Сильный порыв ветра метнул пряди волос в лицо, едва я вышла из машины. Холодный шелк платья обвил бедра, и кожа моментально покрылась мурашками.

— Я же просил так резко не дергать дверцу, милая, — донесся спокойный голос Генри.

Мой парень, не спеша, вышел из своего авто. Красный «Хеннесси Веном» был подарком его отчима, сам бы Генри наверняка выбрал более спокойный и консервативный цвет. Как всегда, он выглядел на миллион долларов. Очень красивый, фантастически привлекательный. Подруги стонали, когда рассматривали наши фотографии, утверждая, что я им порядком подпортила самооценку, захомутав лучшего парня в городе.

Легко зажав локтем тонкую черную папку, Генри поправил винтажную запонку и стряхнул с идеально подогнанного пиджака невидимые пылинки. Закусив губу, я вообразила, как было бы здорово оказаться вместо этого промозглого местечка где-нибудь наедине в тепле и тишине. Сорвать с него белоснежную рубашку, так чтобы пуговицы дождем полетели на землю, скользнуть ладонями по обнаженным плечам, спине. Невольно поддалась вперед, захотелось поцелуя, но вместо губ, я коснулась гладко выбритой щеки.

— Нашла время, — буркнул Генри отстраняясь.

— А когда?

Я и так была сегодня на взводе, обижалась на него. Почему бы хоть немного не пойти мне навстречу?

— Шерон, ты же знаешь правила.

О, да! Я знала. Каждый четверг у нас был романтический вечер, понемногу превращавшийся в день сурка. Ужин в лучшем ресторане города, всегда в одном и том же, а затем быстрый секс и моментальный сон. Генри много работал, одновременно учился в университете и очень уставал. Ничего-ничего, когда мы станем жить вместе, появится больше времени только для нас двоих, я накуплю роскошного соблазнительного белья и… Ох! Держись, Шери, все преодолимо. Скоро ты станешь чертовски счастливой девочкой!

— Пока буду говорить с отцом, подожди в общем зале бара. Только, ради бога, не звони Хлое. Последний раз предупреждаю — этой девице не место в твоей жизни. Сглупишь еще раз, и… Черт, у него в заведении опять гулянка. В прошлый раз хоть были нормальные люди. И что их сюда всех тянет?

Генри повернулся к заведению прямо через дорогу, из окон которого раздавалась веселая музыка и крики с топотом. В распахнутую дверь выходили и заходили люди совершенно разного вида: от дорого одетых яппи до групп, похожих на хиппи. Весьма странный то ли бар, то ли клуб. Эта встреча была необходима, чтобы подписать какие-то бумаги. Поэтому мы находились на другом конце города, вместо того чтобы наслаждаться оперой в компании мамы Генри и ее второго мужа, отчима — Кшиштофа Завельски. Мне повезло, они приняли меня как родную, что, признаться, сыграло немаловажную роль в моем решении серьезно встречаться с молодым человеком.

— Генри, мы уже говорили об этом. Хлоя — моя лучшая подруга, и я…

— Она шлюха, об этом знает весь город.

Он резко остановился у самого входа, чуть не столкнувшись с пьяной красоткой в хорошо сшитом золотистом платье. Та ударом красного ногтя выстрелила сигаретой из пачки и смерила моего парня заинтересованным взглядом, но он даже не остановил на ней взгляд, просто не заметил.

— Шерон, я не шучу. Репутация моей девушки не должна быть подмочена подругой-дурой, у которой хватило мозгов только на то, чтобы связаться с секс-блогером.

Боже мой, да при чем тут интеллект? Откуда Хлое было знать, что после разрыва отношений с парнем, она проснется знаменитой на весь наш городок, потому что ее бывший снимал их ночи на камеру и теперь в отместку выставил записи в сеть. Мы спорили об этом уже не первый раз. Как он себе представляет отказ от подруги, над которой смеется весь город? Она и так ревет вторые сутки, если я перестану ее поддерживать…

— Идем быстрее!

Я едва поспевала за его широким шагом. Высокие шпильки не были предназначены для пробежек по улице.

— Может, следовало предупредить о нашем приезде? — спросила я, все еще злясь на него за отношение к несчастной Хлое.

— Пойдем, — вместо ответа проговорил Генри и нырнул в грохочущий зев явно очень популярного бара.

Сначала мне показалось, что все помещение плыло в легкой дымке. Но присмотревшись, поняла — здесь слишком много всего. Масса мелочей и деталей, которых разум не сразу успевает собрать в цельную картину. Играла живая музыка. Группа, разместившая на овальной сцене, наигрывала попурри. При этом музыканты удивительным образом ухитрялись совмещать отрывки с громким смехом, и отмачивать провокационные шутки в зал.

На затянутых красным сукном стенах теснились фотографии, дорожные знаки, неожиданные памятные предметы. Особенно меня поразила половина настоящего мотоцикла, хищно выступающего прямо из стены. Рядом с ним, никого не стесняясь, целовалась пара, причем рука девицы, как мне показалось, поглаживала партнера… несколько ниже массивной поясной пряжки. О! Она правда это делает прилюдно?

Идущий передо мной Генри не одобрил бы откровенный интерес к местным… достопримечательностям, поэтому приходилось держаться холодно, идти ровно, не выдавая эмоций. Жуткое заведение, но что-то было подкупающее в улыбках вокруг, в обаятельном авантюризме расслабленности и свободы. Я словно попала в кино и это было… волнующе.

Зато моему спутнику окружение явно не пришлось по душе.

— Надеюсь, наша одежда не пропахнет здешними миазмами.

Он резко остановился у стены, рядом с небольшим столиком. Сцена отсюда была совсем не видна, как и большая часть зала, даже звуки долетали чуть притушено. Генри сжал губы, так что они превратились в тонкую линию, нащупал в кармане телефон, достал его и принялся скользить пальцами по экрану. Через несколько секунд послышались гудки, но трубку так никто и не взял.

— Безобразие.

Я знала своего молодого человека достаточно хорошо, чтобы понять — он сейчас необычайно зол. Нет, Генри Завельски никогда не выходил из себя, всегда был удивительно спокоен и рассудителен. Но потемневшие голубые глаза, выдавали тщательно сдерживаемые эмоции.

— Шерон, оставайся здесь, я быстро его найду и вернусь.

— Что? — растерялась я.

В этот момент музыканты решили активироваться и неожиданно мощный рок ударил по барабанным перепонкам. Но Генри уже не обращал на меня внимание, двинулся куда-то вглубь зала, лавируя между столиками и гомонящими группами людей. И я осталась в одиночестве. В незнакомом месте. В дорогом платье для оперы среды моря маек и потертых курток. Ну как можно?!

Прекрасно зная, какая я ужасная трусиха, до сих пор стесняющаяся шумных компаний. Родители всегда были строги, словно я наследная принцесса, а под моими окнами толпились изнывающие, готовые на все альфонсы. Если бы не интернет и Хлоя, я долго бы не подозревала, чем мальчики отличаются от девочек, кроме привычки носить штаны и толкаться. Иногда мне хочется схватить Генри за грудки и протрясти хорошенько, чтобы он хоть немного обращал внимание на мои переживания.

Шум в зале становился все громче. Крики разгоряченных выпивкой и полуголыми красотками мужчин сливались в неразборчивый гул и заглушали даже музыку. Вон парочка за соседним столом уже начала самозабвенно целоваться. Мужик открыто тискал блондинистую девицу за грудь и шумно дышал, а она томно постанывала, прикрыв глаза.

Я присела на стул, прячась в спасительном сумраке у стены, осторожно выдохнула и облизнула пересохшие губы.

Ничего… Пару минут продержусь. Экое дело — бар с выпившими людьми. Ничего особенного… Кому я, вообще, здесь нужна при таком количестве развязных женщин вокруг? Я ощутила прилив уверенности, гордо задрала подбородок и… столкнулась взглядом с крепким рыжеволосым гигантом. Он стоял метрах в трех между столиков, широко расставив ноги в голубых джинсах, и оценивающе меня рассматривал.

Ой, мамочки!

Отсалютовав бокалом, здоровяк в несколько шагов преодолел разделяющее нас расстояние и навис надо мной. Грязно, с каким-то предвкушающим намеком ухмыльнулся.