Мы шли по длинному мрачному кирпичному коридору, который всегда плохо освещался, потому что власти не хотели тратить лишнюю копеечку на нас, всего лишь «смертельных игрушек». Нам приходилось передвигаться в полуосвещенном коридоре чуть ли не наощупь.

Моих надзираторш свет ни чуть не смущал. Они к нему уже привыкли. А вот я нет. Шестнадцать лет здесь живу, с самого младенчества, но без нормального света мне тяжело продвигаться по коридорам.

Хорошо освещалось только место перед кабинетом владыки-ректора Академии Ордена Стали. Его называли «владыкой», потому что «ректор» было непрестижно. Чувствую, именно туда меня и ведут. Замбана всегда держит свое слово, значит меня точно иду на «расстрел». Небеса, помогите!

В коридоре столпилось много девчонок, парни не пришли посмотреть на новое «зрелище». В глубине души каждый из них уважал меня, потому их восхищало мое упорство и смелось, но, к сожалению, сами не решались повторить моих подвигов, кроме Пита.

Пит…Что сейчас с тобой? Жив ли ты? Эх, я не могу тебе помочь…Я не справилась……Лишила тебя шанса жить…

Не самый радужный настрой, но я реально ничего не могла сделать. Просить об одолжении бесполезно- меня никто не выслушает. А вырываться-смысла нет, все равно скрутят и отведут к владыке, только силы потеряю.

Я уже было совсем отчаялась, но вдруг в толпе увидела Мери.

— Мери! — воскликнула. — Я здесь!

— Тише, Дикарка! — прикрикнула на меня надзираторша и несильно ударила по спине.

Я не обратила на ее предупреждение никакого внимания. Мне нужно было отдать пузырек Мери! Пит будет жить!

— Мери! — снова крикнула я. Моя надзираторша еще раз хотела меня ударить, но я взмолилась о сострадании (что не сделаешь ради Пита!).-Пожалуйста, мне только одно слово сказать! Дайте мне с подругой попрощаться! Не известно увижу ли я ее еще раз, или нет…Молю вас!

Она скривила свое лицо: ей было не привычно видеть Дикарку молящей о просьбе. Но все же мне разрешили, так как я, как упертый баран, продолжала издавать жалобные и жалкие слова, что очень ее раздражало. Отлично! Надеюсь, моя затея удастся!

Моя подруга, протискиваясь через большую толпу, подобралась к тому месту, где мы остановились.

— Отпустите меня! — приказала я.

Меня никто не послушал.

— Я сказала-отпустить меня!

— Мы слышали, не глухие, — ответила надзираторша. — Так поговоришь. Нет у нас к тебе доверия.

И эта туда же! Что ж вы все мне не доверяете, господа надзиратели?

— Ну-у-у, пожа-а-алуйста! — снова запела я свою песню.

Я знала, что это им не понравиться, и они меня отпустят.

— Гр-р-р, дьявольское создание! Только не долго. Но я за тобой буду следить!

— Да, да, конечно!

После того как меня освободили, я воскликнула:

— Спасибо!

Я впервые в стенах Академии Ордена Стали говорю «спасибо» своим врагам. Может, я заболела?

Я, не медля, подошла к Мэри и, стараясь как можно незаметнее, передала пузырек с целебной водой.

— Это выльешь Питу на грудь. Должно помочь.

— Это…

— Да, это то, о чем ты думаешь. Только тихо! Об этом никто не должен знать!

— Но как?

— Потом расскажу, если выживу…

— Время вышло, Леренская! — прошипела надзираторша.

— Все, мне пора!

Я, было хотела, уже вернуться, как моего плеча коснулась рука. Обернулась и встретилась с обеспокоенным взглядом Мери.

— Удачи тебе! — тихо произнесла она.

— И тебе! — промямлила ответно.

Больше мы ничего друг другу не сказали, и я вернулась к своим мучителям.

Меня, дружной компанией в виде двух надзираторш, которые постоянно спорили о чем-то глупом, повели в сторону кабинета владыки. Я думала, хоть этот путь будет спокойным, и я смогу обдумать ситуацию, которую вляпалась. Но видимо Судьба решила по-другому и захотела надо мной подшутить!

Когда мы проходили мимо самой большой кучки девчонок, которая также пришла посмотреть на меня, я услышала:

— Ну, что, Дикарка? Снова неприятности? Теперь тебя не оставят в живых…или в лучшем случае выгонят отсюда, и ты станешь бродягой! Ха-ха-ха!

ВерОника. Мой злейший враг номер один среди учеников. Самая известная задира в Академии Ордена Стали. Она никогда не упустит момент, чтобы над кем-нибудь посмеяться.

Раньше она очень «любила» нашу компашку: Пит, Мэри и я. Ее любимой фишкой было сначала использовать словесную атаку, а потом и кулачную. Из-за этого было много драк между ней и мной. Друзей не подпускала, потому что считала, что сама смогу справиться, даже если обидели не меня. Я всегда думала, что лучше уж побьют меня, чем Пита и Мэри. Они не виноваты в том, что наша вражда с Вероникой настолько сильна. Через друзей она пыталась сделать еще больнее. И это ей удавалось.

Сегодня она тоже решила позабавиться, поэтому собрала большую толпу девчонок, чтобы прилюдно меня унизить.

— Вероника, — выплюнула я, будто во рту был яд.

— Да, «дорогая», это я. Ты что уже забыла меня? Ай, ай, как не хорошо забывать свою «подругу»! — наигранно и фальшиво промурлыкала она, как хитрая кошка.

Я стиснула зубы. Только сейчас мне не хватало ее подначек. Меня могут скоро убить, а слушаю ее змеиный язычок, который мне что-то шипит. Настроение только портит!

— Что тебе надо, Вероника? — спросила я напрямую.

Судя по тому, что мы перестали двигаться, и нас никто не стал разнимать, все наслаждались представлением, даже надзираторши.

— Мне!? — наигранно воскликнула она. — Мне ничего! Я только хотела сказать, что мне тебя очень жалко. Бедная, совсем замучили!

— Мне наплевать на твою жалость, Вероника! Если ничего больше не хочешь сказать-проваливай!

— Ох, как грубо! Настоящая дикарка!

— Шкура! — ответно прошипела я.

— Что ты сейчас сказала?

— То, что слышала, Шкура!

— Ах, ты…

— Ты думаешь, я не знаю, что ты делаешь ночью в конюшне в компании с милым молодым человеком из старшей группы? Ваши крики слышны даже на третьем этаже! — я знала куда давить, хоть я не была свидетелем, но слышала от Пита, который ночью отвечал за конюшню (даже такое у нас есть).

— Ты…

— Да, я!

— Тварь, ты будешь молчать, иначе я…

— Что!? Что ты мне сделаешь!? — не надо меня пугать, я много натерпелась в жизни, а от ее детских угроз мне просто смешно!

— Ну, ты сама напросилась!

Она набросилась на меня, схватив мои волосы. Да, что ж вы все сегодня их так полюбили!

Я не стала медлить, вырвав руки из плена надзираторш, которые успели потерять бдительность, наблюдая за нашей перепалкой, набросилась ответно на Веронику. Но я решила не мелочиться и не драть волосы, а сразу принялась за лицо.

Мои мучители проснулись, как от заклятия обморожения, и попытались нас разъединить. Ключевое слово «попытались». Мы цепко держали друг в друга и не хотели отпускать.

На наш шум прибежала главная надзираторша, Замбана, и начала на нас кричать:

— Живо отцепитесь друг от друга! Я сказала ЖИВО! Вероника отпусти волосы Леренской! А ты Леренская прекрати царапать лицо однокурснице! Вы что меня не слышите! Быстро прекратили! Иначе я вас обеих поведу к владыке, а он знает, что делать с такими буйными, как вы!

Видимо на Веронику подействовала тирада главной надзираторшы, и она отцепилась. Мне, к сожалению, пришлось сделать тоже самое, хотя я этого не хотела. Жаль, а то бы немного подкрасила Веронике личико, даже можно сказать, украсила. Было бы прекрасное зрелище!

— Так то лучше! — сказала женщина и приказала снова меня схватить.

Я не сопротивлялась, скорее даже смирилась с тем, что меня ведут в кабинет владыки, как душевнобольную. Как и говорила раньше-сопротивляться бесполезно. Я и так много создала проблем, боюсь, больше меня жалеть не будут, могут убить на месте, наплевав на правила Академии Ордена Стали. Дело в том, что как и упоминалось раннее, здесь воспитывали жестоких кукол-марионеток, которых настраивали на то, что, если им оказывают сопротивление, они обязаны убить, но только правила Ордена сдерживали наплыв агрессии и появление большого количества трупов.