Конечно, по-хорошему бы мне надо ехать к кузнецу, нам к зиме понадобятся различные железные детали, необходимые для устройства нормальной печи. И вообще, интересно посмотреть, какой здесь уровень развития обработки железа. Но, опять же, не сейчас, попозже.
Гогон вернулся к вечеру, гордый и довольный, что выполнил все поручения. Кузнец выдал ему требуемые железяки, а потом долго ругал Гогу, за то, что он довел до такого состояния бедную лошадь. Одну уже уморил, теперь за другую взялся. Парень пыхтел, краснел, молчал, но так и не выдал, кто настоящий виновник.
Как я и предполагал, Гогон с радостью согласился бросить нелюбимую работу и стать моим помощником. Бедный, он же не знал, что его ждет. В завалах мусора, оставшихся от старого хозяина и не убранных Гогой, нашли полотно двуручной пилы и колун без топорища. Ручки для пилы и топорище я выстрогал из ореха, которым заросли берега ручья. Конечно, деревянные заготовочки посушить бы, да не до жиру, на первое время хватит.
Когда я сумел объяснить Гоге, что теперь надо валить деревья, да не одно, напарник побледнел, затрясся и долго мне рассказывал, что этого делать никак нельзя. Обязательно про рубку леса кто-нибудь, да прознает. Появится Старший лесник дона-сеньора Умартана, весь ущерб перепишет, потом придут люди начальника стражи Изелая. И все, тюрьма и казнь на центральной площади города, за порубку леса других вариантов нет.
— Хорошо, Гогон, а как законно построить дом, например?
— А для этого надо идти к господину Умартану, нести щедрый подарок, получать разрешение, платить, естественно, за древесину. А лесничий возьмет да выделит тебе делянку у Темных оврагов, километров за сорок от города.
— То есть, этот самый дон разрешение может и вовсе не дать?
— Очень даже может, надо, чтобы ты был из своих или очень нужных.
Люди добрые, может я все-таки в России, только в глубинке где-нибудь, что ж так все похоже то?
День у нас был четко расписан: подъем очень рано, завтрак и на работу. Обед, работа до сумерек, ужин и спать. Поверьте, работы в сельской местности всегда достаточно. Много времени отнимала готовка, из Гоги повар, что балерина, поэтому сам, только сам. Нормальной плиты нет, холодильника нет, готовить надо только на текущий день. Жрать всухомятку — долго не протянешь. Поэтому горячая пища каждый день. Война войной, а обед по расписанию, к этому меня с курсантских времен приучили.
Ужинали при свете двух свечей, сделанных из чего-то ужасно вонючего и коптящего. Но приличные свечи стоили дорого, как Гога будет объяснять, откуда у него деньги на свечи, когда ему на еду хреновую не всегда хватало. Он даже продукты по моему указанию покупал у разных людей, ездил в дальнюю деревню, один раз даже в город, за вяленым мясом. Все для того, чтобы не сильно бросалось в глаза, что продукты он закупает в большем количестве, чем прежде. Еще Гогон рассказал, что существуют магические светильники, но их стоимость для простого человека совсем запредельная.
Бедный шут, владевший ранее моим нынешним телом, ничем физическим, видимо, не занимался. Плюс хроническое недоедание. Простейшая работа более пятнадцати минут приводила к жуткой усталости. Можно, конечно, все свалить на помощника, но, во-первых, он талантливо безрукий, а во-вторых, все равно это бездарное тельце надо тренировать. Куда годится, метательный нож не сильно тяжелый нормально бросить не могу, не то, что кинжалом размахивать.
До ручья от землянки я насчитал метров сорок, к нему вела вихляющая тропинка. Первое задание для Гоги: тропинку расчистить на метр ширины, все кусты срубить, большие деревья не трогать. Холмики-кочки срезать, ямки-колдобинки засыпать, нам к ручью придется ходить часто. Только в начале тропы подлесок не трогать, чтобы с дороги не было видно нашу просеку.
Воду Гога набирал, прыгая с камня на камень, как горный козел, до ямки на середине ручья. Еще не хватало, чтобы он там покалечился, мне без него сейчас не выжить. Поэтому следующим шагом стало рытье небольшого котлована чуть в стороне от ручья, с двумя канавами, на вход и выход воды, чтобы вода оставалась проточной.
Пока помощник упражнялся в строительстве гидротехнических сооружений, я точил топор. Топор кованый, из хорошего железа, но тупой до безобразия. Работать тупым топором могут только пионеры и мазохисты, и тем, и другим все равно. А мне нет, поэтому точил я его несколько дней до полного изнеможения. Станка нет, напильника нет, только об камень. Нашел на берегу плоский камень с более-менее ровной поверхностью и ширк-ширк, туда, сюда. Вот тебе и польза, и тренировка, но к концу работы уже возненавидел и этот топор, и этот камень. Но все же я его победил, теперь это не железяка, а инструмент.
Следующим пунктом большой программы развлечений стала пила. Никогда не пробовали пилить тупой неразведенной пилой? Неразведенной не в смысле наличия партнера, а в смысле подготовки пилы к работе. Зубья у пилы отгибаются поочередно вправо и влево на небольшой угол специальным инструментом, это и называется разводкой пилы. У меня такого инструмента, естественно, нет, но и моих предков его тоже не было, это можно сделать все тем же топором, кому интересно, обращайтесь, с удовольствием покажу. Но зубья то тупые и вот с этим без напильника уже ничего не сделать. Как точили в старину? Я не знаю, а спросить уже не у кого.
Подготовив инструмент, пошел в лес, который начинался сразу за землянкой. Лес действительно стоял великолепный, нетронутый, вперемежку росли и лиственные и хвойные породы. Только весь замусорен сухостоем и валежником, но это даже хорошо. Потому что скоро наша печь для обжига будет работать круглые сутки, дров понадобится много. Из крепких сухих сучьев надо еще клинья вытесать, они нам понадобятся для изготовления досок из бревен.
Вечером занялся расчетом необходимого материала для перестройки этой убогой землянки. Решил, чтобы сильно в глаза не бросалось, не подниматься вверх, а расширить и углубить землянку, сделать ее где-то пять на пять метров и глубиной метра два. Чтобы земля не осыпалась, вкопать опорные столбы по периметру. Заложить доски между землей и столбами, без гвоздей держаться будут, пару-тройку венцов из бревен поставить сверху. Из менее массивных бревен уложить стропила, закрыть все это досками, укрыть землей и дерном, и получите — жилплощадь готова. На все про все нам надо свалить не больше пятнадцати деревьев, но так, чтобы с первого взгляда вырубка была бы незаметна.
В этом замечательном проекте есть два скользких момента: как притащить бревна из леса к землянке и где взять доски. Гога хоть и здоровый парень, но тащить в одиночку по лесу шестиметровое бревно даже ему будет сильно напряжно. Почему шестиметровые, когда длина жилища пять метров? Потому что для устройства сруба на концах каждого бревна требуется вырубить полукруглую выемку, так называемую "чашку", вот по полметра и уйдет. Придется Марию привлекать, без нее не справимся. И еще есть у меня мысли, как облегчить наш труд по перевалке бревен.
С досками проще, но не сильно легче. Бревно, желательно максимально ровное, с помощью клиньев раскалывается вдоль на доски, такие доски называются "тёс".
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, мудры были наши предки. За первый день на лесоповале так ухайдокались, что заснули не ужинавши. Ходьба по лесу на изувеченной ноге отнимала сил не меньше, чем основная работа, обратно вечером Гога меня на спине тащил. Надо же было выбрать подходящее дерево, определить направление его падения, чтобы не зависло на других деревьях, сделать правильный запил. Дерево спиливали у самой земли, чтобы пенек оставался как можно ниже. Пилил только Гога, я с другой стороны только ручку пилы придерживал. Потом собрали все опилки, а пенек мхом и сучьями завалили. А еще надо поваленное дерево распилить на бревна, срубить все сучья и ветки, унести их поближе к мастерской, то есть сделать так, чтобы максимально скрыть следы нашего вторжения в чужой лес. И это только одно дерево!
