— А с чего бы ему не быть? — пожал плечами Дейв.
Вик Хансбро повернулся и посмотрел на Дарраха так, словно только сейчас заметил его присутствие.
— Интересуешься здоровьем Алека? — Вопрос, казалось, вылетел из чёрной, коротко подстриженной бороды.
«Осторожнее, — напомнил себе Фрэнк. — А что если Вик Хансбро уже знает о недуге хозяина, но держит эго знание при себе?»
— Я всегда интересуюсь здоровьем друзей, — с улыбкой ответил он. Тем не менее ощущение опасности не проходило, и Фрэнк попытался вспомнить, что слышал когда-либо о Хансбро.
Дейв потянулся за бутылкой, и Хансбро, наклонившись, негромко предупредил:
— Придержи коней.
— Смотри в свой стакан, — угрюмо огрызнулся Дейв.
— Алек в городе, — продолжал увещевать его Хансбро. — Надо подкрепиться. Он захочет, чтобы мы вернулись с ним верхом.
Дейв посмотрел на бутылку, словно не зная, что с ней делать, потом раздражённо бросил:
— Сначала выпью. — Он так и сделал — выпил, бросил на стойку золотого «орла», сгрёб сдачу и недовольно пробурчал: — Пошли, поедим.
Они ушли, а Фрэнк остался один на один с поразительным открытием: Дейв не хотел — его заставил Хансбро...
Он расплатился и направился к двери, размышляя над тем, что узнал так неожиданно, но тут кто-то похлопал его по спине. Фрэнк с трудом удержался, чтобы не выругаться.
— Мальчик мой, это чудо, не иначе!
«И во сколько же оно мне обойдётся?» — подумал Фрэнк и, обернувшись, кисло улыбнулся.
— Привет, Джубал.
Копна взъерошенных волос — чёрных, как и положено ирландцу, — и чисто выбритое лицо, излучающее неподдельное обаяние — таким предстал перед ним отец Барбары. Жуя веточку гвоздики, Джубал по-свойски сжал руку Фрэнка. Удерживать улыбку становилось всё труднее — они оказались в центре внимания.
Фрэнку Дарраху всегда становилось не по себе в присутствии Джубала Кирби. Отец Барбары был никчёмным, ненадёжным, ни на что не годным, однако ж его любили все. При виде Джубала люди невольно улыбались. Бесшабашность и безответственность этого шалопая вопреки всякой логике воспринимались здесь как некая добродетель. Его юмор не иссякал, анекдоты не повторялись. Весельчак и транжира, Джубал не унывал и тогда, когда в карманах было пусто. Пожалуй, в такие дни он даже ещё больше радовался жизни.
«Неудивительно, что Алек Вэггоман так и не нашёл ему применения», — подумал Фрэнк, вынужденный из-за Барбары стоять, улыбаться и делать вид, что не замечает ухмылок на лицах сидящих в баре.
— Барбара вернулась, — сказал он. — И, между прочим, проехала через солёные озёра. К счастью, ничего не случилось.
Джубал вынул одну веточку гвоздики и сунул вместо неё другую. По лицу его пробежала тень беспокойства.
— Она ничего такого там не видела? В лагуне?
— Если и видела, мне не сказала.
Джубал задержал на нём свой невинный взгляд. Временами за улыбчивой наружностью в нём ощущалась какая-то странная, буддистская проницательность. Из-за этого Фрэнк чувствовал себя не в своей тарелке. Вот так, как сейчас. Он из последних сил растягивал губы в неискренней улыбке.
— Мне нужно вернуться на склад.
Фрэнк шагнул к выходу, но Джубал, по-прежнему держа его за руку — какая неприятная привычка! — двинулся следом, весь беззаботность и сердечность.
— Как я уже сказал, мой мальчик, чудеса — рядом с нами. Поверишь ли, когда я отошёл сегодня от столика, вон того, после небольшого проигрыша, у меня на руках были валеты и три неоткрытых карты.
— Не такое уж и чудо, — пробормотал Фрэнк.
Джубал рассмеялся.
— Чудо было в том, мой мальчик, что именно в этот горький миг я увидел тебя. Ты стоял здесь, такой симпатичный, такой тактичный и понимающий молодой человек...
Хотелось выругаться, вырваться и уйти. Но вместо этого он лишь пробормотал беспомощно:
— Сколько, Джубал?
Чуть позже, уже на тротуаре, Фрэнк всё же выругался — негромко, с досадой — и пощупал в кармане изрядно похудевший бумажник. «Если бы он не был отцом Барбары...»
Но уже в следующий момент злость сменилась смирением — «нет, это ведь тоже бизнес. Деньги, одолженные Джубалу, — всего лишь издержки бизнеса. Рано или поздно он женится на Барбаре Кирби, и обхаживать Джубала уже не понадобится. Вот тогда...»
Пересекая улицу, Фрэнк тешил себя этими мыслями, но на перекрёстке вдруг остановился в полнейшем изумлении.
Старая коляска Кейт Кэнадей стояла перед его складом, а сама Кейт, не вставая с сидения, разговаривала с высоким, загорелым мужчиной, сидевшим верхом на неосёдланном муле.
Фрэнк медленно направился к тротуару. Фургоны Локхарта сгорели. Его мулов постреляли. Ему самому настоятельно посоветовали убираться подальше от Коронадо. И тем не менее Локхарт вернулся. Мало того, на глазах у удивлённого до крайности Фрэнка он соскочил с мула и решительно направился к группе мужчин, дожидавшихся кого-то перед «Домашним кафе Китти».
Помимо прочих в группе были Дейв Вэггоман и Вик Хансбро.
Фрэнк Даррах уже открыл рот, чтобы предупредить сына Алека, но вспомнил кое-что: горячий нрав Дейва... его скверное настроение этим вечером...
Не произнеся ни звука, замерев на месте и чуть дыша, чтобы не спугнуть ещё неокрепшую надежду, он наблюдал за тем, как Уилл Локхарт приближается к Дейву и Вику Хансбро.
Глава 5
— Друг мой, — не скрывая досады, сказала сидевшая в коляске женщина с обветренным лицом, — со мной обошлись ещё хуже!
Уилл Локхарт прошёлся взглядом по улице, и как раз в этот момент из «Кафе Китти» вышли двое мужчин, которые присоединились к собравшейся на тротуаре небольшой толпе горожан и фермеров.
Кейт Кэнадей заметила, как вспыхнули яростью глаза небритого незнакомца в пропитанных солью штанах и выгоревшей серой рубашке. Только что он разговаривал с ней — спокойно и уважительно, с необычной для простого перевозчика любезностью.
— Пардон, мадам, — бросил он, легко соскальзывая с мула.
Кейт торопливо повернулась и посмотрела через улицу.
— Осторожнее, дружок, — вырвалось у неё, но незнакомец уже не слушал. Она сокрушённо покачала головой. — Какой упрямец, у него ведь даже револьвера нет!
Несколько секунд Кейт смотрела ему вслед из открытой коляски, не зная что делать. Потом подобрала поводья и решительно развернула лошадей. Рука уже тянулась к кожаному чехлу с карабином.
Локхарт понимал, что ведёт себя безрассудно, что торопиться не нужно. Но в ушах ещё стояли крики безжалостно расстреливаемых мулов, волосы хранили запах гари, а одежда пахла золой от погасшего костра, через который его протащили на верёвке. Всё это сделал Дейв Вэггоман.
Хотя, если подумать, на самом деле решение принял всё же не Дейв, а управляющий ранчо, Вик Хансбро. Гнев не помешал Уиллу хладнокровно оценить ситуацию. Если Хансбро останется безнаказанным, если случившееся в соляной лагуне сойдёт негодяю с рук, то ему, Уиллу Локхарту, придётся скорее всего убраться из Коронадо. А он должен остаться, чтобы проследить дальнейший путь отправленных из Нового Орлеана новеньких винтовок.
Револьвер Хансбро покоился в кобуре. Он, без сомнения, воспользуется оружием да ещё и получит помощь от Дейва Вэггомана и остальных. Расчёт строился на том, что даже Дейв вряд ли отважится открыто, на глазах у свидетелей убить безоружного незнакомца. Уилл ступил на тротуар. Какой-то бородач рассеянно взглянул на него.
— Эй, Хансбро...
Управляющий обернулся. Зрачки его сузились, когда он узнал Локхарта.
— Я же тебя предупредил не... — Хансбро не договорил, потому что Уилл ударил первым.
Никогда ещё его не били так сильно, так жестоко. В последний момент он попытался уклониться, и кулак угодил в уголок рта. Что-то хрустнуло. Голова Хансбро мотнулась к плечу, и уже в следующую секунду широкоплечий здоровяк в сапогах на высоком каблуке покачнулся и грохнулся на спину.
Плечи и голова глухо стукнулись о мостки тротуара, подняв облачко серой пыли. Опешившие свидетели происшествия молча смотрели на Локхарта, который и не думал останавливаться. Некоторые даже не поняли, что случилось, решив, что управляющий просто оступился.
