Он уже встал, и подошел близко, схватив меня за руку и пытаясь вывернуть, и только сейчас я это понимаю, наваждение прошло. Бью его в живот, когда он сгибается и наконец затыкается, добавляю по лицу, заставляя распрямиться и упасть на пол.
— С-с-су-у-у-ка. — Шипит он, не я.
Достаю метательный нож из кармана куртки, один из тех, что выдавали с формой в замке у перевала, я ими так ни разу и не пользовался, спрашиваю:
— Рассказывай, что произошло после того, как тебя по голове стукнул «очкастый».
Он икает, и смотря на нож рассказывает в точности то, что я помню, лишь за одним исключением — после того как странная машина погудела-посвистела, ничего не произошло.
«Может другой мир, очень похожий?» — Думаю я. — «Да нет, Хазэм не мог открыть никуда разлом на протяжении многих лет, и только после моего появления получилось сделать правильную наводку.»
Видя, что я задумался и отвлёкся, он-я бросается на меня, сваливая на пол, и тянется откуда-то взявшимся кухонным ножом к моему горлу.
— Вот и доигралась, сучка! — Кричит он.
Просто коленом бью в живот, и ногой сбрасываю его с себя, сажусь сверху, и загоняю метательный нож в одну из глазниц.
«Такое дерьмо не должно жить.» — Думаю я.
«Но ты же живешь…» — Говорит кто-то у меня в голове — совесть, чужая память, или может быть я сам.
— Я не он! — Кричу я.
«Правда?» — Опять вопрошает кто-то.
— Я не он! Не он! — Кричу, и достав из глазницы метательный нож, начинаю вгонять его в мёртвое уже тело, раз за разом, и повторяя: — Я не он!
Падаю на пол, сворачиваюсь в позу эмбриона, и начинаю рыдать.
«Кто же тогда?» — Продолжаю задавать себе вопросы.
Слёзы всё льются ручьем, я не могу остановиться, и тело содрогается в рыданиях, а в голове вспоминается голос Славиэль:
— …сейчас многое изменилось, ты изменился.
«Изменился ли?» — Вкрадчиво проносится в голове.
— Почему ты ушла, Славиэль, как же всё сложно. — Рыдаю я.
«Всё просто — один Слава погиб, второй, такой же отвратительный, ещё жив — а нож вот он, совсем рядом, возьми, закончи это дело раз и навсегда» — Опять приходят мысли.
— Но там же друзья. — Говорю сквозь слёзы.
«Ничего, подождут, у них артефакт — воспользуются им, когда поймут, что ты не вернулся.» — Отвечаю себе.
И понимаю, что эти разумные никогда так не поступят, я могу уйти на век, или даже вечность, и вернувшись — увижу их недовольные лица, и вопрос — «Почему так долго, мы замучались тебя ждать!».
Улыбаюсь сквозь слёзы и говорю сам себе:
— А заслужил ли я таких друзей себе?
— …сейчас многое изменилось, ты изменился. — Опять слышу обрывки слов девушки.
«Изменился.» — думаю я. — «Всё это не было зря, и то, что будет дальше — тоже не будет зря, больше никогда, я еще ни разу не совершал необратимых поступков».
«Сраная магия!» — Раздаётся мой голос в голове, который только что предлагал убить себя, и продолжает: — «Тогда вставай, и сделай уже что должен!»
Я успокаиваюсь, и встаю на колени, и голос девушки вновь приходит ко мне из воспоминаний:
«… зачем вообще жить, зачем всё было видеть и пережить?»
— Я встану… — Говорю я, а воспоминания вновь подбрасывают мне её слова:
«Если сейчас остаться на коленях, уже будет поздно, и ты не встанешь снова, я видела множество таких — и все они сейчас мертвы…»
— Я встал! — Кричу я, стоя на ногах.
Слёзы больше не текут, а в голове одна мысль:
«Делай что должен.»
И я выскакиваю из квартиры, и бегу вниз по лестнице, открываю дверь подъезда, и устремляюсь к ночному проспекту, где поднимаю руку что бы поймать машину.
— Ты как? — раздаётся из кармана голос мага.
— Нормально, справлюсь. — Достав амулет, отвечаю ему.
— Забрала что хотела? — Спрашивает он.
— Да. — Отвечаю.
— Покажешь нам? — Допытывается он, неугомонный.
— Это нельзя показать. — Говорю я.
— Какой-то очередной местный артефакт? — Удивляется маг.
— Нет, просто одна никчёмная жизнь, которую непременно нужно было забрать. — Просто говорю я.
— Оу, интересно, так ты уже скоро будешь у нас?
— Нет, надо еще отдать один долг, а потом валим отсюда. — Говорю я, и улыбаюсь осеннему дождю, голосу мага, знанию того, что на той стороне меня слушает не только он, а еще пару ушей, которыми я очень дорожу.
— Хорошо, но нужно будет немного повременить с этим твоим «валим». — Удивляет меня маг.
— Что произошло? — Беспокоюсь я, хмурясь.
— Придешь — всё покажем, но похоже всё очень серьезно, больше не буду отвлекать. — Говорит он, и связь обрывается.
«Что они учудили?» — Думаю я, когда сажусь в наконец остановившуюся машину, и называю адрес.
Адрес я помнил хорошо, дело своё листал столько раз что и не счесть, а там много раз были написаны адреса прописки всех фигурантов, как нарушителя ПДД, так и пострадавшего. За окном проносился ночной город, а машина уносила меня от моей квартиры. Я хотел забрать пару сувениров на память, но сейчас думал о том, что не хочу такой памяти, не хочу ничего что могло бы напоминать о той жизни.
Машина наконец останавливается у очередной типичной панельной пятиэтажки, почти такой же в которой жил я. Я отдаю водителю деньги, выхожу под дождь и иду к двери нужного подъезда, набираю номер квартиры на домофоне, проходит семь гудков, но дверь никто не открывает.
«Да что такое!» — Думаю я, волнуясь, и телекинезом вырывая замок из двери. — «Какой-то вандал, блин.»
Поднимаюсь на нужный этаж, и прислушиваюсь к тому, что происходит за нужной мне дверью. А люди там говорят, о чём-то тихонько спорят. Нажимаю на звонок — но звука нет, видимо отключили на ночь домофон и звонок, что бы всякие случайные люди не беспокоили. Опять срываю замок, плевать, сейчас важнее другое.
Молча прохожу в квартиру, все голоса смолкли, на меня смотрят две пары испуганных глаз — мужчина в очках, которого я очень хорошо знал, закрывает собой уставшую худую женщину, лет сорока, с огромными синяками под глазами в старом заношенном халате.
— Где девочка? — Спрашиваю у них.
— Вы кто такая? — Ошарашено говорит мужчина.
— Где девочка?! — Уже кричу на него я.
— Вы от Вячеслава?! — Испуганно говорит он: — Мы же сказали, что заплатим, а он обещал, что не будет больше таких визитов!
«Что я за идиот!» — Ругаю себя.
— Я не от него. — просто говорю, и прохожу дальше по коридору.
Пустая комната, пустая гостиная, и наконец в последнем помещении вижу старую больничную кровать, а в одеяле кто-то ворочается. В этот момент чувствую, что сзади кто-то замахивается, разворачиваюсь и перехватываю руку мужчины с ножом, начинаю шипеть на него:
— Да успокойтесь вы, я пришла помочь.
Он видит что-то в моих глазах, что его очень пугает, и отступает, расслабляя руку. А я прохожу в комнату, ближе к ребенку, и вижу маленькое изломанное тельце, совсем худое, и широко раскрытые испуганные глаза. Девочка чуть помладше Ли, года на два-три, и сейчас она совершенно беспомощна — руки и ноги её не слушаются, и вообще вывернуты в неестественном положении, лысая голова на которой несколько шрамов после операции.
Я достаю с шеи амулет на веревочке, и одеваю на девочку, потом сжимаю овал и запускаю заклинание исцеления.
«Последний заряд.» — Думаю я.
Сначала кажется, что ничего не происходит, и я с ужасом думаю, что всё-таки в этом мире магия работает как-то неправильно, но через несколько секунд несчастного ребёнка окружает зеленый свет, он становится всё ярче, а девочка закрывает глаза и уходит в глубокий сон. Конечности сами принимают правильное положение, шрамы на голове рассасываются, даже начинают расти волосы.
«Заклинание расcчитано на то, чтобы достать с того света больного чумой на предпоследней стадии, что ему какие-то физические повреждения тела» — Думаю я, смотря на чудо.
А сзади с открытым ртом стоят отец и мать, я оставляю амулет на шее девочки — пусть будет как талисман, надеюсь теперь с ней всё будет хорошо, разворачиваюсь и выхожу из комнаты, иду на кухню. Слышу только сзади тихий голос плачущей матери:
