И все абсолютно, совершенно белое.

Вдруг возле двери, на стене ближе к шкафу и дальше от кровати, я заметила еще что-то, по форме напоминающее дверь, но меньше. Я прислушалась - никакого слова в голове не возникло.

Ноги затоптались на месте, разворачивая туловище, и я двинулась от окна к двери. Уже подходя к ней, я сообразила, что можно было чуть меньше разворачиваться и направиться прямо к этому непонятному объекту, но мои ноги, наверно, решили доставить мне несколько лишних шагов удовольствия.

Подойдя к единственному неопознанному предмету, я вдруг резко шагнула назад. Только что он был абсолютно белым, как все вокруг, и вдруг на нем показалось первое яркое пятно.

Правда, как только я отступила, оно исчезло. Ничего не понимаю. Я вглядывалась в него несколько мгновений - пристально и безрезультатно - и затем снова приблизилась на совсем маленький шажок. Пятно тут же появилось.

По цвету оно напоминало мои руки и ноги. В целом. По форме оно ничего в комнате не напоминало. Круглое, подсказала память. Нет, овальное, поправилась она. И тут же добавила - лицо.

Я приблизилась, чтобы рассмотреть его - оно ринулось мне навстречу. Я отшатнулась - оно тоже. Я решила потрогать его наощупь - и увидела другую руку, тянущуюся от него к моей.

Я медленно поднесла свою руку к глазам - та, другая, рука сделала то же самое. Это что, мое лицо? А почему руки и ноги у меня при себе, а лицо отдельно?

И не только лицо, между прочим! Слова опять понеслись вскачь - лицо, глаза, нос, рот, брови, волосы… Я принялась ощупывать их обеими руками, внимательно вглядываясь в… Зеркало, вырвалось из потока новых слов нужное!

Мне показалось очень странным, что я могла видеть все части себя, кроме лица - в целом, оно мне понравилось. Большие зеленовато-серые глаза, длинные мохнатые ресницы, тонкие брови дугой, маленький ровный нос, высокий скулы, яркие губы, густые пушистые каштановые волосы вокруг него - повернувшись, я увидела, что они довольно длинные…

Но если глядя на свои руки, ноги, туловище, я не испытывала ни малейших сомнений, что они мои, то с лицом у меня почему-то такой уверенности не было. Я принялась вновь разглядывать его и обнаружила, что оно меняется.

Брови поднимались, то одна, то обе, глаза то сужались, то расширялись, губы растягивались, приподнимая скулы и показывая ямочки на щеках. Вдруг брови сошлись над носом, глаза широко распахнулись, губы шевельнулись - и из них вырвалось негромкое:

- Ты кто?

Я замерла. Где-то я уже слышала этот вопрос. Нет, где-то я его уже задавала - голос тоже был определенно мой. И в тот момент я впервые осознала, что у меня нет ответа на этот вопрос. В памяти не возникло никаких слов. Все это время я вполне довольствовалась мыслью, что я - это я. Но кто я?

Нет, хватит с меня. Я резко отвернулась от этого красивого лица, которое вызывало у меня вопросы без ответов, и пошла к окну - просто чтобы снова ощутить удовольствие от движения тех частей меня, которые точно были моими.

В этот момент у меня за спиной послышался новый звук. Стук, в дверь - на этот раз не подвела память.

Я остановилась на полушаге. Потоптавшись на месте, повернулась. Настороженно посмотрела на дверь. Ничего не происходит.

Вдруг снова послышался стук, на этот раз чуть громче.

- Да? - выдвинулось из меня неуверенно.

Дверь приоткрылась, и в ее проеме оказалось еще одно яркое пятно.

- Можно? - мягко курлыкнуло оно.

- Да… - повторила я все также неуверенно.

Это пятно было намного больше того, что я увидела в зеркале.

В первую очередь, лицо его совсем не походило формой на все предметы в моей комнате. Круглое - вновь заработала память. В нем все было круглым: глаза, щеки, подбородок, ореол аккуратно уложенных, зачесанных за круглые же уши волос.

Но кроме лица, на фоне яркой белизны моей комнаты резко выделялись и все его остальные части - они были покрыты не белой одеждой, как у меня, а зеленой. Причем разные части этой одежды были разного зеленого цвета. Причем нижняя ее часть совершенно отличалась от моей.

Мой взгляд заметался между зеленой одеждой и моей белой, едва поспевая за очередным водопадом слов.

Зеленая, нет, темно-зеленая юбка - белые брюки.

Туфли, нет, черные туфли на небольшом каблуке - … ничего.

Блузка, нет, светло-зеленая, нет, салатовая блузка, и темно-зеленый же пиджак - … непонятно что, замешкалась память.

У меня вдруг возникло смутное ощущение, что в моей непонятной, не имеющей определения одежде можно находиться только в одиночестве. Рядом с другими это было как-то неправильно. Очень неправильно. А что такое правильно?

- Может, давайте присядем? - улыбнулось лицо, и улыбка преобразила его.

В нем появилось нечто такое теплое и располагающее, что вся моя настороженность вмиг исчезла. Рядом с таким лицом ничто не могло быть неправильным.

Я послушно направилась к кровати и присела рядом с уже расположившимся там источником спокойствия.

- С самого начала я хочу сказать, что мы бесконечно рады, что Вы наконец-то с нами, - прожурчала негромкая фраза.

Я нахмурилась. На сей раз память без малейшего напряжения выдала мне значения всех слов, но не их смысл. Кто - мы? Почему - мы? Где - мы и Вы, в смысле, я, и главный вопрос…

- О, я конечно понимаю, что у Вас сейчас есть миллион вопросов! Я здесь для того, чтобы ответить на них, или помочь Вам ответить на них, - последние слова сопровождались легким прищуром глаз.

Вместо самого главного вопроса, из меня сам собой выскочил тот первый, который я задала зеркалу.

- Ты кто?

- Я - Ангел, - немедленно, с готовностью прозвучал ответ.

Я замерла. Это слово память не подсказала мне ни разу, но прозвучало оно совершенно естественно. Привычно. Уютно. Радостно. Всеобъемлюще.

- Но мы, Ангелы, говорим друг другу «Вы», - прервал очередной поток новых слов у меня в памяти певучий голос. - Независимо от опыта, должности, успехов, не говоря уже о том, женщина ли это, - пухлая ручка сделала изящный жест между нами, - или мужчина, - небрежно махнула она в сторону.

Эти слова память тоже признала, так же как и то, что я - тоже женщина и… Больше ничего, опять провал.

- Кто я? - спросила я напрямик, раз уж она сама сказала, что у меня может быть миллион вопросов.

- Вы - тоже Ангел, - еще шире улыбнулась она. - И еще раз повторю, что мы все очень рады, что Вы уже с нами.

Слово «Ангел», показавшееся мне таким естественным в отношении моей собеседницы, в применении ко мне прозвучало очень странно.

- Почему?

- Почему рады? - удивленно вскинула брови она.

- Почему я - Ангел? - уточнила я.

Она понимающе кивнула.

- Вы им стали.

- Зачем? - опять вырвался из меня не самый важный вопрос.

- Чтобы помогать людям, - негромко, но торжественно произнесла она.

В этом слове тоже было что-то знакомое, но иначе. И оно дразнило меня, ускользало, сколько я ни пыталась поймать его. Чем сильнее я напрягалась, чтобы откопать в памяти хоть какую-то ассоциацию, образ, звук, хоть что-то, тем услужливее она подсовывала мне картинки, которые я и так помнила: яркое пятно моего лица на фоне ослепительной белизны комнаты, несоответствие округлостей женщины-Ангела и острых углов всех предметов вокруг меня, резкий контраст между моей и ее одеждой…

- Как? - отчаявшись, спросила я в надежде на еще какую-нибудь подсказку.

- Как помогать? - снова удивилась она.

- Как я Ангелом стала? - досадливо тряхнула я головой. Мне почему-то казалось, что если я не вспомню, кем была раньше, то никогда не смогу избавиться от этих навязчивых мыслей, и тогда будет уже не важно, как и зачем я Ангелом стала.

- Сначала Вы были человеком, - внимательно глядя на меня, медленно заговорила она. - Но не совсем обычным. Большинство людей всегда заняты только своими повседневными делами, и только некоторых интересует нечто большее.

- Что?

- Путь развития общества людей, куда оно идет, какова его цель.