— Алло, это Генри, сын Ричарда Торна. Да. Нет. Он за рулем, это может подождать до зав… — он вдруг замолчал и принялся внимательно слушать. — Подождите, я передам ему трубку.

Я зло покосился на сына. Неужели он не понимает, что сейчас нет ничего важнее, чем как можно быстрее добраться до гребаной точки на навигаторе?

— Пап, это действительно важно.

В выражении его глаз мелькнуло что-то такое, что я взял телефон из его рук.

— Слушаю!

Раздался судорожный всхлип, и какой-то шум и вой сирен на фоне.

— Да говори же, мать твою! — рыкнул я, едва сдерживаясь, чтобы не выбросить проклятый мобильник в окно.

— Дик, «Свобода» горит! Все пропало! — она снова принялась рыдать.

Меня точно оглушило. Не знаю, каким чудом я удержал руль онемевшими пальцами.

— Повтори?

— Я была в туалете, когда это началось. Хорошо, что тут никого не было сегодня. Бар вспыхнул мгновенно, точно его подожгли сразу с нескольких концов. Что-то взорвалось. Я бежала… Было много дыма… Все случилось так быстро!

— Молли, ты цела? Никто не пострадал?

— Ерунда. Ногой ударилась, когда бежала, но наш бар… Его больше нет, Дик! Тут пожарные и полиция. Я должна дать показания. Ты приедешь?

— Я не могу.

— Что?.. — она даже перестала шмыгать носом.

— Я не могу сейчас приехать, Молли. У меня есть дело поважнее.

— Дик! Этот бар был для тебя всем! Что может быть важнее «Свободы»? — кажется она задохнулась от возмущения.

Перед глазами встало лицо Шерон. Тысяча эмоций и выражений промелькнули в один момент. Я понял, что собственными руками сжег бы все, что угодно, если бы это гарантировало ее безопасность.

— Любовь, — выдохнул я, вешая трубку.

Наконец, навигатор сообщил, что до цели считаные ярды. А справа от дороги показались какие-то приземистые строения в окружении старых, заросших сорняками полей и заброшенного одичавшего сада.

— Кажется, тут было чье-то ранчо. Ты уверен, что мы приехали туда, куда надо? — напряженно поинтересовался Генри.

— Я ни в чем, на хрен, не уверен! — рыкнул я.

«Веном» затрясся на ухабах. Асфальт, ведущий к постройкам, местами вздыбился, и растрескался. Сквозь него пробивалась трава. Машина чиркнула брюхом, но ни один из нас не придал этому значения.

— Дик, там фургон! — вдруг подскочил Генри, указывая пальцем куда-то в сторону сада. — Это тот самый?

— Сейчас увидим.

Через полминуты, мы запарковались рядом.

— Они точно были здесь. Надеюсь, что все еще здесь, — глухо произнес я, чувствуя, как кровь стучит в ушах.

Откуда-то изнутри поднималось тихое бешенство. Кулаки стиснулись, а в голове, напротив, разливалось холодное спокойствие. Если они что-то сделали с Шерон…

Я принялся осматривать фургон. Крови не было, как и каких-то еще следов, говорящих о насилии. А вот трава примята, словно тут кто-то валялся. Чуть поодаль я обнаружил обрывки клейкой ленты…

Боже, сделай так, чтобы с моей Шерри все было хорошо. Она такая нежная девочка, она такого не заслужила!

Мою безмолвную молитву прервал Генри. Он уже стоял на полусгнившем покосившемся крыльце и дергал дверь.

— Пап, тут заперто!

— Ломай, — я направился к нему.

— Я вызову полицию, — он схватил мобильник и принялся звонить в девять-один-один.

Я прошел мимо растерянного Генри и с размаху ударил в дверь ногой, как учили в армии. Вот. Не зря потратил в свое время два года своей жизни. Думал, кроме выплаты за контракт, мне это ничего не принесет. Ан, нет. Приобретенные навыки тоже не раз выручали.

Ржавые петли не выдержали, и со скрежетом вырвались из косяка. Дверь с грохотом упала на пол. Внутри было темно, и я пожалел, что в спешке не прихватил фонарика или чего-то еще.

— Посвети! — попросил сына, и принялся озираться в поисках какого-нибудь оружия.

Генри включил фонарик на телефоне. Луч света побежал по заброшенной гостиной. Осветил старый стол со смятой скатертью и кипой газет, оборванные занавески, продавленный диван с вытертой обивкой, разбитый сервиз подле шкафа и везде пыль, пыль, пыль…

И отчетливые следы ног на ней, ведущие к двери в закутке.

Я уставился на четкий отпечаток босой ступни. Маленький и аккуратный. Все. Вам пи*дец!

Именно этот удачный момент выбрал какой-то молодчик, чтобы появиться из той самой дверцы.

— Э? Какого хера вам тут пона…

Договорить он не успел. Схватив ближайший стул, я грохнул им о стену, и оставшимся в моих руках обломком отоварил его по шее. Чувак опал как озимый, даже не пикнул. Его успел подхватить Генри и, морщась, принялся проверять пульс.

— А если бы ты его убил?

— Мне очень хотелось.

Я двинулся было вниз по лестнице, когда Генри ухватил меня за руку.

— Погоди! Давай дождемся полицию, они будут с минуты на минуту.

Я бросил на него тяжелый взгляд.

— Мы не знаем, сколько их там, — продолжал тараторить шепотом сын. — А вдруг у них оружие?

В этот миг снизу раздался истошный женский крик:

— Памааагиииите!

Оттолкнув меня в сторону, сын бросился вниз первым.

Удивленный его прытью, я медлю лишь мгновение, да и то скорее от неожиданности. Молодчики внутри, уже сообразили, что их подельник неспроста не вернулся, и успели приготовить нам теплый прием. Успеваю ухватить Генри за шкирку и дернуть назад в тот момент как перед его носом свистит бейсбольная бита. После чего ускоряюсь, врываясь внутрь. Мгновенно оцениваю обстановку.

Два кента в лыжных масках. Потрепанный матрас в углу. Перепуганные глаза девушек. Хлоя прикрывает руками обнаженную грудь. Шерон… Моя Шерри смотрит на меня так, что я готов ушатать весь мир голыми руками за такой взгляд. И тут Генри слетает с катушек. Бросается на ближайшего к нему чувака и с размаху впечатывает ему кулак в челюсть. Морщусь. Чудо, если сын не переломал себе пальцы.

Любоваться долго некогда, беру на себя второго. Этот бугай. Ловко уходи от первого удара и едва не достает меня снизу. Испуганно всхлипывают девушки. Бита свистит в миллиметрах от моего подбородка, но я успеваю среагировать. Отшатываюсь и перехватываю грозное в умелых руках оружие. Выворачиваю из рук простым приемом, и торцом двигаю громиле под дых. Тот сгибается пополам, хватает ртом воздух. А я добавляю ему по затылку. Аккуратненько. Ровно столько, чтобы угомонить, но не навсегда, как бы не тянуло это сделать.

Поворачиваюсь, проверить как дела у сына. Но моя помощь не нужна. Генри сидит верхом на ублюдке и методично месит ему лицо.

— Хватит! — кладу руку на плечо и оттаскиваю его в сторону. — Прекрати, он уже готов.

И тут мой взгляд падает на залитое кровью лицо засранца.

— Бобби?!

Шерон

Я зажмурилась, молясь, чтобы проснуться и обнаружить, что все, что происходит, просто кошмарный сон. Что такого со мной быть не может… Но Хлоя все так же материлась и отбивалась, от домогательств здоровенного подельника Бобби. Тот умудрился порвать на ней топ и теперь сдирал бюстгалтер. Сам Бобби, ухватил меня за лодыжку и потянул к себе. Я упала лицом на отсыревший затхлый матрас.

Перевернувшись на бок, попыталась двинуть ему пяткой в морду, но он перехватил мою ногу и больно вывернул в сторону, вынуждая лечь на спину, наваливаясь сверху.

Всю жизнь я прожила в замке из родительской любви и девчоночьих грез, никогда не сталкивалась с грубым отношением молодых людей, даже не представляла, что такой ужас может случиться со мной. Сердце стучало как сумасшедшее, перед глазами плыло, от страха начало тошнить.

Пытаясь оттолкнуть Бобби, я вдруг остро осознала, что насилие неизбежно. Эти ублюдки уже слишком далеко зашли, чтобы остановиться, и теперь подзадоривают друг друга. Никто нас не отпустит. Никто не сжалится в ответ на крики и плач.

Худой жадно водил камерой, пытаясь взять ракурс поудачнее и ничего не пропустить. Над нами хотели надругаться и запечатлеть все, чтобы потом заставить молчать о позоре, впечатать в нашу жизнь эти часы навсегда, не дать забыть.