- Э… С какой стороны? - растерялся я, стреляя своими глазами направо и налево.

Ни на йоту не изменив позы, он вытянул перед собой руку - чуть вправо и вверх. Проследив за ней взглядом, я увидел на прозрачной перегородке, почти у самой ее кромки, цифру 37.

- Спасибо, - все так же негромко сказал я.

В ответ он опустил руку назад себе на живот и еще ниже сполз в своем кресле.

Чтобы найти искомый бокс, пришлось поплутать по этому залу - и с каждым шагом я чувствовал себя все более неуютно. Все это время ко мне не повернулась ни одна голова, даже ни одна пара глаз в мою сторону не скосилась - словно я был и невидим, и инвертирован. Или вообще не существовал. Более того, я заметил, что все эти аналитики внешне все на одно лицо - сходной комплекции, с одинаково аккуратной - волосок к волоску - стрижкой, все, как один, в белых рубашках и темных брюках.

Найдя, наконец, цифру 16 на одной из перегородок, я с облегчением отвел глаза от моря ненавистных мне еще на земле рубашек. И уткнулся ими в сплошную преграду - оказалось, что нужный мне аналитик располагался за одним из практически полностью изолированных столов. Вход в этот бокс, конечно, нашелся, но протискиваться в него действительно пришлось боком и не вместе с отчетом. Я пропустил отчет вперед.

Аналитик внутри бокса в целом ничем не отличался от своих собратьев, но появление мое изволил заметить и даже очки на нос нацепил, когда я ступил внутрь. Через очки на меня глянули чрезвычайно далекие, почти прозрачные и почти прохладные глаза. Меня кольнуло еще большей неприязнью - с таким расчетливым выражением на меня смотрела Анабель во время нашей первой встречи на земле.

- Я принес отчет о первом этапе подготовки группы новичков, - сдержанно произнес я.

- Благодарю Вас, - ответил он неожиданно низким голосом, протягивая руку.

Я вложил в нее свой отчет, и он тут же углубился в него. Хоть бы присесть предложил! Я сам вижу, что негде, но хоть бы из вежливости!

- Это все? - спросил я сквозь зубы.

- Подождите минуту, - велел он мне, не поднимая глаз от моего творения.

Так, этот момент из доклада Стасу будет исключен. Он уже пребывает в твердой уверенности в моей неоспоримой ценности - вот пусть в ней и остается. Не хватало еще, чтобы все мои титанические усилия прахом пошли. О теплом и уважительном приеме можно будет упомянуть, рассказывая об обсуждении моего отчета, к которому мы перейдем, когда этот невежа его дочитает и с моими заключениями ознакомится.

- У меня будет к Вам просьба, - подал, наконец, голос аналитик, просто пролистав вторую половину отчета.

- Слушаю Вас, - отозвался я, демонстрируя открытость к дискуссии и готовность к сотрудничеству.

- Сосредоточитесь, пожалуйста, на сборе фактического материала, - все также отстраненно произнес он, - и оставьте выводы нам.

- Что Вы имеете в виду под фактическим материалом? - натянуто поинтересовался я.

- Нас интересуют не просто результаты обучающихся, - принялся объяснять он, - а процесс их достижения. Сколько времени ушло у них на освоение каждого навыка, насколько стабильно их владение им, какова их эмоциональная реакция на неудачные попытки, в какой степени они самостоятельны в достижении результата…

- Мне докладывать, сколько часов ушло у них, чтобы чему-то научиться, и сколько раз они при этом вспотели? - попытался сострить я.

- В частности, - без тени усмешки кивнул он. - Жаль, что Вы не поднялись к нам до начала их обучения - мы могли бы прояснить формат Ваших отчетов заранее.

Святые отцы-архангелы, вы сейчас близко, вы не можете не услышать меня - сделайте так, чтобы последняя фраза никогда до Стаса не дошла!

- По результатам этого отчета я предлагаю, - продолжил тем временем аналитик, - чтобы Вы наиболее подробно описывали прогресс трех лучших обучающихся, а с остальными ограничились лишь упомянутыми мной параметрами. Впрочем, - чуть нахмурился он, снова открывая мой отчет и листая его, - я вижу, что в этой группе наилучшие результаты показывают двое, со значительным отрывом от остальных…

Я молчал, напряженно ожидая продолжения. В жизни бы не подумал, что когда-нибудь захочу, чтобы эта бледная немочь обскакала Татьяну. Но если аналитиков интересуют лидеры образовательной гонки, то лучше Татьяне вообще выбыть из претендентов на пьедестал почета.

- Сосредоточьте свое внимание на них, а также на трех лучших из остальных, - задумчиво прищурившись, изрек аналитик. - И оформите свои наблюдения в виде сравнительной характеристики обучающихся в процессе освоения навыков.

После этого он кивнул мне, небрежно отложив мой отчет в сторону, и, казалось, напрочь забыл о моем существовании. Я круто развернулся и вышел, также не добавив ни слова. И после этого Татьяне будут рассказывать, как и мне много лет назад, что основу отношений в нашем сообществе составляют приветливость и дружелюбие?

По дороге к выходу я вновь не заметил ни одного любопытного взгляда в свою сторону и, закрыв за собой дверь, от всей души пнул ее. Пяткой. Чтобы спускаться с заоблачных высей гордой поступью. И чтобы Стас чего не подумал, если я зайду к нему, хромая.

Для полного удовлетворения я также пнул дверь этажом ниже. И еще одну двумя этажами ниже - чтобы не промахнуться с расположением наблюдателей.

Отведя немного душу, я позвонил Татьяне. Хотел сообщить ей, что уже почти все закончил и в самом скором будущем направляюсь к ней. Оказалось, что она еще не закончила болтать по телефону. С кем угодно, кроме меня. Если уж я в списке ее приоритетов ниже Тоши стою…

Она немедленно развеяла все мои сомнения. В смысле, что я в этом списке вообще не стою. Мое дело, оказывается, снабдить ее развлечением на время своего отсутствия и максимально сократить вышеупомянутое отсутствие, не отвлекаясь на звонки ей и не отвлекая ее от звонков более интересным ей собеседникам.

Я бросил трубку, не прощаясь. Пусть привыкает - как только что выяснилось, для особо значимых членов нашего сообщества вежливые манеры не обязательны.

Одним словом, к Стасу я вошел в самом подходящем для наиболее лаконичного доклада настроении.

К моему огромному удивлению, он принял мою краткость спокойно. Раз пятьдесят. Когда я отвечал на его уточняющие вопросы. Больше всего его заинтересовала легкость доступа на этаж аналитиков, их критерии оценки новичков и особенно прозрачные панели на столах, которые мне было велено запомнить во всех деталях в следующий раз, чтобы потом мысленно воспроизвести ему.

Против всех своих ожиданий, взорвался, в конце концов, я.

- Да что тебе это даст? - рявкнул я. - Там графики какие-то, без объяснений. Я тебе десяток таких сейчас нарисую.

- Значит, подождешь, пока надпись появится, - кратко скомандовал, на сей раз, он.

- Мне, что, за спиной у них маячить? - окончательно рассвирепел я. - Изображать, что я этим ступором от них заразился?

- Зачем? - удивленно вскинул он брови. - Они же тебя, вроде, в упор не видят.

Я подумал, что будет, если я и его дверь пну. Потом передумал - в отличие от аналитиков, Стас всегда проявлял к моей персоне повышенный интерес, а наверх бежать медленнее, чем вниз.

- Ладно, - устало бросил я. - Сделаю, что смогу. Но у меня к тебе тоже просьба есть. Две. Нет, полторы.

- Выкладывай, - загорелись у него глаза нехорошим светом.

- Как ты смотришь на то, - осторожно начал я, - чтобы Татьяна твой павильон пропустила? Она тебе все равно не подойдет, по физическим данным. Наши сказали, что у нее вестибулярный аппарат дефектный.

- Ну, атлетов у меня хватает, - произнес он, растягивая слова, - а вот координаторы не помешали бы. С ее талантами любую операцию на принципиально новый уровень можно вывести. Так что не переживай - для нее у нас особая программа подготовлена.

- Какая программа? - Сердце у меня ухнуло вниз.

- Для начала она обучит моих орлов раскалывать инвертацию, - безапелляционно заявил Стас. - Мне этим заниматься некогда, да и дистанцию держать нужно.