— Я как-то не обращала внимания… — я пожала плечами, стремясь как-то поддержать разговор, но совершенно не представляя, что ответить.

Тимофей тоже высказался:

— А по мне, так облупившаяся была глазу привычней — десять лет тут работаю — она мне как родная была, — он улыбнулся. — Да шучу я. В принципе, какая разница, какого цвета стена!

Я посмотрела в по-детски наивные и открытые глаза технолога и удостоверилась, что этому типу действительно безразлично, какого цвета стена в здании, где он проводит по восемь с половиной часов пять дней в неделю. Ему многое было безразлично, и, возможно, это помогало ему быть всегда в одинаковом настроении. Я широко улыбнулась ему: есть люди, которым можно простить любые недостатки просто за то, что с ними комфортно.

Григорий глубокомысленно кивнул в ответ, продолжая изучать стену, и задумался над словами коллег, а мы продолжили спускаться вниз, посчитав, что разговор как-то сам себя исчерпал.

Проходя через турникет на выходе из здания конструкторского бюро, мы заметили охранника, который даже не взглянул в нашу сторону, ибо был занят странным занятием: он обрабатывал заводского кота Барсика зелёнкой. Этот кот вечно шлялся по цехам и частенько обдирал обо что-нибудь свою полосатую шкурку, так что временами помощь охранника, некогда служившего в армии фельдшером, приходилась усато-полосатому весьма кстати. Вообще, мне казалось иногда, что это не кот, а какой-то заколдованный неудачник, поскольку истинный представитель кошачьих просто не мог вечно вляпываться в неприятности. Но так я думала, когда во мне брала верх романтичная натура, а в остальное время я понимала, что это просто довольно глупый любопытный котяра. Но душа жаждала чуда, и потому иногда я думала обо всякой дребедени.

На улице меня ждало горькое разочарование: молодой человек по имени Артём тоже вышел подышать воздухом, и, заприметив коллег, направился к нам. Только этого не хватало! Так удачно смылась от него в столовую, а тут он взял и встретился нам! Сейчас ведь подойдёт и всё, пиши пропало. Начнёт свои рассказы нудные… Он знает, что мне нравятся эльфы. Пытается иногда даже заговорить на “правильную”, как он ошибочно считает, тему: как луки изготавливают, как для них древесину выбирают… В общем, только портит моё романтическое представление об эльфийском оружии своими теоретическими познаниями, до которых мне дела нет.

Я, увидев этого парня, не растерялась и попыталась спасти свою послеобеденную прогулку по заводской территории: за разговорами я старательно уводила Тиму самым петляющим путём вглубь этой самой территории, но Артём снова и снова как бы невзначай появлялся из каких-нибудь закоулков. Прям как будто маг. Но магом он не был, это я знала точно так же, как то, что Барсик просто кот.

Но стоило признаться, что попытка избежать неприятного общества была заведомо провальной: у Артёма была чёткая цель догнать коллег, а я не желала посвящать своего спутника в планы по избавлению от преследователя. Не люблю я обсуждать людей и сплетничать, так что не рассказывала Тиме о том, как мне не нравится наш коллега. Наконец, столь ненавидимый мною Артём поравнялся с нами и наставительно сказал:

— Если так далеко уходить во время обеда, можно не успеть вернуться на рабочее место к его окончанию.

— Вот именно, — согласилась я, не глядя на него и разглядывая перистые облака, которые после долгих дождливых дней показались мне необычайно прекрасными и даже волшебными. — Так что разворачивайтесь и идите на своё рабочее место, а за нас не беспокойтесь.

— В моём отделе обед начинается позже, чем в ваших — я ничем не рискую, — парировал Артём.

Я уже приготовилась достойно ответить столь навязчивому молодому человеку в омерзительно модном пиджаке, идеально подчёркивающем его фигуру, над которой он явно работает в спортзале, но из заброшенного полуразрушенного литейного цеха, около которого мы стояли, раздался чей-то стон. Я вздрогнула от неожиданности и испуганно посмотрела на сопровождавших меня мужчин, но на них услышанный звук впечатления не произвёл. Я насупилась. Явно кто-то там глотку рвал, раз мы услышали, при том, что звук явно доносился откуда-то издалека, с противоположного конца длинного цеха, а мои коллеги вообще ничуть не заинтересовались этим звуком. Не услышать они не могли, значит, просто не подали виду. Ну конечно! Я же в своём мире, а не в волшебном! В волшебном бы эти мужчины бросились выяснять, кто там стонет, а здесь и сейчас просто стояли и смотрели на меня.

— Там кто-то есть, — весомо заявила я, на случай, если они это без меня не поняли, но Артём пожал плечами:

— Да мало ли всяких ошивается, — кажется, он даже поморщился, представив себе этих “всяких”, которые в его воображении столь отличались от него: такого опрятного, красивого и интеллигентного.

— Наверно, алкаш какой-нибудь, — поддержал его Тима, глядя мне в глаза своими светлыми и наивными, что даже обидно стало, что обладатель таких милых глаз так легко бросает неизвестного в беде.

От взгляда Тимы я даже засомневалась: может, и правда, алкаш? Мы же не в другом мире, где по заброшенным местам обычно скрываются всякие раненые маги и эльфы. Мы — в нашем. Здесь только разве что алкаш. Я вздохнула.

И всё-таки эти рассуждения несколько успокоили меня, я почти свыклась с тем, что сейчас мы пройдём мимо и забудем об услышанном, но стон повторился и послышался приглушённый голос. Голос был недоволен, но что он говорил, не удавалось понять из-за того, что доносился он откуда-то из глубины полуразрушенного цеха, уцелевшие части стен которого не утратили способность создавать неприятное эхо. Вообще, этот голос заставил меня поёжиться. Не то, чтобы он был страшным или неприятным, но мне отчего-то стало страшно. И голос у него не показался мне голосом алкаша… Хотя, такое искажение голоса эхом, что и не разберёшь.

— А если не алкаш? — высказала своё сомнение я, хотя теперь один вид этого цеха внушал мне страх и трепет и я бы сама хотела поскорее пройти мимо, не вмешиваясь ни во что.

— Да и если алкаш, может, ему помощь нужна, — подумав, согласился Тима, который, хоть и был довольно странным и безразличным человеком, имел доброе сердце.

Я посмотрела на него благодарно: и за то, что оправдал мои ожидания от его добрых глаз, и за то, что готов посмотреть, кто там в цеху. Мужчина не заметил мой взгляд и, недолго думая, направился к входу в литейный цех, но почему-то меня это необычайно напугало. Он сейчас пойдёт туда, где невесть кто! Это может оказаться нехороший человек… или не человек… Хотя, это я снова мудрю… Человек, конечно, там окажется, только вот какой… Да и вообще: заброшенные места только в книжках хороши, а на деле там опасно и их посещение может дурно обернуться для неподготовленных людей. В общем, здравый смысл победил и полностью отдал моё сознание страху.

— Тимофей, не ходите туда! — я схватила технолога за карман летней куртки и не намеревалась отпускать.

— Пусть сходит, — безразлично сказал Артём: ему было плевать и на стонущего, и на Тиму.

— Может, Вы с ним сходите? — предложила я, надеясь на хоть какую-то пользу от того, что этот парень увязался за нами.

— Делать больше нечего, — фыркнул неприятный тип. — Там пылищи по колено и того и гляди перекрытия рухнут.

Я посмотрела на него с привычным пренебрежением и отпустила карман Тимы. Надо перебороть страх и сходить. Не я ли грезила иными мирами? Негоже теперь бояться зайти в пустой разрушенный цех, да ещё и при свете дня. Посмотрела в небо: перистые облака всё плыли по небу, неспешно и грациозно. Светло и хорошо на улице, рядом двое мужчин, а в паре зданий от нас сидит десяток человек — там работающие цеха. Бояться нечего. Надо взять себя в руки.

Я так и стояла, глядя в небо и, видимо, Тима решил, что меня следует подбодрить.

— Да ладно вам! — улыбнулся технолог, глядя поочерёдно то на меня, то на Артёма. — Ну ничего же страшного не случится, если я схожу и посмотрю.