Я… была ни жива, ни мертва. Даже ответить ему не смогла. Перед глазами поплыл туман, в ушах застучало набатом… Он был охрененный. Такой сексуальный, что и на расстоянии сносило голову. За что мне такая беда? Нельзя, категорически неправильно подчиняться всей этой химии опытного самца!

Увидев, что я начала мотать головой и размахивать руками, Хлоя с трудом прорвалась через туманы алкогольного помутнения и, запинаясь, произнесла:

— Она только что вышла, мистер Торн… Очень хотела вам привет передать, так много о вас рассказывала. Восхищалась, то-се. Но вышла. Не вовремя, да?

Дик мягко, очень довольно рассмеялся. Мужским, низким, многозначительным смешком, я его уже слышала. Все в одном звуке. И понимание, что я никуда не ушла, и удовлетворение, и обещание. Потом он раздраженно на кого-то рыкнул:

— Я занят по работе! На сегодня все!

Расстроенный женский голос что-то недовольно бормотал в ответ, но разобрать слова не получилось, Дик снова прикрыл динамик. Кажется, ему там мешали. Я потянула к себе поближе руку Хлои с телефоном. Мне вдруг стало дико любопытно, с кем он там общается?

Не знаю, почему моя подруга так загорелась этой вакансией? Бар, где даже владелец работает глубокой ночью, не самое привлекательное место для карьеры, как по мне.

Наконец, с той стороны воображаемого провода хлопнула дверь, и Питон продолжил разговор спокойно и отчетливо:

— Как тебя там зовут… Хлоя? Считай, ты принята.

— Урррааа! — заголосила подруга, вырывая я меня телефон и подпрыгивая словно мяч, вверх-вниз.

Тапки звонко зашлепали по пяткам и полу.

— Спасибо вам, мистер Торн! Теперь буду приглашать в бар Шерон и Генри.

Она, не прощаясь, нажала кнопку отбоя.

Если бы не мой молодой и здоровый организм, понятия не имею чем бы все это закончилось. От напоминания Дику о моих отношениях с Генри захотелось упасть на пол и уползти куд-нибудь… в темноту.

Никогда в жизни я еще так не позорилась, как за сегодняшний вечер.

— Что за «Вишня»? Почему мой добрейший, крутейший и самый прозорливый в мире будущий босс тебя так называет? — бодро спросила Хлоя, выливая остатки из бутылки себе в бокал. — Кстати, у него вполне молодой голос. Сексуальный. Ты случайно не в курсе, он одинокий волк или Красная Шапочка его уже на свой пирожок приманила?

В таком состоянии подруга могла болтать сама с собой бесконечно, поэтому я только кивала, не отвечая и стараясь глубоко дышать. Спокойно. Никто меня не преследует и ничего особенного не намекает. Это я сама вспомнила про вакансию, сама спровоцировала этот звонок. Впредь буду умнее.

Как себя не успокаивала, но раздавшаяся телефонная трель заставила подскочить на стуле. К счастью, это оказался не Дик.

Ответственный и заботливый Генри хотел узнать: как дела, где нахожусь и каким образом планирую добираться домой? Во время таких поздних возвращений он всегда лично провожал меня до двери дома, а иногда и передавал родителям с рук на руки к необычайному восторгу моих мамы и папы.

— Езжай уж, — благородно махнула рукой Хлоя. — Я в порядке. Ты настоящий друг, приехала, поддержала, подкинула классного босса. Ох, жизнь продолжается! Обязательно станет еще лучше, помяни мое слово.

Хлоя последний раз вытерла нос, отшвырнула платок и вскочила на ноги.

— Как думаешь, какое платье надеть? — деловито затараторила она. — Красное или черное мини? А, может, юбку… ну, ту, помнишь в полосочку и прозрачную блузку? И волосы обязательно надо перекрасить. Что это за цвет черный? Фу! К бесам траур. Стану рыжей.

— Хвала небесам, моя Ло вернулась.

Я облегченно рассмеялась. За что я любила Хлою, так это за неиссякаемый оптимизм и умение быстро приходить в себя, не предаваться долго унынию, что бы не случилось.

Мы обнялись за плечи и, напевая «Любовь и слезы», двинулись на улицу. Всегда вместе, как в детстве, когда пытались, прижимаясь как сиамские близнецы, проходить одновременно в двери.

«Хеннесси Веном» уже ждал меня у подъезда. Генри, как всегда, был предельно пунктуален. Заметив нас, он вышел из авто, открыл дверцу и ждал… с неодобрительным выражением лица.

Его напряженный взгляд брезгливо скользнул по платью Хлои, молнию которого она так и не застегнула на боку и, наткнувшись на глубокую ссадину на коленке, он поджал губы.

— Не пухни от скорби, приятель, — бодро заявила Хлоя. — Жизнь хороша! А с такой девчонкой как Шер у тебя вообще вечная улыбка должна быть. От уха до уха!

— С такой подругой как ты, у Шер вечные проблемы от края до края. Ты в курсе, что испортила нам свидание с родителями?

Хлоя с трудом отцепилась от меня, пытающуюся ее удержать, шагнула вперед и ткнула темно-красным ноготком прямо в белоснежную рубашку Генри.

— Свидание у девушки должно быть с мужиком, понял? Настоящим мужиком, а не двумя престарелыми дроздами. Которые тюк-тюк по голове, сделай то, сделай се.

О, поехало! Когда они оказывались рядом, я не всегда слово успевала вставить. Цеплялись слово за слово, минута — и в крик, пять минут — и в драку.

— Хватит! — рявкнула я, оттаскивая подругу от своего парня, пока она не вцепилась ему в горло. По крайней мере к галстуку она подобралась. — Хлоя, вы выпила, несешь чушь. Иди спать, тебе на собеседование завтра.

И практически затолкала ее в дом. А сама с извиняющимся видом развела руками и скользнула внутрь распахнутой дверцы.

Некоторое время мы ехали молча. Жених сосредоточенно смотрел на дорогу, я — в окно.

— Твои родители сильно расстроились?

— Шерон, нам надо поговорить…

Выдохнули мы одновременно.

Я кивнула, показывая, что слушаю, и Генри продолжил, по-прежнему не сводя глаз с лобового стекла.

— Я в жутком расстройстве, Шерон, — голос жениха был тих. — Мама так и не поняла, почему ты внезапно уехала. Говорить правду у меня язык не повернулся, а врать я не приучен. Кшиштоф ничего не сказал, но и так было понятно, что он тоже очень недоволен. Я люблю тебя, Шерон, ты знаешь, как сильно я тебя люблю. Но в отношениях, в первую очередь, важно взаимопонимание. Мама и Кшиштоф, например, во всем всегда солидарны. Единство — основа прочной семьи. И я надеялся, что ты будешь меня поддерживать…

Он замолчал, пальцы на руле чуть заметно сжались. Ему было больно. У Генри была такая особенность, больше переживал внутри, чем показывал снаружи. Я уже привыкла к этому и буквально видела, как его трясет внутри.

Точно также сейчас трясло и меня.

Каждое слово хлестало наотмашь. Он не знал, как я его предала. Боже, нет-нет, только не думать об этом. Забыть-забыть. Я оступилась, но это в прошлом. Главное — наши отношения с Генри. Он любит меня, а я люблю его. Только почему так трудно вместе?

Взаимопонимание…

С взаимопониманием у нас хреново, хоть вешайся. Он просит меня сделать то, что я никак не могу. И точно также у меня не получается достучаться до него. Нам срочно нужно идти навстречу друг другу, может быть, даже ломать себя. Но только так у нас появится шанс.

— Эта Хлоя… дружба с ней пятнает твою репутацию, а значит, и репутацию моей семьи, ведь ты — моя официальная девушка, в будущем — невеста. Мама с Кшиштофом такого не заслужили. Возможно, тут нужно, как сигаретами, бросать наркотическую привязанность постепенно. Скажешь ей, например, что теперь общаться будете только по телефону, потом, через неделю — сведешь к звонку раз в неделю и…

— Извини, — привычно стушевалась я, но потом неожиданно меня будто прорвало. Видимо стресс дал знать именно сейчас и таким неординарным способом. Я впервые так открыто перечу Генри, впервые с нашего знакомства.

— Хотя, Генри…знаешь…мне достаточно одной мамочки, не веди себя со мной как наседка. Я взрослая девочка и сама буду решать с кем мне общаться, — я решительно тряхнула головой. — Сейчас, когда Хлоя в беде, это будет настоящим предательством. Ее бывший выслал интимные фотографии даже на работу, она в шоке и держится из последних сил. Не смотри, что улыбается и бравирует, у нее так со школы истерика проявляется.