- Почему?

- Э-э-э… Во-первых, когтистые лапы не очень-то годятся, чтобы собирать урожай или строить дома, или шить одежду… А, во-вторых, если слишком долго находиться в виде зверя, можно забыть, что ты разумное создание, а не дикое животное.

- Когда вы обращаетесь, это на вас как-то влияет? – удивлённо поинтересовался у парня.

- Да. Однажды я целых два дня пробыл на охоте… – Эдгар грустно улыбнулся. – Вот никак добыча не шла, а я всё пытался кого-нибудь выследить. Так, потом даже после преобразования в человеческий облик меня тянуло рычать, а также агрессия, повадки…

Эдгар сделал паузу, после чего продолжил.

- Если мы слишком долго находимся в обличии зверя, мы перестаём быть разумными… чем дольше, тем сложнее вернуться в норму.

- Понятно.

- Извините.

- За что ты извиняешься?

- За то, что жалуюсь тут Вам.

- Не переживай, всё нормально. Кстати, Эдгар, как ты смотришь на то, чтобы узнать об этом мире что-то новое?

- Что Вы имеете в виду?

- Ну, после возвращения в вашу деревушку не хочешь дальше пойти со мной?

- Куда?

- В Азур. Это мой город. Ты ведь никогда нигде не был, кроме своей деревни и этой долины, правильно? Посмотришь, что такое город, как в нём живут. Твоему отцу и Груму скажем, что ты пойдёшь, чтобы встретить караван и сопроводить его назад в деревню.

Парень сидел с горящими глазами. По нему было видно, что он очень хочет согласиться.

- Если будет возможность, возьми свою семью. Думаю, твоей жене тоже будет интересно. Можешь взять друзей. Вашу защиту полностью беру на себя. Груму и старостам я докажу, что смогу обеспечить вашу безопасность и вернуть вместе с караваном домой. Всё, что я обещал твоему дяде в качестве платы за вашу помощь нужно будет собирать четыре или пять дней. Это время поживёте в моём замке, погуляете по городу.

- А если люди узнают, кто мы? – опасливо спросил парень.

- Не переживай, не узнают. Сейчас не весна, поэтому с вашими женщинами проблем не будет, ведь так? Кроме того, о вас только слухи ходят. Большинство людей даже не знают, как определить оборотня.

«Тёмных очков у меня нет, чтобы им всем выдать. Думаю, если учесть огромное количество разных культур в местном обществе, что-то вроде фаты или паранджи из тонкого шёлка на них будет смотреться не слишком странно, а глаза в таком головном уборе не видно. Блин, нужно посоветоваться с кем-нибудь, как поступить».

Мы разговаривали ещё около часа о разных вещах, после чего пришёл Алан, отправил Эдгара спать, а сам начал медленно обходить лагерь вместе с караульными.

Ночь прошла без приключений, а утром мы вновь двинулись дальше вдоль гор в выбранном направлении.

Через четыре часа пути вдалеке стал виден огромный обелиск. А ещё через некоторое время показалась деревня, расположившаяся рядом с этим обелиском.

…

Я дал напутствие, чтобы все члены банды вели себя очень осторожно и внимательно осматривали окружение.

Тому было две причины.

Первая: В этой долбанной долине, как и сказал Кристофер, с которым я сражался в деревне оборотней, нет ничего радужного. Долина опасна, а если кто-то в ней поселился, то либо знает, как справляться с этой опасностью, либо сам является частью этой опасности, либо всё вместе.

Вторая: Группа, в поисках которой мы тут бродим, попала в переделку. Люди шли к обелиску. Вот он обелиск, а рядом с ним деревня, в которую иномиряне, скорее всего, и зашли. Связь местных обитателей и проблем очевидна.

Мы осторожно двинулись в сторону поселения.

Пока приближались к деревне, внимательно рассматривал жилища аборигенов.

Это были не дома, а нечто похожее на индейские вигвамы.

Когда мы приблизились, стало понятно, что жителей в поселении немало. Домиков было чуть меньше двух сотен, при этом по само́й деревне бегали детишки, а между вигвамами перемещалось множество людей, занимаясь своими делами.

После того как до деревни оставалось около двухсот метров, местные нас заметили и засуетились. Приблизившись на расстояние ста метров, я скомандовал банде остановиться.

В сторону деревни на переговоры отправились я, Хлоя, Аббас и Алейна, которая стала уже постоянной любовницей Хлои в этом походе. Хотел, чтобы с нами пошёл ещё и Крис, но оборотни опять упёрлись, заявив, что они только наши сопровождающие, и остались с бойцами.

Подходя к деревне, я внимательно рассматривал обелиск.

Он был огромным и представлял собой прямоугольный гранитный брусок со стороной пять метров и высотой двадцать метров. На всех гранях обелиска были высечены изображения разных лягушек или жаб. То лягушка на кувшинке, то в траве, то на человеческой руке. И таких изображений было много сотен, полностью покрывающих все грани обелиска до самого верха.

Из деревни нам навстречу вышли пятеро мужчин.

Первым шёл старик лет семидесяти, остальные четверо двигались на шаг позади него.

«Может, это показывает, кто главный парламентёр?»

Тихо сказал своим сопровождающим, чтобы шли так же на шаг позади меня.

Когда между нами осталось около десяти метров, местные остановились. Мы поступили аналогично.

Все присутствующие были людьми. Чёрные волосы, смуглая кожа, карие глаза. Одевались деревенские, как в фильмах про индейцев: сапоги из мягкой кожи, похоже, тех самых антилоп, на которых мы вчера охотились, широкие коричневые штаны, коричневые рубашки. На всём этом цветными нитками были вышиты разнообразные узоры, а швы декорированы множеством висящих верёвочек. По виду селяне очень напоминали индейцев, только перьев не носили. На груди и спине каждого мужчины зелёными нитками были вышиты изображения лягушек.

«Блин, что это у них за лягушачий культ такой?»

Старик молча достал из-за пазухи курительную трубку, мундштук которой был целых сорок сантиметров, и начал медленно набивать её табаком.

У меня от этого зрелища появилось ощущение, что лёгкие заполнились ватой, а желание курить вспыхнуло с новой силой.

«Ёлки моталки, у меня сейчас уши в трубочку свернутся, как курить хочется… Бросать, что ли? Не, на фиг, уже несколько раз пробовал, не получилось. Да и, если уж быть честным с собой, нравится мне это…»

Все молчали.

Я тоже не стал ничего говорить. Решил, что индейцы сами начнут беседу, когда сочтут нужным, а нарушать их традиции или какие-то другие правила не хотелось. Только боги знают, как они на это отреагируют, а мне новых проблем не нужно.

Главный парламентёр забил трубку, достал прикуриватель, ну, то есть огниво, раскурил табак, выдохнув вверх густое облако дыма. Пока длился процесс раскуривания, индейцы нас изучали, внимательно разглядывая и наблюдая за реакцией «пришельцев».

Старик улыбнулся и обратился ко мне.

- งีล ล รยวตว นลน ฌแมง – сказал он на неизвестном языке.

- Вот же ж, твою мать… Хлоя, что это за язык?

- Я не знаю! – ответила рыжая.

- Мне кажется, это язык людей с южных островов. – высказал своё мнение Аббас – Точнее, не так, он похож на язык островитян, но сильно отличается. Я могу разобрать лишь отдельные слова.

Наблюдая за нашими переговорами, дед повернулся за спину и посмотрел на одного из своих сопровождающих.

Этот мужчина сделал шаг вперёд и встал рядом со стариком.

- Зачем вы к нам пришли? – задал он вопрос, произнося слова с сильным акцентом.

- Так, вы всё-таки говорите на общем? – спросила Хлоя.

Индейцы нахмурились, а наш переговорщик опять заговорил.

- Почему женщина смеет отвечать на вопрос, который ей не задавали?

- Эй ты… – начала возмущаться Хлоя, но завершить грубую речь я ей не дал.

«Видимо, взять Хлою и Алейну в данном случае было неудачной идеей. Знакомы мне такие культуры, где женщины в статусе, мягко говоря, ниже мужчин…»

Повернулся к Хлое и сказал.

- Забирай Алейну и топайте к нашим. Пришли ко мне троих мужчин. Не возмущайся. У них свои традиции. Мы в это не лезем, мирно проходим мимо и всё. Поняла?

Рыжая с недовольным видом пошла к банде, а я повернулся к индейцам.