— Пап?

— Подожди, Генри, — отмахнулся я.

Хлоя тоже не отвечала.

Происходящее мне совершенно не нравилось. Детка, куда же ты вляпалась, милая?

Мне показалось, что я находилась в темноте целую вечность. Не знаю, сколько мы ехали, может пару часов, а может и всю ночь. Я слышала стоны Хлои, но в ответ могла лишь мычать. Вонючий кляп во рту мешал говорить. Я давно оставила попытки освободиться. Чем больше дергалась, тем сильнее веревки впивались в запястья, причиняя боль.

Внезапно машина резко остановилась и через несколько мгновений дверь распахнулась, впуская лунный свет.

— Что сучки, соскучились? — раздался мерзкий голос одного из похитителей.

Он грубо хватает меня и рывком вытаскивает наружу. Падая, вся внутренне сжалась, в ожидании удара и боли, но земля оказалась мягкой и влажной, я уткнулась в нее лицом. Рядом что-то глухо плюхается. Хлоя! Сдавленный стон подруги извещает о том, что она приземлилась не столь удачно как я.

Скоты!

Пытаюсь разглядеть лицо бугая. Он, весьма кстати сняв маску, демонстрирует опухшую морду. Неверный свет луны играет на рубцах и ямках от прыщей. На нем какая-то затрапезная футболка в пятнах и разводах.

— Кто будет тащить этих кобыл? — кто-то спрашивает совсем рядом.

— Сами дотопают, пока еще могут, — глумно смеется Бобби.

Бугай нагибается ко мне, обдав резким запахом пота и свежего пива, бесцеремонно хватает меня за шиворот и ставит на ноги.

Так вот откуда эти пятна — облился в машине, пока нас везли, приходит неуместная мысль. Я ловлю взгляд Хлои все еще лежащей на траве. Она испугана не меньше, чем я, в ее глазах пылает ярость. Похоже, она протрезвела за время поездки. Слава богу! Я так боялась, что ее начнет тошнить и она задохнется, а я не сумею помочь.

Я торопливо осматриваюсь, пытаясь понять, где мы находимся. Старый дом с заколоченными окнами и заросшим садом. Судя по всему, здесь давно никто не живет.

Перевожу взгляд на ее придурка-бывшего. Что задумал этот урод? Он нагибается к Ло, сверкает лезвие складного ножа, и я снова внутренне сжимаюсь, подаюсь вперед со сдавленным мычанием. Он ухмыляется мне и просто разрезает скотч, стягивающий ее лодыжки.

Хлоя пытается встать, но со связанными за спиной руками ей это удается только со второй попытки. Бобби поворачивается, чтобы освободить и мои ноги, и в этот момент получает смачный пинок прямиком в тощий зад. Нелепо полетев вперед, Бобби тоже ткнулся мордой в землю. Подруга, воспользовалась шансом, на удивление ловко вскакивает, пытаясь бежать, но ее останавливают подельники Боба. При этом они давятся хохотом и подкалывают незадачливого дружка.

Сам он поднимается с перекошенной рожей, отплевываясь и матерясь на чем свет. Я инстинктивно отодвигаюсь подальше, насколько возможно со связанными ногами. Во взгляде этого ничтожества отчетливо видно безумие.

— Ах ты, сука! — рычит Бобби.

Развернувшись, он отвешивает Хлое звонкую пощечину.

Подруга, вскрикнув, пытается вырваться, но ее держат за руки.

— Ну, ничего, сейчас ты за все ответишь.

Сердце бешено колотится в груди, я понимаю, шанс выбраться из переделки просто ничтожный. Есть надежда, что нас кто-нибудь видел и вызвал полицию. Боже, хоть бы Дик прослушал сообщение! Но чтобы их убедить, что нас похитили, потребуется время. И на то, чтобы найти тоже. А если хватятся нас не сразу, бог ведает, что эти ублюдки успеют с нами сотворить. От паники и ужаса стало дурно, перед глазами помутилось.

— Топай, сука! Чего застыла?

И как? У меня же ноги связаны! Едва сдерживая слезы, возмущаюсь я сквозь кляп. Мое жалкое мычание вызывает лишь новый приступ веселья у мучителей.

— Что ты сказала? Говори четче? — переспрашивает второй дружок Бобби, худой, высокий и с сальными давно немытыми волосами до плеч.

Вместо помощи, меня ощутимо толкают в спину, и я падаю на четвереньки. Раздается новый взрыв хохота. Придурки веселятся.

— Отличная поза! Может, прямо сейчас вдуем? Что скажешь, Боб?

Бобби, размахивая ножом-бабочкой как грабитель из кинофильма приближается ко мне. Я слежу за сверкающим лезвием, не веря, что это происходит со мной. Так, Шерон, успокойся. Не показывай слабость. С психами нельзя давать слабину.

В голове всплывают обрывочные сведения из инструкций, как вести себя, если тебя взяли в заложники. Быть смирным, не выводить из себя агрессора. Не смотреть в глаза. Опускаю взгляд, и становится немного легче. Как ни странно, это действует. Бобби, лишившись зрителя, перестает выпендриваться и освобождает мне ноги.

Нас заводят в дом и приказывают спуститься в подвал. Страшно, очень страшно! Тусклый свет одинокой лампы, сменяется ярким лучом прожектора, направленного прямо в лицо. Он слепит, заставляя глаза слезиться. Я верчу головой, пытаясь укрыться от этого сжигающего сетчатку света.

— Ну что, Ло, думала, что так легко отделаешься, да? — Бобби демонстрирует камеру и смеется. — Помнишь ее, да? Вижу, что помнишь.

— Может, хоть рот освободим девкам? — вопрошает прыщавый тип. — Чем они сосать будут?

— Не терпится, чтобы сучки член тебе отгрызли? — подкалывает его худой.

— Да пошел ты!

Кляпы нам все же вынули, похитители не опасались, что мы будем звать на помощь, все равно никто не услышат.

— Тебя посадят! — выдохнула Хлоя. — И твои дружков-педиков тоже!

— Заткнись! Я не педик!

— Станешь! — парировала она.

Прыщавый бугай подался было к Хлое, но его жестом остановил Бобби

— За что? — притворно удивился он. — Нас здесь нет, мы сейчас развлекаемся на вечеринке у Кейти.

— Что вам от нас нужно? — шепчу, пересохшими губами. Язык еле ворочается во рту.

— А ты не догадываешься? Бар «Свобода». Толпа байкеров на одного. Помнишь, как вы наблюдали, как ваши приятели издевались надо мной? Ни одна не вызвала полицию, — взвизгнул мудак. — Я говорил, что отомщу? Теперь вы на моем месте.

— Тебя поимели мужики, а ты собрался мстить девушкам? Тебе самому-то не стыдно?

— Молчать сука!

Он бросился ко мне, и я шарахнулась прочь, но уткнулась спиной в бетонную стену.

— Сейчас и тебе засадим во все щели, да так что скулить будешь от счастья, — шептал Бобби, брызгая слюной. — А, может, вы к этому привычные? Кто знает, чему там вас научили ваши любимые байкеры.

Он сунул камеру худому и вновь достал нож.

— Как только приступлю — снимай. Начну, пожалуй, с нее, — заявил он. — Вторая ваша. Я ее уже поимел во все дыры, ничего нового не узнаю.

Я поползла вдоль стены, тщетно надеясь, что все это злая, очень злая шутка. Сейчас они рассмеются и скажут нам валить отсюда… Но нет. Бобби, натянул на голову маску и направился ко мне.

Боже! Почему я? Что я ему сделала?

Ответ на вопрос последовал незамедлительно:

— Давно хотел трахнуть эту снежную, блядь, королеву. Вся из себя такая правильная. Надменная тварь из высшего общества. Посмотрим какая она там — под юбкой.

— Боб, ты с ума сошел?! — спросила я, голос предательски дрожал. — Попугали и хватит.

— Советую вести себя хорошо и подмахивать, — он угрожающе навис надо мной.

— Не трогай ее, ублюдок! — вопила Хлоя, которую уже вовсю лапал прыщавый тип.

Она отбивалась, угрожала и дралась не на жизнь, а насмерть, только силы были неравными.

— Хочешь провести оставшиеся дни за решеткой? — пыталась я призвать к доводам разума.

Бобби никогда мне не нравился, но ведь не был раньше таким идиотом.

— Поговорим после того, как у меня будет видео, как тебя одновременно дерут двое парней. Думаешь, сможешь пойти в полицию, зная, что станешь достоянием Интернета? Нет, крошка. Ты будешь держать рот на замке. Думаю, такая ты нахер будешь не нужна твоему женишку и его богатенькой семье. Кому нужна жена-шлюха?

— От вашей трепотни у меня упал! — рыкнул прыщавый. — Харэ лечить телку, пусть открывают рты только по делу.

Боб толкнул меня на грязный матрас, лежащий в углу.

— Ты прав. Пожалуй, начнем, — заявил он, растягивая ширинку и обернулся ко второму: — Люк, ты снимаешь?