Расследование происшествия не продвигается, несмотря на все приложенные усилия. Артефакт исчез. Так ведь можно потерять благорасположение императора, а за ним и место. Черт с ним с местом, иногда он сам подумывал уйти в отставку, на покой. Но что делать на этом покое?! Нет, пока рано.

Его размышления прервал секретарь, без стука открывший дверь. Не успел дон Себасто удивиться, как секретаря втянуло обратно и вместо него показался сам дон Энтор.

"Либо все очень хорошо, либо очень плохо, просто так Верховный маг по дворцу не разгуливает", — подумал чиновник.

— Я к Вам на минутку, уважаемый дон Себасто, уж извините, без реверансов. Информация от уважаемого дона Силье. С места событий, кроме пятерых солдат живым ушел еще один человек, скорее всего на лошади, в западном направлении, вглубь империи.

Безопасник с трудом скрыл охватившее его радостное возбуждение.

— Настоятель брат Кастелан и маг второго уровня из дома Зоддов исчезли бесследно. Такое впечатление, что их лишили жизненной энергии практически мгновенно. Поэтому след жизни исчез, а след смерти не проявился. У меня есть некоторые предположения, как это могло случиться, но говорить о них пока рано.

Артефакт. Предметы такой силы хранятся и перевозятся в специальных сосудах, которые полностью отсекают их воздействие. Пока артефакт не вынут из сосуда-хранителя, найти его будет невозможно.

Верховный маг умолк, слегка склонил голову и направился к выходу.

— Уважаемый дон Энтор, прошу прощения, но как?! Как дон Силье все успел за одну неделю?!

— У него свои методы передвижения по империи. Спросите его сами, — бросил через плечо Верховный маг и вышел из кабинета.

Ага, прямо сейчас и побежал. Спрашивать. Мага первого уровня. В лучшем случае просто не примет, а в худшем… Все, забыли про дона Силье, это дядя маг так пошутил.

Да-а, не все я знаю о жизни империи, далеко не все.

Дон Себасто вынул из потайного кармана небольшой золотой колокольчик и позвонил. В кабинет тут же зашел секретарь с виноватым лицом.

— Всех заместителей ко мне, немедленно.

Внутри заведение порадовало чистотой и приятными запахами. В большом зале стояли около десяти длинных столов, два окна давали достаточно света, чтобы не пронести ложку мимо рта. Видимо, подспудно я ожидал увидеть кособокий грязнючий сарай, в центре которого сидит злодей хозяин.

Нет, несмотря на то, что хозяин сволочь, законы торговли никто не отменял. Будет грязно и невкусно — клиентов не будет, в городе, я думаю, с десяток кабаков наберется, люди найдут, где поесть. Правда, сейчас народу было совсем немного, в углу сидела компания мужиков и степенно обедала. Но это, потому что обед уже прошел, а до ужина еще далеко.

К нам моментально подбежала молодая девчонка:

— Милости просим, уважаемые господа, в наш трактир, присаживайтесь в зале или можем предложить вам отдельный кабинет для важных гостей.

— Спасибо, красавица, это как раз то, что нужно.

Мы прошли в небольшую комнатку, куда другая девушка внесла два подсвечника о пяти свечах. Здесь было светло и уютно, вот только жаль, руки помыть было негде, не приучен народ здесь руки мыть перед едой. Тоже проблема, между прочим.

Когда проходили по залу, в углу у стойки я заметил сидящего на табуретке крупного седого мужика. Возможно, это тот, о котором говорил Хайден, а может и нет, не знаю.

Накормили нас знатно, Гога тоже наворачивал бодро, куда только хмурость делась. Кроме того, притащили большой кувшин вина. Я немного попробовал — вполне себе вино, лицо не перекашивает. Когда девчонка пришла забирать последнюю грязную посуду, я спросил:

— Скажи, красавица, на месте ли хозяин этого замечательного заведения?

— Да, господин, он у себя.

— А не могла бы ты пригласить его к нам, мы хотим поблагодарить его и выпить вместе по кружечке винца.

— Сию минуту, господа, — девчонка улыбнулась и убежала за хозяином.

Гогон удивленно посмотрел на меня.

— Гога, сиди, молчи и не дергайся. Сделай суровое лицо. Тебе ничего говорить и делать не придется, я сам.

Минуты через две в комнату вкатился невысокий полный человечек в поварском колпаке и с широкой улыбкой на лице. Теперь понятно, почему такое название у трактира.

— Добрый, добрый день, уважаемые господа. Мне сказали, что вам все понравилось, весьма рад, весьма. Надеюсь, что вы еще не раз зайдете к нам.

Просто душка, а не злодей, видно же, мне по крайней мере, что человек искренне радуется, что его труды оценили. Может Гога ошибся?

Тут хозяин заведения наконец разглядел Гогона. Улыбка никуда не делась, а вот глазки стали настороженными.

— Уважаемый Гогон, вижу ваши дела идут хорошо, такой богатый халат далеко не каждый может себе позволить.

— Это мой помощник, уважаемый хозяин, не ходить же ему оборванцем. Но сейчас не об этом. Я позвал вас, чтобы лично поблагодарить за великолепный обед и расплатиться.

С этими словами я достал из кошеля два серебряка и положил их перед толстяком. Это были немыслимые деньги за один обед, у бедного мужика брови изумленно выгнулись.

— И предлагаю выпить всем вместе за успех ваших и наших дел.

Девчонка-подавальщица стояла за дверью, так как сразу внесла в комнату поднос с тремя весьма неплохими кубками. Если у трактирщика и были какие-то сомнения, то два серебряка их стерли напрочь. Он самолично наполнил тару, взял свой кубок и со словами: "За вас, господа!" отпил добрую половину.

Гога тоже схватился за свой кубок, пришлось пнуть его под столом.

— А вы почему не пьете вино, уважаемые гости?

— Зачем же его пить, оно отравленное.

В одно мгновение добродушный толстячок превратился в злобного упыря.

— Шутить изволите, господин хороший? — хозяин сверлил меня взглядом, — я внимательно смотрел, вы ничего в кубки не подсыпали.

— В кубки не подсыпали, точно, мы заранее весь кувшин отравили. Гога, через сколько времени твоя лошадь умерла?

— Часа через два, господин магистр.

— Вот и ты, толстая харя, часа через два загнешься. Яд уже начал действовать, тебе становится плохо, холодеют пальцы, сердце сжимается, голова горит… А вот не надо было чужих лошадей травить, тогда все было бы нормально.

— Я никого не травил — взвизгнул толстяк. По лицу у него струился пот, рукой он массировал свой жир в районе сердца. — Тораг!

В комнату быстро вошел давешний седой мужик, дремавший на табуретке.

— Тораг, зови стражников, зови лекаря-гаранийца, хватай их, эти твари меня отравили!

Охранник сделал шаг в нашу сторону.

— Подожди немного, Тораг, не торопись. Мне про тебя рассказывал Гус Хайден. Ты, надеюсь, умный человек. Посмотри сюда внимательно.

Я активировал гладиус и отмахнул угол толстенной столешницы. Кусок дерева с тяжелым стуком упал на пол. Для стороннего наблюдателя человек просто махнул рукой и угол столешницы отвалился. Такой фокус сильно замедляет резкость движений собеседника.

— Бывают моменты, уважаемый Тораг, когда торопиться не надо. Еще один шаг, и я отрублю тебе ногу, ты готов? Поверь, ты все равно ничего сделать не сможешь. Дай нам договорить с хозяином, минут через пять я тебя позову.

Надо сказать, что колебался охранник недолго. Четко развернулся и вышел из комнаты.

— Скотина неблагодарная, — прохрипел вдогонку трактирщик.

— Да бросьте вы, просто он здравомыслящий человек. Как самочувствие? Не очень, правда?

Сидящий напротив человек выглядел совсем неважно: из груди вырывались жуткие хрипы, пот стекал уже ручьями, вся рубаха была мокрой.

— Хорошо, колобок, я все-таки не убийца, у меня есть противоядие. Я тебе его дам, но с одним условием.

В глазах умирающего боролись отчаяние и надежда:

— Все, что хотите, Ваша милость, только не губите.

— Я даю тебе сутки убраться из города, можешь забрать все, что сумеешь унести в руках. В противном случае через сутки тебя повесят на центральной площади как отравителя.