Засыпаю с такими тяжёлыми мыслями.

Утром никто не будит, просыпаюсь сам, солнце только-только встало, а ощущаю себя я отлично — ничего не болит, нигде не тянет, никуда не надо спешить, ни с кем не надо воевать, жизнь постепенно налаживается.

Одеваюсь, даже не пристёгиваю меч к поясу, иду вниз завтракать — уже все проснулись и что-то уплетают, сажусь за своё место и пододвигаю тарелку — сегодня овощной суп, который потом закушу фруктами. Пока молча едим, без стука заходит граф, и сообщает:

— Лошади готовы, провизии вам хватит — два дня по степям, и день в пустыне, положили с запасом. Шесть колчанов, два дополнительных комплекта обмундирования, обувь у вас и так новая, ещё пожелания будут?

— Как кормить нашу подопечную? — Спрашиваю я.

«Ответ важен еще и для меня лично». — Думаю про себя.

Граф достает небольшой амулет-кругляш, и показывает нам, говорит:

— Вот это, два раза в день прикладывать ко лбу — все необходимые питательные вещества будут подаваться в организм с помощью магии.

— Прекрасно. — Говорю я графу и своим мыслям.

— В халифате уже предупреждены о вашем прибытии, вас будет встречать лично визирь султана, зовут его Алам. — Граф замолкает, и достаёт ещё четыре круглых амулета, теперь на цепочках: — Это знаки послов королевства, не потеряйте, хоть там куда вы направляетесь и знают о вашем прибытии, но всякое может случится, а этот знак может спасти от разных проблем.

— Спасибо, граф. — Говорю искренне я.

— Не за что, леди, помните, что вы обещали мне ужин, как только вернетесь. — Отвечает он, улыбаясь.

«Если вернусь, если всё получится.» — Думаю про себя, и киваю капитану.

— Вас ждут сразу за первой стеной, а меня вызывает комендант, поэтому прощаюсь с вам тут. — Говорит граф, и добавляет нерешительно: — Будьте осторожны, леди, и ты Кренон.

Мы встаём из-за стола, и по очереди обнимаем графа, он осматривает нас какое-то время, прикладывает правую руку к сердцу, и мы тоже отдаём ему честь, решительно разворачивается и уходит.

Собираемся, проверяем оружие, даже Ли пробует вытащить свой кинжал и пальцем оценивает заточку, кивает каким-то своим мыслям, и выходит на улицу, за ней некромант и Эли, а я, мысленно прощаясь со своим, очередным, домом — выхожу за ними.

Поднимаемся на подъёмнике, идём медленно, чтобы всё осмотреть еще раз, на прощание, и наконец заходим в большой «лифт» на первой стене, и начинаем медленный спуск.

— Что вы, как будто на похоронах. — Спрашиваю у друзей. — Через неделю, надеюсь, здесь уже снова будем, на пути к твоему замку, Ли.

Они неуверенно улыбаются, а я вдохновлённо продолжаю:

— Свадьбу сыграете, напьёмся там хорошенько, только Ли нельзя — ей соку много закупим, и коту её молока.

Все улыбаются еще шире.

«Ну вот так лучше, а то и правда — как будто на похоронах». — Думаю я удовлетворённо.

Но настроение портится, когда мы, выйдя из подъёмника, видим лошадей — их всего шесть, на одной уже сидит знакомый нам орк, кивает, рядом с ним еще четыре для нас, а вот на последней кобыле — девушка которую я вытащил. Она прикреплена ремнями к седлу, руки положены на загривок её лошадки, одета в обычные кожаные доспехи бойца крепости, на голове шлем из тонкой стали, а на глазах повязка, скрывающая пустые глазницы.

«Суки.» — Думаю я о гномах, сразу вспоминаю свой поход по подземелью, становится не по себе. — «Неизвестно, смогут ли ей вообще помочь, вывести из этого состояния овоща.»

Садимся на лошадей, и начинаем свой путь, следуя за орком. Едем не быстро, лошадь девушки привязана к моей, а сама племянница визиря хоть и привязана, но тело её расслаблено, она совершенно безвольно находится в седле, и при большой тряске вполне может себе что-то повредить.

Мимо проплывают остатки развалин дома, в котором мы прятались от гномов, потом небольшие остатки второй стены, и наконец выехав на перевал — видим лагерь, общий для людей и орков, все в форме, все заняты делом. Остовы танков разбираются совместно, рядом стоит маг и записывает что-то в стопку бумаги, еще дальше — люди грузят на повозку поврежденное ружье с оптикой, а в стороне слышу громкий клёкот, и с удивлением обнаруживаю грифона в большой клетке на повозке, которая вот-вот должна тронуться.

И наконец оставив позади бывший лагерь гномьего войска, немного увеличиваем скорость, но солдат всё ещё много — они патрулируют весь перевал, не хотят ни вожди орков, ни король, что бы повторилась такая блокада и нападение.

Через пару часов мы преодолеваем горы, впереди насколько можно видеть с небольшой высоты, эльфийским зрением — бесконечная степь, трава максимум по колено, но в основном еще ниже, а вот сразу за горами — разрушенный орочий город, стены если и были — то очень низкие, и гномы их сравняли с землёй, сами дома попроще чем у людей — в основном из глины, одноэтажные, но встречаются и деревянные — видимо из королевства завозят необходимые ресурсы для таких построек. Но всё это сейчас сожжено, или разрушено. Как и на нашей стороне, среди развалин ходят орки и люди, с той лишь разницей, что первых больше.

— Да уж. — Говорю себе под нос.

— Им проще. — Отвечает маг, услышав меня: — Они степной народ, быстро всё восстановят, а вот как мы стену новую возводить будем — это вопрос.

— Думай, что говоришь, человек! — Злится и рычит орк, видимо услышавший наш разговор: — Тут были убиты женщины и дети, жестоко, а кто-то угнан в рабство, а ты говоришь — проще!

— Прошу прощения. — Поспешно говорит некромант.

— Принято. — После долгой паузы, говорит Нотро Стрела и мы облегчённо вздыхаем, радуясь, что удалось подавить конфликт при его зарождении.

Вокруг бесконечная степь, уже второй день, мы останавливаемся два раза в день на привал, и когда полностью заходит солнце, на ночь. Я вспоминаю свои первые дни в этом мире и ночёвки в лесу, вроде было плохо тогда, но сейчас всё воспринимается с теплотой. Глупо. Я рассчитывал, что мы будем проезжать стоянки степняков, и я смогу хотя бы издалека познакомиться с их бытом, мне просто было интересно, насколько они отличаются от того, что нам рассказывали про монголов в школе.

Нотро стал себя странно вести еще в начале второго дня, всё время принюхивался, смотрел в даль, что то, пытаясь разглядеть, но так ничего и не почувствовав или не увидев, понуро опускал голову и мы ехали дальше. К середине дня он наконец сказал, когда мы остановились в очередной раз на привал:

— Гарь.

— Что? — Спрашиваю непонимающе.

— Запах войны, боя, огонь. — Говорит он какими-то образами, очень волнуется.

Я принюхиваюсь — ничего не чувствую.

— В степи сейчас идёт война между кланами? — Продолжаю допытываться.

Он долго думает, опять принюхивается, видно, что нервничает, отвечает:

— Нет, в степи мир, уже давно.

— Может кто-то всё-таки решил пощупать соседей за брюшко? — Спрашиваю его.

— Что ты несешь, ушастая женщина?! — Рычит он.

— Нотро, да что с тобой?! — Уже кричу на него я: — Давай, говори, в чём проблема, а то, как собака себя ведешь — нюхаешь что то, головой водишь, как будто хозяина ищешь, а сказать не можешь!

Вообще то, он мог бы мне и голову сейчас снести, но я знал, чужая память подсказывала как можно и нужно говорить с орком, тем более с которым воевал в одном строю. Стрела тяжело дышит, и наконец говорит:

— Дом.

— Там твой дом, родня, и ты чувствуешь оттуда запах войны и огня? — Догадываюсь я.

— Да. — Отвечает облегчённо.

— Так значит надо ехать и проверить. — Говорю ему спокойно.

— Приказ! — Рычит он зло.

— Плевать на приказ, его мы так или иначе выполним, а вот родню бросать не хорошо, по коням! — Командую я.

Орка уговаривать долго не приходится, собираемся и вскакиваем на лошадей, предварительно я проверяю ремни держащие нашу провожатую, её мы снимаем с седла только на ночлегах, да и вообще нехорошо с ней ввязываться в очередную передрягу, но ничего не могу поделать, справимся как ни будь.