Поворачиваюсь, и иду, а по пути закидываю огненные шары в окна домов. Силы теперь — хоть отбавляй, могу себе позволить.

***

Город горит, а я иду по его улицам, и высматриваю врагов. Как же это прекрасно — когда у тебя есть сила, и ты можешь приговаривать и миловать. Разумные бегут, а те, кто пытается сопротивляться — умирают.

— Цзинь. — С лёгкостью отбиваю удар стражника сзади.

Какой-то смельчак всё же решил дать отпор, а может я ненароком убил его родственников? Оглядываюсь — совсем молодой дроу, максимум восемнадцать. И не только по виду, но и по глазам. Мальчик, а не мужчина. Огонь выжигает ему сначала глаза, а потом все внутренности. Я смеюсь. И вот эти вот ребята славятся своей жестокостью? Ну-ну, сегодня я им доказал обратное, и ещё докажу.

— Спасибо… — Шепчу мечу, убирая в ножны и посмеиваясь.

Прежде чем отпустить рукоять, посылаю немного силы и получаю подарок — чувство эйфории и своей правоты. Как же здорово. Всё что не делаешь — всё верно, всё правдиво, всё необходимо.

— Чего это вы удумали, а? — Широко улыбаюсь.

Впереди три силуэта, идут ко мне, уверенные в себе, наглые. Только с чего они решили, что я буду ждать их? Лук сам собой оказывается в руках, посылаю немного силы, а потом подумав, добавляю ещё — чем больше даёшь, тем больше получаешь. Я не жадный, кушай, мой милый.

— Спасибо… — Шепчу своему лучшему теперь другу, оружию.

Три стрелы, напитанные магией под завязку, и три трупа на дороге. Выискались герои, тоже мне. Иду дальше, уже совсем рядом выход из города.

«А зачем мне кстати туда?» — Думаю я, а потом отвечаю не своим голосом: — «Не помню, но в городе должны ещё остаться живые, нужно их всех приговорить!»

Оглядываюсь, останавливаясь. Замечаю краем зрения в подвале глаза, они тут же пропадают. Улыбаюсь ещё шире. Делаю вид что разворачиваюсь и ухожу, а потом резко поворачиваюсь и выпускаю стрелу. Ещё один труп — девушка, дроу, совсем молодая.

— От меня не спрячешься, хех. — Смеюсь я.

«Надо идти, надо, не стой» — Какой-то странный голос в голове, очень знакомый.

Пожимаю плечами, иду дальше к выходу. Выпускаю пару стрел на пытающихся уйти от меня разумных. Они на ящерах, поэтому сначала подбиваю этих вредных животных. Подхожу ближе — мужчина и женщина, оба дроу. Её придавило тяжелым телом «скакуна», и сейчас он пытается что-то сделать. Но я уже близко и мне хорошо. Дотрагиваюсь до рукояти кинжала и меча, одновременно. Импульс силы — и награда. Сила, лёгкость, уверенность.

— Я пришёл к вам в город, просто отдохнуть, и продолжить свой путь. — Говорю я, хоть это и не нужно: — И чем вы мне отплатили?!

— Пожалуйста! — Кричит парень, закрывая собой девушку.

Протыкаю ему плечо, он кричит от боли, отталкиваю от своей добычи. Какая сладкая, как же она боится, это будет прекрасно. Сначала убью её у него на глазах, потом добью его.

«Надо идти, быстрее, что же ты…» — Опять голос в голове.

Бью себя по лбу, и вроде наваждение уходит. Прохожу мимо девушки и раненого парня, так и не добив. Надо идти. Куда и зачем — не знаю. Но надо.

— Буэээ… — Меня рвёт прямо на землю, когда прохожу в ворота города.

Ещё раз оглядываюсь — всё горит. А я точно сделал всё как надо? Дотрагиваюсь до лука, потом до меча, и заканчиваю кинжалом. Получаю порцию счастья.

— Да! — Кричу: — Я сделал всё верно!

Иду по дороге, какое-то странное чувство. Меня выбрасывает из ускорения, становится как-то плохо, больно. А что болит, меня же не ранили, или ранили? Осматриваюсь — вижу болт, торчащий из ноги, ниже колена. Хм, вот почему я хромаю. Резко выдёргиваю его. Интересно, но болит не это. А что же тогда?

Трогаю себя, потом понимаю. Живот, болит живот. А что у меня там, я не помню. Вроде никто не ранил меня в живот, и даже не бил. Но боль неприятная, режущая. Иду дальше, держась одной рукой, второй касаюсь рукояти меча. В этот раз не получаю таких приятных ощущений.

— Что же ты делаешь, остановись, ещё есть шанс… — Говорит девушка впереди.

— Славиэль, привет! — Радостно говорю я: — А я думал ты умерла!

Подхожу ближе, она распадается, истаивает как туман. Что за чертовщина?

— Остановись, ещё может быть не поздно! — Говорит чуть впереди ещё одна девушка.

— Ли, а ты как тут, я как раз иду к тебе, как же я рад! — Кричу ей, даже забывая, что говорю о себе в мужском лице.

Подбегаю, но она истаивает, как и Славиэль. Да что же это такое, почему они все меня бросают, я же для них всё это делаю, почему?!

— Постой, не делай так, ты не понимаешь, остановись… — Ещё одна девушка, пытаюсь её вспомнить.

Эльфийка, такая знакомая, и вроде бы она мне была дорога когда-то. Кто же это? Вспоминаю.

— Азалинэ, я так рад тебя видеть, ты не умерла, ты жива!

Подбегаю, но и она, укоризненно на меня смотря, истаивает. А я иду дальше, во тьме, ничего не понимая. Почему они меня бросают? А ещё эта боль в животе, да что же это такое. И штаны мокрые почему-то — я что, обделался или опозорился, сходив по-маленькому?

— Леди, остановитесь, вы не должны… — Говорит мужчина впереди.

— Граф, я так рад вас видеть, мне уже всё равно — даже вам я рад, вы хороший человек! — Кричу я, и бегу к нему, но и он превращается в невесомую дымку.

Трогаю рукой штаны в области промежности, поднимаю ладонь — что-то мокрое и липкое. Зажигаю огонёк на пальце.

— Кровь? — Удивлённо говорю я. — Но меня же никто туда не ранил.

— Слава, что же ты наделал, но ещё не поздно, поспеши… — Говорит кто-то беловолосый рядом.

Поворачиваюсь, вижу некроманта — он смотрит печально, качает головой. Ничего не говорю, протягиваю руку что бы дотронуться. Но и он оказывается миражом, исчезает.

Штаны пропитались кровью, боль всё усиливается. Хочу взяться за рукоять меча — но что-то останавливает. Откуда у меня кровь ТАМ?

— Ребёнок. — Говорю сам себе. — Мой ребёнок.

Становится дурно, меня рвёт. Я вспоминаю. Ребёнок, которого мне доверила Славиэль. Он ведь и мой ребёнок, верно, это ведь моё тело. Меня выбрасывает всё чаще из ускорения, голова прочищается, я начинаю с ужасом понимать, что натворил. А ещё эта боль в животе.

Копаюсь в штанах — нет, пока только кровь, больше ничего. Применяю регенерацию, но легче не становится. Рука опять тянется к мечу, потом к кинжалу.

— НЕТ! — Кричу сам на себя.

Иду вперед, во тьму, там впереди, где-то поселение. И если я дойду, то найду лекаря, он сможет помочь, он остановит всё это.

— Ты только не уходи, ладно? — Шепчу маленькому существу у себя в животе. — Ещё рано, ой как рано, ты прости меня пожалуйста, только не уходи.

Я иду вперёд, спотыкаюсь о камни, встаю, голова кружится, но я иду. Я успею. Боль всё сильнее, но я успею. Я дойду.

— Пожалуйста, не надо уходить, нужно только чуть-чуть потерпеть, совсем малость. — Шепчу я, а по лицу льются слёзы: — Давай, держись, ты сильный, у нас всё получится.

Я иду, а впереди не видно ничего. Ни огней города, ни нормальной дороги, вообще ничего. Только камни, трава, скалы и горы. Чёртово подземелье, чёртова боль. Опять тянусь к рукояти меча, хочу почувствовать лёгкость.

— Нет! — Кричу на себя, кладу ладони на живот, запускаю регенерацию: — Пожалуйста, ещё чуть-чуть потерпи, мы уже почти пришли, ещё несколько шажков, только держись.

Иду, но голова ватная, всё плывёт. Я выдержу, я дойду, ещё чуть-чуть, где-то там — город. Мне помогут, обязательно помогут. А что случилось за спиной — они не узнают, я же первый приду. А если гонца увижу — убью, ведь нужно спасти маленькое существо в животе. Такое беспомощное. Что же я наделал, как же я мог.

— Пожалуйста, прости, не бросай меня. — Шепчу опять, слёзы льются из глаз: — Я спасу тебя, только прости, потерпи и прости, мы придём, ещё несколько шажков, таких больших для тебя, и таких сложных для меня, вот уже город, тут за углом, пожалуйста, не уходи…

Я иду — но города нет впереди, только тьма и камни, больше ничего, только тьма. Это бесконечное подземелье, зачем я сюда пришёл, что хотел найти, и что в итоге натворил?