— Александр Васильевич, я должна вам что-то сказать, — набрав побольше воздуха, Таня продолжила. — Я не невинна, поэтому, коль вы захотите расторгнуть наш брак, не смогу вас ни в чем упрекнуть.

Тревожное молчание затянулось, как казалась Татьяне, на вечность, хотя прошло лишь несколько минут. Игнатьев молча смотрел на жену испытывая гнев, и обиду. Он отчетливо понимал, что сам толкнул ее в чужие объятья. Вот только, видимо, супруга ожидала от него совсем иной реакции. Её голубые очи широко распахнулись, а сердце сильно билось под кружевной сорочкой, и он отчетливо слышал каждый удар.

Подойдя к жене вплотную, граф коснулся бархатной щеки, той самой, по которой ударил в беседке. Он по её глазам, а также по слегка округлому животу, которая выделялась сквозь кружевную сорочку, понял, что сказала ему Татьяна не все.

Таня напряглась, ощутив рядом твёрдое мужское тело. Совсем иного она ожидала от графа. Неужели она ошибалась? Но ведь она не сказала самого главного. Интересно, к подобной новости Александр тоже отнесётся спокойно? Решив не рисковать, Таня промолчала. Она дождётся подходящего случая. Выбравшись из цепких объятий, девушка направилась к кровати, надеясь, что муж сделает то же самое. Хотелось поскорее покончить с тем, что так неумолимо приближалось, ведь супружеский долг должна выполнять послушная жена. Укрывшись одеялом, Татьяна заметила, как супруг задул свечи. Он быстро разделся, и вот уже вскоре оказался рядом. Тата закрыла глаза, стараясь не думать о той боли, что вскоре ожидает её. Александр тем временем начал покрывать нежными поцелуями её лицо, губы, желая пробудить в ней скрытый огонь. Постепенно прокладывая дорожку из поцелуев, он коснулся совершенной груди, отчего девушка вздрогнула, и, широко раскрыв глаза, посмотрела прямо на него. Решив, что иного отклика он от жены не добьётся, граф навис над ней, медленно погружаясь в столь желанное тело. Таня порывисто зажмурилась, ожидая боль, которая вновь пронзит её тело. Но, боли не было. Было непонятное томление, которое охватило все существо, желая вырваться наружу. Слабый огонь постепенно охватывал её, а руки будто сами нашли путь и уже вскоре легли на плечи супруга.

— Черт, Таня, расслабься, — хрипло прошептал Игнатьев, не понимая скованности жены. Лёгкая испарина покрыла лоб Александра, и уже вскоре он без сил рухнул на Татьяну, придавив её тяжестью своего тела. Несколько минут он просто лежал так, прислушиваясь к её ровному дыханию. Скатившись с неё, Александр понял, что Татьяна крепко спит. Прижав её хрупкое тело к своему, он долго наблюдал за ней, понимая, что ему о многом предстоит подумать.

Таня проснулась поутру и с облегчением вздохнула, когда поняла, что находится в комнате одна. Потому как не знала, как сможет посмотреть мужу в глаза после минувшей ночи. Александр был разгневан, она это чувствовала, но он повёл себя столь неожиданно, что Тата поныне находилась в недоумение. Его ласки и объятья разбудили в ней доселе неведомые ощущения, которые, как казалось, успели умереть, даже не родившись. Только теперь к ней пришло сознание того, что Езерский намеренно причинил ей боль. Оттого стало вдвойне обидно: ведь она оказалась такой глупой, что позволила себя соблазнить. Александр же смог вернуть веру в то, что не все мужчины жестоки и мстительны. Подумав об этом, Таня приняла решение, не таясь, поделится всем с супругом, чтобы ложь не стояла меж ними.

Вскоре пришла Марфа, готовая помочь хозяйке привести себя в порядок. Причесав золотистые пряди, горничная собрала их в незатейливую причёску. Домашнее платье из тонкой шерсти цвета утреней зари было ей очень к лицу. Желая поскорее поговорить с графом, Таня даже позабыла о шали. Огромная столовая, в которой она нашла супруга, была очень элегантной. Стол из дорогого красного дерева, резьба на потолке — обстановка подчеркивала богатство и знатность хозяев. Татьяна почувствовала себя неуютно, но заставила себя улыбнуться, когда лакей отодвинул для неё стул, и она заняла место напротив супруга. Нынче он был хмур и нелюдим. С таким Александром Таня ещё никогда не сталкивалась. Выпив немного чая и попробовав тонких хлебцев с мёдом, она решила нарушить тишину, что повисла меж ними.

— Александр Васильевич, вы могли бы уделить мне несколько минут, после завтрака, я желаю с вами поговорить. — Игнатьев одарил супругу насмешливым взглядом, от которого Тата поперхнулась глотком чая. Серые глаза, такие холодные, ныне были темнее грозовой тучи.

— Раз вы того желаете, после завтрака мы можем встретиться в моем кабинете. — Александр встал из-за стола, давая понять, что ныне разговор окончен. Оставшись одна, Таня гневно швырнула чашку через комнату, так что остались лишь мелкие осколки. Видимо, она слишком поспешила. Граф так и остался прежним, умело пряча свою истинную натуру от посторонних глаз. Но отступать молодая женщина была не намерена, поэтому, покончив с завтраком, она отправилась на поиски супруга.

С помощью слуг она разыскала кабинет Игнатьева и негромко постучала. Услышав тихое «войдите», повернула ручку и, растворив дверь, вошла в комнату и осмотрелась. Классическая обстановка идеально подходила к хозяину. Никаких излишеств, а только то, что могло понадобиться мужчине. Большой письменный стол, несколько полок с книгами и широкое кресло. Таня нервно переступала с ноги на ногу, ожидая, когда муж заговорит с ней.

— Я вас слушаю, Татьяна Владимировна, — голос такой холодный и безразличный, привёл Тату в трепет.

— Я должна вам в чем-то признаться, — Татьяна сжала руки в замок, а губы начали предательски дрожать, — у меня будет ребёнок. Но, видит Бог, я уже раскаиваюсь в своём проступке!

Александр не говоря ни слова, подошёл к жене, и, заглянув в испуганные, как у лани глаза, понимая как сильно обманулся. Он и сам догадывался, о состояние супруги, но услышать подтверждение своим догадкам было неприятно. Его глаза лихорадочно заблестели, и Татьяна инстинктивно попятилась назад.

— Вот как? Оттого вы позволи так легко соблазнить? В голосе звучала знакомая Тане ирония.

Она хотела было ответить, но Александр не стал слушать. Он вышел прочь, громко хлопнув дверью. Тата, без сил опустилась на пол, закрыв лицо руками. Иного ей не приходилось ожидать, но ныне молчание Александра было подобно приговору. Уж лучше бы он хоть что-то сказал. А так Тата поняла, что прощение мужа для неё ныне невозможно.

Остаток дня Татьяна провела в своих покоях, опасаясь очередной встречи с супругом. Она не вышла к ужину, велев Марфе передать, что ей нездоровится. Горничная уже заканчивала причесывать барыню перед сном, когда на пороге появился Игнатьев. Подходя ближе, он жестом отпустил прислугу. Оставшись с мужем наедине, Таня испугалась. Чего от него ожидать? На Александре были домашние брюки и белая рубашка из батиста, которая не скрывала широкого разворота плеч.

Он подошёл ещё ближе, а Таня сорвалась со своего места, отскочив на приличное расстояние. Сердце колотилось в груди так сильно, что казалось — вот-вот вырвется наружу. Граф заметил состояние супруги и прекрасно понимал, что чувствует ныне Татьяна. Он вспылил как всегда, но ныне успокоившись, понял, что погорячился. Наверняка, больших усилий стоило ей попросить прощения и признать свою ошибку. Он полагал, что Татьяна продолжит свою игру, пытаясь обвести его вокруг пальца. Но она все же призналась, тем самым показав, что у их совместной жизни есть будущее.

— Не скажу, что удивлён сей новостью, которую вы нынче сообщили мне, но былого не воротишь, поэтому мы попробуем начать все сызнова, — Александр обнял Татьяну, близко прижимая хрупкое тело к своему. Таня не сопротивлялась, уткнувшись носом в его плечо, она почувствовала, как слезы подступают к глазам. Игнатьев ощутил сырость на своей рубашке, и, отстранившись от жены, бережно приподнял её подбородок и ласково коснулся губами чуть приоткрытых уст, стараясь без слов заверить в том, что у них ещё есть шанс устроить своё будущее. Таня несмело ответила на поцелуй, чувствуя тот самый огонь, который был раньше. Но собиралась более Татьяна давать волю своим чувствам. Она надеялась, что родится дочка, которая будет похожа на неё, и тогда получится сохранить отношения с мужем. А любовь — её нет, теперь Тата знала это наверняка. Есть страсть, которая будоражила душу, заставляя терять рассудок. Именно это она чувствовала с Александром. А Езерский… О нем Татьяна не желала более думать. Она станет хорошей женой графу, а что будет дальше, покажет время. Прервав поцелуй Александр вновь заговорил: