— Смотри под ноги, — предупредил Доринол, спуская Раниалу с дракона и крепко держа ее за руку, чтобы женщина не оступилась. — Нас ждут? — удивленно спросил он, когда в свете яркой луны они вышли к огромной норе, возле которой сидел Расаат, пристально глядя на гостей, и тихо приветственно ворча.

— Пойдем, — потянулась Раниала к дракону, увлекая послушного мужа за собой.

Когда они дошли до норы, черный дракон осторожно поднялся, показывая лежащую в лунном свете бирюзовую драконицу. Небесный ящер вытянул морду к Раниале, ожидая привычной ласки, а распластанные по траве крылья, чуть дрогнули.

— Я здесь, — прошептала Дар, наклоняясь к своей девочке.

Бирюзовая фыркнула, дразнясь, и подняла одно крыло. Раниала отшатнулась от драконов, врезавшись спиной в грудь Доринола. Мужчина подхватил жену, не отрывая глаз от живота небесного.

— Живые, — тихо прошептал он.

— Да! — крик Раниалы прорезал ночную тишину, и она бросилась в объятия любимому.

Там, под крылом дракона, еще ничего не понимая, и впервые разглядывая непонятных двуногих существ, возились два маленьких дракончика, топча и исследую скорлупу яиц, что еще несколько часов назад была для них защитой от всего мира.

Вслед за Раниалой, тишину нарушил голос Расаата, ведающий всему миру, что в него пришли две новые жизни.

— Ниа, — прошептал Доринол, обнимая и целуя жену. — Чтобы не случилось, не смей уходить. Теперь у нас еще и два новых дракона, — уговаривал он ее. — И будут еще. Мы справимся, слышишь, — он подарил любимой еще один долгий поцелуй. — Забудь о словах Насаны, я прошу тебя.

Раниала отстранилась, пытаясь удержать Доринола хоть на мгновение, чтобы сказать ему то, что думала.

— Я и не собиралась уходить, Рин, — ласково произнесла она, гладя его щеку. — У меня нет причин этого делать, — Раниала пыталась сдержаться, но у нее ничего не вышло, и две слезинки скользнули по ее щекам. — У нас будет ребенок, Рин.

Доринол замер, пытаясь осмыслить слова Раниалы, и боясь поверить.

— Ты уверена? — осторожно спросил он, боясь, что если это окажется неправдой, то больнее всего будет его любимой и единственной женщине.

— Расаат? — осторожно позвала Ниа, и черный дракон запрокинул длинную шею, повторяя свой зов торжества и радости.

— Но ведь… — начал было Доринол, но перед его глазами были два дракона, появление детей у которых тоже считалось невозможным.

— Драконий брак, мы — Дары, — предположила Раниала, но какая уже была разница.

Доринол обнял свою любовь так, будто она только что стала хрустальной. Любимая женщина.

— Ты — моя жизнь.