— А чего драться-то сразу?! Эй, paloma, перестань, — я полез обниматься, — Все. Успокойся. Жив я. Подарок твой уродский сработал как надо.
Гладил ее по волосам, а она рыдала так, что тарелки на столе звенели! Точно говорю! Пака вцепилась в меня всеми десятью пальчиками, и отпускать отказывалась.
Я счастлив был, как…не знаю даже с чем и сравнить…
— Amado, прошу, не плачь. Не могу я твои слезы выносить! — я принялся ее целовать, — Все уже хорошо. Не рыдай ты так! Ну, что мне сделать? Хочешь спою? Могу станцевать, хочешь?
Она стала плакать тише. Я обнимал ее до тех пор, пока она не успокоилась и не выдала.
— Вот что, майор, ты мне станцуешь! Затем выкинешь труп из моей кухни! А потом я тебя прикончу! — и глаза уже не отчаянно-печальные, а сердитые!
Прекрасный план, дорогая!
— За что?!
— Зачем ты полез под пулю из-за меня? Думаешь, смогла бы дальше жить?
— Это моя работа, — не говорить же ей прямо сейчас, что ради нее я готов на все.
Она не ответила. Точнее, словами не ответила, но взгляд ее, полный разочарования (с чего бы???) меня слегка пришиб.
Она вздохнула тяжко и поднялась.
— Стива, убери труп отсюда, пожалуйста. Меня мутит от его вида, — она сморщилась.
Я, слегка кривясь от боли в груди (синяк там, видимо, не хилый), отволок тело на палубу и сбросил в воду.
Услышал, как Пака бубнит, ругая «козлов» и вытирая кровь с пола. Пришлось помогать. Потом я, в виду последних событий, объяснил детке новый план. В Сайвур мы не пойдем. И потому, придется зарядить наши аккумуляторы от тех, что на лодке Сынов.
Возились мы половину ночи. Перед рассветом я включил «SOS» по связи с лодки, и, расстреляв из трофейного пистолета в обшивке вражеского судна дыру, пустил его ко дну, догонять владельцев. Благо, лодка была легкой и обшивка поддалась.
— Стива, почему он в меня целился? Шейхеныш приказал убить? — она бродила вокруг меня, пока я снимал грязную футболку в ее каюте.
— Нет, кариньо. Думаю, это папочка-шейх. Подчищал за сыном. Ты улизнула, можешь рассказать обо всем. Вот папуля и послал убийц. Не удивлюсь, если шейхеныш сейчас отправился в долгое, пешее паломничество, — я уставился на свой синяк.
Здоровый. Но заживает на глазах! Это часть дара тиби? Ее сила сейчас во мне блуждает. Тиби регенерируют быстро, моя мне рассказала. Я запомнил. Я помнил все, что она мне говорила.
Всю жизнь помнить буду.
— Ты грязный, как чушка, — она носик сморщила, кстати, тоже чумазый.
— На себя посмотри, кариньо. Таких принцесс я еще не видел, — я улыбался ей, как безумный.
Пака заметила мой синяк и снова собралась рыдать. Не, не! Не надо, солнце!
— Алена, у меня есть план. Тебе понравится! — я подхватил легкую тиби, перекинул ее через плечо и направился в душ, — Сейчас оба будем чистыми!
Она не сопротивлялась, я бы даже сказал, согласно сопела мне в шею, когда я раздевал ее.
Потом мы оба, уставшие и счастливые, улеглись спать в штурвальной. Я пригласил Паку к «себе». Ну…мы же не на суше. Там я повел бы ее куда нибудь… А здесь, только в рубку!
Проснулись далеко за полдень. Ночь была напряженной, да и день мне предстоял непростой. Нужно было просчитать зарядку аккумуляторов при полном ходе яхты до Пенни-Сток без остановок. Я опасался повторного нападения.
Сайвур мы миновали, обогнув город по широкой дуге. По моим подсчетам, заряда аккумуляторов хватит до Пенни-Сток и будем мы там дня через три.
Гадство! Целый день в минус от моего и кошкиного путешествия!
Я не отпускал ее ни на шаг, понимая, что веду себя, как безумец. Одно радовало, Алена, сама отходить от меня не хотела. Но, я все равно замечал ее печаль.
Пакита, не хочешь расставаться?! Точно?
Черт, я так и не признался тебе в своей жутчайшей любви… Нужно собраться с мыслями и силами.
И я пошел бродить по палубе, сочиняя речь, которая, по моему мнению, должна была пронять кошку до слез.
Начну так: «Пака, детка, я тебя люблю…». Тьфу, бред.
Или так: «С того момента, как я увидел тебя…» Блин, еще хуже!
А глубоко в мыслях прятались слова, которые мне некому было сказать. Очень хотелось крикнуть их. С детства хотелось…
«Не покидай меня. Я буду таким, каким ты захочешь меня видеть. Я буду любить тебя так сильно, что ты не сможешь не полюбить меня. Мне плохо без тебя. Я не хочу так жить»
Я всегда хотел сказать это матери. Отцу. Хоть кому-нибудь… Почему меня бросили? Хочется верить, что из-за чего-то серьезного, а не просто так.
Я полыхнул пурпуром. Вот частенько он во мне светится. С х…, простите, с фига ли? Загадка. Все из-за тиби! Вывернула меня наизнанку! Печать Императорского дома, какая-то… Облако пурпурное.
Я совсем не помню себя до шести лет. Воспоминания начинаются с того момента, как я жил на улице. Год я провел в трущобах Северной Столицы. Прятался с такими же, как и я сопляками в заброшенных домах. Потом попал в приют, который был ничем не лучше улицы. Сильный- выжил. Слабый- сдох. И все дела. Но, странно, уже в шесть лет я прекрасно трещал на Суавитатис. Именно этим я и привлек внимание сеньоры Соланы, когда лет в восемь, почти в девять, она увидела меня на улице, просящего на кусок хлеба (если честно, на жвачку) на Суавитатис с моментальным переводом на общеимперский.
С чего это я вдруг в воспоминания впал? Нет, так не пойдет. Осталось несколько дней до предполагаемого расставания, и я не мог молчать больше. Я просто обязан выяснить, любит ли ОНА меня!
Отправился искать свое солнце. Куда пропала? Кариньо, не пугай!!
Алена сидела на мостке и смотрела на волны. Вся ее фигурка выражала глубокую задумчивость и…печаль?
— Пакита, я ищу тебя по всей яхте. Ты хочешь побыть одна? — не прогоняй меня…
— Не хочу я быть одна! Долго ищешь, майор. Неужели яхта такая огромная, что меня надо искать на ней тысячу лет? — радость ты моя, пачеговская, вот обожаю, когда ты отчитываешь меня, да еще по такому поводу.
Сидит и ждет меня. Ради этого, нужно было побродить по палубе еще часок. Приятно, когда тебя ждет любимая девушка.
— Не кричи, кариньо. Вот он я, — с удовольствием плюхнулся рядом с очаровательной тиби, — Что опять, amado? Ты жива, здорова. Я не умираю. Врагов нет. В Пенни-Сток тебя ждет семья.
Пака повернулась ко мне, и пристально разглядывала около минуты, потом выдала.
— Стива, я честное слово, буду скучать по тебе. По твоему вот такому спокойствию. По твоей уверенности. Мне будет тебя не хватать, — честно, кариньо?!!!!!
Солнце мое, а как мне тебя будет не хватать! Я постарался придать своей морде нормальное выражение.
— Кошка, Мальето не на другой планете. Приезжай в гости. Навестишь сеньору Солану и меня, заодно. Я покажу тебе свое поместье. Там много интересного! У меня есть кусок собственного пляжа и причал. Прокачу тебя на своей яхте. Познакомлю с Виолой Боско. А что? Она поделиться с тобой опытом. Станешь орать еще более вдохновенно, — я старался заманить ее к себе!
Она вздрогнула, и уставилась на меня испуганно и с каким-то отчаянием даже.
Что такое, Пакита? Не ожидала от меня приглашения? Или не хочешь об этом слушать? Тебе нужно добраться до Пенни-Сток и уйти?! А про «мне тебя будет не хватать» ты из приличия ляпнула?!
Не молчи, жестокая! Ты понятия не имеешь, с каким нетерпением и волнением я жду твоего ответа!
— Стива, я давно хотела тебе сказать, но все время откладывала разговор. Очень не хотела, чтобы ты сердился или воспринял все, как что-то обидное для себя, — она заплакала!
— Пака, сейчас я совсем не понял. Ты можешь объяснить нормально?! И не плачь, прошу, меня от твоих слез в дрожь кидает! — я схватил ее за плечи, и встряхнул.
— Не тряси, меня! Вот откуда в тебе столько силищи, Кочерыжка? — Алена заливалась слезами, а я вваливался в ужасное состояние жуткого предчувствия.
— Алена, что с тобой? Просто скажи и перестань наматывать мои нервы на свой кулак!
Чудо мое синеглазое вздохнула поглубже и выдала то, от чего мое сердце треснуло. Пополам.
