Через пятнадцать минут непрерывных звонков в дверь к ним добавились телефонные. Я вытащил телефон, чтобы отключить его - на экране появилось сообщение от Марины.

«Откроешь или мне полицию со «Скорой» вызвать, чтобы вскрыли дверь к потерявшему сознание?»

Прийди эта угроза от любого другого человека, я бы счел ее блефом. Но Марина вполне была на это способна. Более того, в свете последних событий я бы ничуть не удивился, если бы под видом полиции ко мне ворвались каратели светлых. Которые непременно дождутся моего возвращения, даже если я прямо сейчас отправлюсь в свой отдел.

Раньше мне нравилась эта решительность Марины, ее одержимость поставленной целью, готовность не щадить ни себя, ни других ради ее достижения. Но отнеся к этим другим мою дочь, она перешла красную черту. Чтобы не уподобляться светлым, я решил предупредить ее - в память о старых добрых временах - что в деле защиты Дары ей лучше не стоять у меня на пути.

- Что ты хочешь? - вновь обошелся я без предисловий, набрав ее номер.

- Чтобы ты дверь открыл, - раздалось в трубке яростное шипение.

- Я не хочу тебя видеть, - прямо сказал ей я. - Говори, что хотела.

- Очень хорошо, я звоню Даре. - Она повесила трубку.

Впервые за много лет на земле крохотные размеры моей убогой квартиры показались мне неоспоримым преимуществом - у входной двери я оказался через мгновенье.

- Ой, прости, Дара, случайно набрала, - услышал я, распахнув рывком дверь.

Марина бросилась на меня, как тигрица на добычу. Я не сдвинулся с места в дверном проеме.

- Сейчас заору! - яростно выдохнула она мне прямо в лицо.

- Ори, - процедил я сквозь зубы.

- Я на помощь позову, - продолжила она, постепенно повышая голос. - Соседи полицию вызовут. Я скажу, что ты на меня напал. Тебя заберут. До выяснения. Не попадешь, куда собрался. Подходит?

Тесное общение со светоносными карателями не прошло для нее даром. Она научилась бить, не моргнув глазом, в самое уязвимое место.

Меня не беспокоило, что, оттолкни я ее и тут же исчезни, она вызовет земную полицию или даже ангельский карательный отряд - я все равно уже намеревался покинуть это невзрачное жилище в самое ближайшее время. Но она совершенно недвусмысленно дала мне понять, что Дара будет вовлечена в любое развитие событий. Мне нетрудно было представить, какую их версию она услышит. Если я не приму меры.

Я отступил в сторону. Марина мгновенно влетела в квартиру. Я прислушался пару мгновений к мертвой тишине на лестничной площадке и спокойно и тихо закрыл дверь. Затем я повернулся и пошел неслышными шагами в комнату - к дивану, на котором уже устроилась Марина.

- Тоша знает, что я у тебя, - заявила она, глядя на меня исподлобья, - так что давай обойдемся без детективных поворотов. Если я ему через полчаса не позвоню, они с Дарой едут сюда. Ключи у Дары есть.

- Что ты от меня хочешь? - медленно повторил я свой первый вопрос.

- Я хочу, чтобы ты высказал все, что обо мне думаешь, - тут же ответила она. - А потом выслушал, что обо всем этом думаю я.

- Это уже не имеет ни малейшего значения, - холодно произнес я.

- Имеет, и еще какое! - стукнула она сжатым кулаком по дивану. - То, что произошло - это только начало. Того, что никто из нас пока не понимает. И ты явно тоже.

- Отчего же, я понимаю, - саркастически усмехнулся я. - Было совершено покушение на мою дочь. Которое не увенчалось успехом отнюдь не из-за недостатка рвения у его организаторов. Что, впрочем, тебе прекрасно известно. А вот великодушные и милосердные заказчики, похоже, в этом сомневаются. Посему организаторам придется удвоить свое рвение. А мне придется их остановить.

- Ты к своим, что ли, собрался? - прищурилась Марина.

- Однако, я ошибся, - покачал я головой.

- В чем? - Она подалась вперед.

- В том, кто тебя сюда послал, - презрительно бросил я.

Марина закрыла глаза и откинулась на спинку дивана.

- Стас получил приказ, - заговорила она, словно выталкивая из себя слова, - организовать потерю Игорем и Дарой памяти - на несколько часов, пока их не лишат воспоминаний об их контактах с другими ангельскими детьми. Его мнение даже не рассматривалось.

Типичное для светлых программирование сознания, подумал я в полной уверенности, что столь выборочной чисткой памяти дело бы не ограничилось.

- Его отказ привел бы лишь к тому, - продолжала Марина все также с закрытыми глазами, - что это дело передали бы другому, кому до нас нет никакого дела. И кто уж точно не стал бы предупреждать нас.

Я понял причину полного спокойствия светлых на том сборище после аварии. А также, насколько глубоко увязла кичащаяся своей объективностью Марина в их сетях - я определенно не был включен в ее «нас».

- К сожалению, до меня это предупреждение не дошло, - не сдержался я.

- Оно ни до кого из вас не дошло, - поморщилась Марина. - Одновременно Стас получил полный запрет на общение с кем бы то ни было из вашей братии. Что бы ты сделал, если бы узнал о таком приказе? - Открыв глаза, она уставилась на меня немигающим взглядом.

- Увез бы Дару, - ответил я без раздумий.

- Ты спрятал бы Дару, - кивнула она, - Анатолий прибил бы их наблюдателя, Тоша наверх бы кинулся пороги обивать… В результате Стаса отстранили бы и … дальше все, что я сказала раньше. У него оставалась одна лазейки - люди. Он предупредил меня, а я - Татьяну.

Очень может быть, неохотно согласился я, вспомнив одержимость Марины независимостью людей от ангелов. Но Татьяна, тут же одернул я себя - Татьяна, всю жизнь находившаяся в полном подчинении своему зарвавшемуся властелину, ни словом ему об этом не обмолвилась?

- И она, я полагаю, - язвительно заметил я, - тут же предложила себя и Анатолия в качестве жертвенной замены?

- Она предложила нечто иное, - непривычно не отреагировала на мою колкость Марина. - Они с Анатолием должны были поехать с детьми к месту аварии и не позволить совершить над ними эту вашу … мерзость в присутствии свидетелей. Напугать детей, показать им, что им грозит, если они не прекратят свои поиски таких же, как они.

Я поверил ей безоговорочно. В том, что это был человеческий план и Анатолий о нем не знал. Ни один ангел, особенно светлый, знакомый с методами своих карательных органов, не стал бы даже в шутку рассматривать этот детский лепет на лужайке. Что немедленно возвратило меня к роли того самого карательного органа.

- И организатор, судя по всему, гарантировал вам полное содействие? - процедил я сквозь зубы. - Особенно в части целости и сохранности свидетелей?

- Стас ничего нам не гарантировал. - Взгляд Марина обратился, казалось, внутрь нее. - Он был категорически против. Но Татьяна настояла. Сказала, что только у нее есть право решать, как поступить с Игорем.

- И с моей дочерью? - вырвалось у меня яростное восклицание.

- А дальше произошло нечто странное, - снова не заметила Марина моей вспышки. - Стас предупредил нас о готовности операции, но Татьяна с Анатолием уехали сами, детей оставили дома. И по дороге ни мне, ни Стасу на звонки не отвечали. Стас остановил операцию, но когда прибыл к своим, было уже поздно. Я не знаю…

- Я знаю, - резко перебил ее я. - Никто никогда и ничего больше не будет решать за мою дочь!

- Ты тоже? - Взгляд у нее снова стал осмысленным и острым.

Скрипнув зубами, я не ответил.

- Макс, покушение было совершено на них обоих, - снова заговорила Марина. - Это - единственное, в чем мы можем быть почти уверены. Наверно, кому-то стала поперек горла их активность с другими ангельскими детьми. Возможно, наблюдателям. Но Татьяна и Анатолий, похоже, смешали их планы. Больше мы ничего не знаем, пока Стас их не отыщет. Или хотя бы не узнает, что с ними случилось, - добавила она глухо. -  Я согласна с тобой: попытка, скорее всего, повторится. Значит, нам тем более нельзя разбегаться по углам, где они нас скорее по одиночке достанут.

- Ты предлагаешь мне ничего не делать? - вложил я в последний вопрос ту же интонацию, которой она заставила меня скрипнуть зубами. - Сидеть и ждать, пока Дара приманкой будет? Уповать на того, кто у меня за спиной нападение на нее готовил?