

— И какой выход?

Он издевается? Пересиливаю себя и внимательно смотрю на Надзирателя, который с каменной физиономией ждет ответа. Не похоже, чтобы он развлекался за мой счет, но к чему ему знать мое мнение?

— Постепенно мы привыкнем и… — я нервно закусила губу, потому что не придумала продолжение фразы.

— И? — поторопил Вегар, изображая жгучий интерес.

— И…надеюсь, выйдем из колоний, — аккуратно предположила я.

— Кто-то да, кто-то нет. Зависит от того, насколько человек подходит к жизни среди нас.

— Вы очень строго судите, — прозвучало, как обвинение, но мужчина не разозлился.

Подарив мне снисходительную улыбку, он поудобней устроился в кресле, будто настраиваясь на долгий разговор.

— Под моим управлением находятся все земли Тшшшиского округа. Я очень долго развивал их, вкладывался, осуществил множество проектов и планировал идти дальше. Но внезапно мне сообщили, что в ходе войны с Наргами уничтожили планету Земля и теперь необходимо куда-то деть людей. Морны решили, что моя территория идеально подходит для колоний. Я мог отказать и вызвать неприятные для себя последствия, поэтому дал согласие, но на особых условиях. Полный контроль над колониями. И я его получил без возражений, Коалиция с радостью передала мне все заботы о человечестве. Ни одной проверки со дня вашего пребывания, ни одного вопроса по поводу моих методов. А сейчас, через три года, они вдруг вспомнили о вас.

Мне было непонятно, в чем смысл этой исповеди. Неприятный осадок поселился в душе пополам с раздражением. Я чувствовала себя ребенком, которому вдруг сказали, что родителям на него наплевать

— Ты встретишь много арлеанов. Они будут восхищаться тобой, предлагать помощь, сопереживать, но поверь, они все знают, почему вы оказались здесь.

— Почему?

Я непроизвольно напряглась, ожидая услышать нечто страшное.

— Потому что восстановление атмосферы Земли слишком затратно.

Я в шоке уставилась на невозмутимого Вегара, который, похоже, поведал все, что хотел, и теперь спокойно взялся за планшет. А у меня внутри разлилась горечь. Зачем? Зачем он рассказал это?

А потом до меня дошло — он ничего не делает просто так, значит, моя осведомленность ему нужна. Хочет, чтобы я начала задавать неудобные вопросы его собратьям? Пытается через меня подгадить тем, кто когда-то нарушил его спокойствие?

Высшая раса, ну да, конечно, только новинки у них сплошь технические, а мораль осталась на уровне людей.

Хотя мне ли об этом рассуждать? Я без раздумий согласилась на убийство и за все время даже на секунду не допустила мысли, что могла поступить иначе. Во мне бурлят множетсво разных эмоций: ненависть, страх, любовь, но все это вторичное. Главное — идти вперед. От предложение Рисы невозможно было отказаться, иначе я бы сошла с ума от бездействия.

Поэтому матери отдают жизнь за своих детей. Ведь не отсутствие ребенка сделает их существование невыносимым, а осознание того, что они ничего не сделали, чтобы спасти его.

К сожалению об упущенных возможностях добавится чувство вины и добьет окончательно.

Так есть ли настоящее самопожертвование, или мы посто оберегаем себя от душевных мук?

Джет плавно приземлился на площадку, и я сразу стала собираться. Надзиратель же не спешил, но, слава богу, не задерживал меня. Но кое-кто другой задержал…

Мой сообщник, имени которого я так и не узнала, караулил возле двери в мою комнату. Он внимательно осмотрел меня, после чего спросил:

— Он доволен тобой?

— Я ему глубоко безразлична, — ответила честно.

— Хорошо. Даже лучше, чем мы предполагали. Запоминай любую информацию, связанную с ним. Особенно его маршруты и визиты. Пиши все на лист бумаги и оставляй под картиной с волнами.

— И как долго? Я помню, для чего меня сюда направили.

Меня настораживали отсрочки.

— У тебя очень выгодное положение, мы постараемся обойтись без крайних мер. Достаточно будет лишить его должности, но это если все сложится удачно. Начни делать записи прямо сейчас.

— Меня не раскроют? — высказала свои опасения.

— Нет. Мы осторожны.

Что ж, поверю.

Следующие две недели я провела в нескончаемых разъездах. Вегар таскал меня с собой буквально везде, даже на решение сугубо рабочих вопросов. Причины оставались загадкой до тех пор, пока я не решилась прямо о них спросить.

— Твое присутствие отвлекает, — был совершенно неожиданный ответ.

— От чего? — округлила я глаза, и мужчина усмехнулся.

Впервые он проявил эмоции. Мы возвращались в усадьбу после заседания какого-то совета, и я по обыкновению сидела напротив, поэтому могла четко видеть ожившее выражение его лица.

— От повседневной рутины. Ты на все реагируешь, как на чудо, и я вспоминаю, что есть что-то помимо работы.

Лучше бы он молчал. И я тоже. Это откровение никак не вписывалось в мои устоявшиеся представления о нем. Представления, которые не позволяли дать слабину. Мы ведь враги. И я обязана уничтожить его ради…ради…Азы? Себя? Человечества? Амбиций Рисы?

— Получается, от меня есть польза? — поинтересовалась я, стараясь выглядеть непринужденно.

Но на самом деле внутри будто плотину снесло. Было желание биться головой о стену и истерично хохотать. Где-то на уровне ощущений я уже поняла открывшуюся истину, но мозг пока не справлялся с перегрузками.

— Призниние твоих заслуг произойдет как-нибудь потом.

Он только что пошутил? Сыронизировал? Или я окончательно помешалась?

Погруженная в себя, я не заметила манипуляций Надзирателя с сейром. Только когда он резко встал и направился в кабину пилотов, поняла, что мы теряем высоту. А за окном бескрайняя долина.

— Ааа, — закричала я, когда свободный от кресел пол начал раздвигаться.

Секунда, две, три…катастрофы не случилось, поэтому я приподнялась и заглянула в открышееся пространство. Там было два сидения и панель управления.

— Залезай, — скомандовал голос сзади, и сильные руки без промедлений опустили меня вниз.

Рядом за штурвалом приземлился сосредоточенный Вегар. Он понажимал на кнопки и сверху появилась стеклянная крыша.

— Пристегнись, мы эвакуируемся, — не отрываясь от настройки аппарата, приказал мужчина.

Я максимально быстро справилась с ремнем. И вовремя, потому что мы резко упали. Словно на аттракционе, только в тысячу раз страшнее. Не знаю, каким образом, но я не завизжала, лишь коротко вскрикнула в собственную ладонь