— Прекратить! Здесь я отдаю приказы!

Алек Вэггоман опустил в карман вторую монетку и, медленно повернувшись, посмотрел прямо в глаза растерянной и поникшей Кейт. Уилл затаил дыхание.

Даже в Коронадо, провожая на кладбище убитого сына, старик не выглядел таким, как сейчас. От недавней бравады не осталось ничего. Он словно постарел вдруг сразу на десяток лет. В мутных глазах под полуопущенными веками застыло отвращение.

— Ты ненавидела все эти годы... — медленно, с горечью и презрением заговорил он, — завидовала... а теперь опустилась до воровства...

— Вэггоман! — сердито оборвал его Куигби. — Придержите своих людей!

Старик ответил, не поворачивая головы.

— Тебе не дадут спустить курок, Куигби. — Он помолчал, напрягая силы, чтобы не дать воли гневу, а когда снова обратился к Кейт, голос его дрогнул. — Может быть, и Дейва тоже... Всё, Кейт. Это конец. — Его последнее, адресованное Хансбро распоряжение прозвучало страшно, безжизненно сухо: — Возьми у них оружие. — Он вернулся к лошади и тяжело забрался в седло.

— Не сопротивляться, ребята, — предупредила Кейт, стоявшая в сторонке с мертвенно-бледным, будто опавшим лицом.

Пока собирали оружие, Уилл подошёл к Вэггоману. Сам он этого не замечал, но те, кто смотрели со стороны, расценили его небрежную походку и даже гордую осанку как дерзость и вызов. И они не ошиблись.

— В прошлый раз, когда твои люди забрали мой револьвер, меня держали и мне прострелили руку. — Уилл повернулся, скользнул взглядом по ухмыляющимся лицам и опустил правую руку к поясу. — Больше этого не будет.

Он блефовал и понимал, что это глупо. Они могли запросто изрешетить его пулями. Высокий старик бесстрастно посмотрел на него сверху.

— Можешь оставить, — коротко бросил он, и эти два слова произвели эффект, обратный предполагаемому. Напряжение вдруг спало. Невозмутимое самообладание одного перевесило дерзость другого.

— Всё в порядке, Вик. — Вэггоман развернул серого и, подождав, пока подтянутся остальные, пустил коня в галоп.

Вернувшись к лошади, Уилл обнаружил, что винтовку забрали. Кейт молча посмотрела на свой обезоруженный отряд, на Куигби, стоявшего с красным от злости лицом, потом повернулась и проводила взглядом двух умчавшихся бычков.

— Итак, мы скотокрады, — негромко, словно донося сей факт до себя самой, пробормотала она и устало вздохнула. — Он ещё не закончил. Нам стоит поскорее вернуться домой и обо всём подумать.

Возвращались молча. Кейт, непривычно притихшая и задумчивая, тоже выглядела постаревшей и, похоже, немного растерянной. Зато Куигби ещё долго кипел, не давая, впрочем, выхода злости.

— Вэггоман сам не понимает, что творит, — прохрипел он, догнав Уилла. — Сейчас не те времена.

— А по-моему, те самые, — не согласился Уилл.

Они уже добрались до холмов, с которых открывался вид на ранчо, когда Уилл заметил первые клубы грязного дыма.

— Посмотрите! — воскликнул он.

Кейт вздрогнула, присмотрелась и, выхватив плётку, понеслась вниз по поросшему кустами склону с бесшабашностью, которой мог бы позавидовать иной мужчина. И даже Уиллу стало не по себе, когда с опушки открылась полная картина.

Горело всё — стога сена, кухня, барак, навесы...

Клубы серого дыма и языки пламени вырывались из разбитых окон большого дома. Огонь прорывался через сухую крышу. Подъехав ближе, Уилл увидел, как она пучится и встаёт алой стеной рвущегося вверх жара.

Широкий двор оказался в окружении горящих строений, пламени и дыма. Во все стороны разлетались шипящие красные уголья. Всё построенное Кейт за долгие годы рушилось и обращалось в пепел. Люди Вэггомана швыряли в огонь сушившиеся кожи, валили и бросали в костёр столбы загона. В стелящихся полосах жаркого дыма деловито снующие фигуры походили на неких злобных существ.

Забытый всеми, растерянный повар одиноко стоял у горящей кухни. Лошади налётчиков остались за пределами огненного круга под охраной двоих всадников с карабинами наготове. Они и остановили мчащийся к ранчо небольшой отряд.

Уилл уже заметил Хансбро. Бородач расхаживал по двору, сдвинув на затылок чёрную шляпу и раздавая указания. Сам же Вэггоман восседал на беспокойно прядающем ушами сером жеребце возле охваченной пламенем кухни — молчаливый, неподвижный, бесстрастно наблюдающий за всем происходящим.

Не обращая внимания на предупреждение людей с карабинами, Кейт въехала во двор. Понурая, поникшая, словно раздавленная свалившейся на её плечи бедой.

Подталкиваемый бессильным гневом, Уилл направил испуганную лошадь сквозь едкий дым и разлетающиеся искры. Огонь добрался до ящиков с патронами, и из барака долетали короткие, рваные очереди выстрелов. Уилл подъехал к Вэггоману. Старик встретил его ничего не выражающим взглядом.

— Вы сделали с этим ранчо то же, что ваш сын сделал со мной. Сделанного не поправишь. Но я видел, мистер, что вы пытались быть справедливым. Неужели вам даже не пришло в голову, что, может быть, это настоящий вор заклеймил ваших телят, чтобы потом, в подходящий момент, обвинить во всём Кейт Кэнадей?

Каменное лицо прорезали новые морщины.

— С какой стати вору так стараться? — холодно, бесстрастно спросил старик.

— Не знаю, — признался Уилл. — Пока не знаю. Но я знаю Кейт. А вы должны знать её ещё лучше.

Странно, но его слова как будто достигли цели, задели и всколыхнули чувства, похороненные где-то в глубинах души. Тень печали легла на обветренные, изрезанные годами черты.

— Если бы такое случилось, если бы я решил, что ошибся, — медленно произнёс Вэггоман, — я бы приполз к ней на карачках, моля о прощении.

В следующее мгновение, по крайней мере, так показалось Уиллу, старик уже забыл о нём и, пришпорив коня, подъехал ближе к ревущей огненной стене.

— Уводи людей! — крикнул он сквозь дым, обращаясь к Хансбро.

Ранчо уже представляло собой один огромный пожар, и Уилл сильно сомневался, что им удастся спасти хотя бы что-то. Налётчики садились на лошадей. Многие уже уехали, прихватив с собой отнятое оружие.

Уехал и Куигби. Кейт спешилась посреди двора и, держа коня под уздцы, беспомощно оглядывалась. Уилл подъехал к ней. За ним подтянулись остальные.

Кейт покачала головой. Похоже, она понемногу приходила в себя. Да и в голосе уже зазвучали привычные для неё нотки.

— Сейчас мы мало что можем сделать, — обратилась она к окружившим её унылым людям. — И вот что я вам, ребята, скажу. Штаны-то у нас остались. За работу. Я пошлю в город за самым необходимым. Мы погорели, но не прогорели.

И тогда Уилл понял, что никогда не перестанет восхищаться этой упрямой, несгибаемой, неукротимой женщиной.

Уезжая от ранчо, Вик Хансбро оглянулся на взметнувшиеся вверх дым и пламя. Чёрная борода скрыла скользнувшую по губам самодовольную ухмылку. Уж теперь Алек наверняка перестанет беспокоиться из-за пропавших бычков. И будет до конца своих дней считать, что поступил по справедливости.

Мысль эта пришлась ему по душе. С Алеком он как-нибудь управится, с девчонкой Кирби и Фрэнком Даррахом тоже. Хансбро посмотрел на ехавших перед ним парней — все смеялись, улыбались, перекидывались шуточками. Он исподтишка бросил взгляд вправо, на Вэггомана, молчаливого, с опущенной головой. «Сдаёт старик, — подумал Хансбро. — Морщинистое лицо осунулось, плечи обмякли. Одинокий, весь в себе». Терпеливо, с затаённой улыбкой, Хансбро ждал, когда же Вэггоман посмотрит на него. И дождался.

— Вик, почему мне никто не сказал, что наших телят клеймят теперь по-другому? — негромко, задумчиво спросил он.

Ответ на этот неизбежный вопрос Вик подготовил уже давно.

— Тебя здесь тогда не было, а потом я, наверно, забыл.

— Понятно. И сколько монеток ты зашил?

— Сорок... может, пятьдесят.

— И никто не заметил, что у нас так много неклеймёных телят?