К родителям возвращаться не хотелось, они любили Генри, всегда его поддерживали, так что дома меня ждали ежедневные нравоучения и попытки образумить «заблудшую» дочь. Поэтому я с радостью приняла предложение Хлои поселиться у нее. Впрочем, отказа она бы и не приняла.

Приехала за мной в то утро. Молча выслушала мой рассказ. О Питоне и Ванде, об аварии, о Генри, его заботе и попытках заняться сексом. Обняла меня, хмыкнула невесело:

— Все мужики — козлы.

Помолчала, добавила невесело:

— Даже самые классные из них.

И твердо постановила:

— Поехали, поживешь пока у меня. Придешь в себя, залижешь раны, разберешься, что к чему, а там будет видно.

Генри я позвонила уже из ее квартиры, сразу же, как мы доехали. Поблагодарила за заботу и сказала, что нам лучше расстаться. Он попытался протестовать, убеждал, не рвать сгоряча, говорил, что это все последствия легкого сотрясения и стресса — пройдет время, и я сама посмотрю на ситуацию иначе. Мне не хотелось ни спорить, не возражать, для этого просто не было сил. Поэтому я просто попрощалась и повесила трубку.

Следующий звонок был родителям. Я рассказала им об аварии, уверила, что со мной все в порядке, сообщила, что ушла от Генри и поживу пока у Хлои. И попросила отца, в фирме которого я работала, дать мне небольшой отпуск.

— Шер!

Я поймала сочувствующий взгляд Хлои и, тряхнув головой, двинулась в кухню. Новый звонок настиг меня уже в дверях.

— Опять Генри, — хмыкнула подруга, бросая взгляд на смартфон, лежащий на кухонном столе. — Что это он сегодня такой настойчивый? И в середине дня он никогда не звонил. Что там стряслось, если он решил пообщаться с тобой вне расписания?

— Еще раз привет, — голос в трубке звучал потерянно, и мне стало его жаль. Мы оба потерялись в своих чувствах и желаниях, как в тумане.

Он помолчал немного, а потом выдохнул.

— У меня через неделю день рождения, ты помнишь?

Ох, проклятие. Совсем забыла!

— Д-да, обязательно поздравлю, — малодушно слукавила я. Не хотелось его ранить больше обязательного.

— Я приглашаю тебя на выходные. Будет небольшая компания, ничего особенного, но сам день очень важен для меня. Ты же придешь?

— Генри, ты сам предложил нам поставить отношения на паузу… — осторожно начала я, но меня мягко перебили.

— Давай потом об этом поговорим? Ты немного выздоровеешь, я приду в себя. Если с Хлоей тебе спокойнее выздоравливать, я ничего не имею против. Твое здоровье — самое главное. А в выходные встретимся, многое встанет на свои места.

«Он прав» — тогда подумала я. За неделю я успокоюсь и, возможно, по-новому взгляну на ситуацию. Если Генри хочет поменяться, готов идти мне навстречу, уже спокойно отнесся к Хлое, то мало ли как повернется судьба.

Когда я выключила трубку, обнаружила, что еще некоторое время смотрю на нее в задумчивости. Где-то за солнечным сплетением, глубоко внутри, скручивалась пружина неясного напряжения, и даже хотелось вернуть те безоблачные времена, когда я была полностью уверена в Генри, своем будущем и собственных чувствах, когда еще не появился Дик, и не разнес мой спокойный мирок на осколки.

День рождения Генри решил отпраздновать на базе отдыха в долине Джексон Крик.

Хлоя отговаривала меня ехать, предлагала отказаться под благовидным предлогом, дескать, машина в починке, но, во-первых, я уже заказала такси. Мне вдруг самой вдруг захотелось вернуться в старые времена, словно спрятаться от все ближе надвигающейся депрессии.

И когда, свернув на теряющуюся среди сосен дорогу, машина вынырнула у живописного поселка на берегу широкого озера, невольная улыбка сама появилась на моем лице. Тут было невероятно красиво. Поблагодарив вытащившего сумки таксиста, я повернулась и обнаружила совсем рядом на парковке знакомый родительский ленд крузер.

Неожиданно… Похоже, что Генри собирает не только молодежную компанию.

— Шерон, детка!

По гравию парковки бодро двигала моя мама.

— Мы так по тебе соскучились! Как хорошо, что Генри догадался сделать такой чудесный уикэнд. Папа даже отменил командировку ради этого. Наконец-то побудем всей семьей. Подожди минутку, дорогая, он к нам присоединится.

И она обняла меня, тепло прижимая и похлопывая ладошкой по плечу. Изящное, цвета слоновой кости платье несколько не сочеталось с окружающей деревенской местностью. Но моя мама чувствовала себя абсолютно в своей тарелке и была весела как птичка.

Поцеловав ее, я повернулась, чтобы поздороваться с отцом и замерла… уставившись на матово-черный мотоцикл на парковке. Огромный, с черно-зеленым змеем на баке.

Дик тоже здесь?!

Дальнейшее проходило как в тумане. Мы шли по ухоженным дорожкам, мама что-то рассказывала, но я не понимала сути. У входа в большой белоснежный особняк нас нагнал отец. Они восхищались выбором места, многозначительно на меня смотрели.

Было ощущение, что я попала в какой-то старый фильм. Крутятся черно-белые кадры, говорят актеры, а — чужая и вообще не понимаю, что делать и когда придет время для моих реплик.

Входная дверь особняка распахнулась, отразив солнечные лучи цветной витражной вставкой. Элегантный Генри, одетый в легкое поло с парусиновыми брюками и синими мокасинами, широко открыл нам дверь и расцвел белозубой улыбкой.

— Дорогая Шерон! Мистер и миссис Уайти, для меня честь и радость вас видеть.

Поздравления он принимал добродушно, смеялся шуткам папы и восхищенно поглядывал на меня, бесконечно тепло — на маму.

Оказалось, что мы приехали последними, все приглашенные уже здесь. Стол был накрыт в гостиной с прямым стеклянным выходом к пляжу, и с каждой минутой у меня все сильнее портилось настроение.

Рассчитывая на молодежную вечеринку, как в прошлом году, я планировала тихонько улизнуть на такси, когда всем станет не до меня. Но оказалось, что попала на светский раут. Мои белые кеды, тонкий джемпер и легкомысленные юбка из недорогой ткани, резко контрастировали с едва ли не официальными нарядами присутствующих. Эй! Мы же на природу ехали, да еще и с ночевкой!

Из всех присутствующих знакомы мне были только родители Генри, его лучший друг Майкл, успевший обзавестись женой. И биологический отец именинника — Ричард Торн… будь он неладен!

Стоило встретиться с Питоном взглядом, и меня точно током прошибло. Я поспешно отвернулась, здороваясь с родителями Генри.

— Шерон.

— Миранда, Кшиштоф.

Завельски старший принялся что-то бормотать, выговаривая моему отцу за опоздание. Папа оправдывался, ссылаясь на заторы на дорогах. Мама щебетала, поздравляя Миранду с днем рождения сына.

Генри отодвинул стул, помогая мне сесть, сам сел рядом. Я так и застыла, уставившись в пустую белую тарелку и боясь поднять взгляд. Напротив меня сидел Дик.

Дик.

Дик.

— Что будешь пить? — спросил Генри — Хотя… Тебе же нельзя алкоголь после сотрясения. Я попрошу принести тебе томатный сок.

— Генри, я терпеть не могу томатный сок. Ты же знаешь.

— Вишневый. Ставлю сотку, что она любит… вишневый.

Дик подвинул мне свой стакан.

— Ричард! — зашипел на него Генри.

— Чего? Я оттуда даже не пил! — явно веселясь, хмыкнул Торн.

— Да! Вишневый меня устроит. Спасибо! — я поспешно ухватила стакан с соком и сделала глоток, снова столкнувшись взглядом с темными глазами.

Кажется, его пальцы прошлись по моей кисти. Или показалось. Он же не мог так поступить прилюдно?

— Не за что, В… Шерон.

Боже! Он едва не назвал меня Вишенкой! Но, похоже, никто ничего не заметил. И почему он так смотрит? От одного этого взгляда, у меня все переворачивается внутри. Этот человек одним своим присутствием превращает меня в тряпку. Я много думала в эти дни, и теперь точно уверена, что мне стоит держаться от Торна подальше. Страсть — это хорошо, но недолговечно. И как бы не сгореть до тла от такого накала…

— Тост! — привлек внимание мой отец. — Предлагаю выпить за здоровье именинника! Генри самый серьезный и целеустремленный парень из всех, кого я знаю. О таком друге, зяте, сыне можно только мечтать. Генри, ты необычайный молодец, тебя ждут великие, не побоюсь этого слова, результаты. Те, кто будет идти с тобой рядом по жизни и работе, счастливые люди. И я очень рад, что вы с Шерон столько лет вместе.