Перед тем, как впервые помочь мне подняться, Кузя залепил глазок видеокамеры каким-то облачком, чихнув в направлении техники. Как объяснил сам домовой, так он наслал кратковременный морок, исказив картинку, чтобы хозяин не заругал за частые визиты ко мне, если заметит.

Да, оказалось, что за мной велось и ведется видеонаблюдение!

Гнев сменить на милость удалось лишь, когда вспомнила ночной визит… кровожадного пятна. Бр-р-р! Пусть лучше за мной наблюдают для безопасности, чем вновь соприкоснусь с подобной тварью.

Мысленную зарубку не обнажаться в комнате я все же сделала.

Благодаря Кузе так же спокойно смогла принимать душ, не поддаваясь на предложения Егора помочь даже в этом вопросе. Пока морок домового работал, с удовольствием плескалась в душе, а Кузя рьяно следил за безопасностью и стоял на шухере, предупреждая о возможных незваных гостях.

Перед сном домовой всегда брался расчесывать мои волосы. Если поначалу я стеснялась и отнекивалась от подобного ритуала, то узнав, что это большая честь для подобных существ и расценивается как показатель уважения госпожи, уступила. Чем бы дитя ни тешилось, как говорится…

Засыпала я под мирное бормотание Кузи, что рассказывал очередную волшебную сказку.

Однозначно еще одна нянька, что рьяно следила за моей безопасностью, вполне справлялась с задачей, особо не надоедая. Хоть и оказалась домовым…

Жаль только, расспросы Кузи о прошлых моих визитах в особняк не принесли особых результатов. Знал он мало, хоть и помнил все прекрасно и рассказал лишь, что дважды госпожа, то есть я, уходила и больше не возвращалась задолго до смерти господина. О которой, кстати, домовой тоже прекрасно знал!

Правда, на все вопросы, как дважды умирал Егор, Кузя лишь хмурился и неизменно твердил про козни темного человека. Кто этот «темный человек» мне так и не удалось узнать.

Каждодневное «паломничество» обеспокоенных моим самочувствием стало чуть ли не неизменным ритуалом. Ранним утром еще до прихода Егора меня умудрялся навестить Петр, по его словам, мужчине нравилось желать мне доброго утра прежде, чем заняться рабочими моментами. За краткой беседой нас постоянно заставал всколоченный после сна Егор, который при виде дворецкого становился хмурым и ворчливым, едко напоминая Петру, что его ждут более важные дела, чем развлечение меня. Дворецкий на выпады не реагировал, лишь загадочно улыбался. Это спокойствие, как мне казалось, еще больше нервировало Егора.

Мужчина приходил в более радушное расположение духа только после совместного завтрака, который Ада приносила в мою комнату лично. Стоило Егору спуститься вниз, чтобы отнести грязную посуду, как появлялся Илларион с кратковременным медицинским визитом.

Таким образом, мои дни в постели проходили размеренно, без неожиданностей. И если одних гостей я искренне рада была видеть, то визиты других предпочла бы избежать.

Одним из таких оказался приход Насти. Егор как раз отлучился, принести нам обед и взять несколько книг из кабинета, чтобы показать мне фотографии старинных картин великих художников.

— Привет, — довольно громко заявила девушка.

Она не стала мяться на пороге или спрашивать разрешения войти, сразу решительно направилась к стулу у кровати.

— Привет.

Сев, Настя закинула ногу на ногу и скрестила руки на груди. Довольно короткое розовое платье подскочило, обнажив бедра на грани приличия.

Девушка молчала, лишь сверлила меня внимательным взглядом из-под бровей. От такого откровенно стало не по себе, даже мороз пошел по коже.

— Ты что-то хотела?

— Думала, будет хуже, — скривила губы рыжая.

— Что, прости?

— Ты не выглядишь настолько больной и немощной, чтобы над тобой так трясся мой брат, как он это делает.

Я растерялась.

— Красивая, — продолжив с нескрываемым любопытством разглядывать меня, обронила Настя.

— Спасибо.

— За что?

— За комплимент, — пожала плечами я, скрывая за улыбкой неловкость.

Настя лишь усмехнулась.

— Брат всегда выбирал красивых девушек, — загадочным тоном поведала девчонка. — Аника тоже была красивой, но это ее не спасло. Хотя она и догадывалась о секретах ордена.

— Что?

— Она хотя бы знала, с кем связалась, а ты — нет, — с довольным видом сказала незваная гостья.

Настя накручивала на палец рыжий локон, в ее глазах появился странный блеск-хитринка. В этот момент я вполне могла поверить, что сестра Егора чем-то больна. Только явно не отсталостью в развитии.

— Своей девушке Егор бы рассказал о том, что находится в подвале и на третьем этаже и не стал бы скрывать то, чем занимается. Но ты же не девушка моего брата, правда? Тогда мне понятна его скрытность и обеспокоенность семейными тайнами, — нахально улыбнулась рыжая. — Ты — просто моя гувернантка, нанята, чтобы учить меня, быть со мной и уделять внимание. Мне. А Егор просто спускает пар. Мужчинам иногда это нужно.

Настя сделала акцент голосом на последнем слове особенно ярко.

— Жду не дождусь наших следующих уроков, — наклонившись к моему лицу почти вплотную прошептала она.

— Настя? — послышался удивленный возглас Егора. — Ты зачем сюда пришла?

Рыжая резко обернулась:

— Беспокоилась. Хотела пожелать скорейшего выздоровления, — милым голоском проворковала она. — И извиниться.

Егор изогнул бровь, словно в приступе скептицизма.

— Мне стыдно за свой розыгрыш, — повернувшись ко мне, повинилась Настя. И куда только делась вся ее хитрость и наглый блеск в глазах? — Этого больше не повторится, Екатерина Леонидовна. Прошу меня извинить. Выздоравливайте скорее.

Мимолетно коснувшись моей руки, точно действительно извиняясь, Настя, состроив скорбное лицо, поспешила выйти из комнаты. Если бы меньше минуты назад рыжая не пугала меня странными разговорами, обязательно купилась бы на ее извинения.

— Что за розыгрыш? — поставив поднос на тумбочку и устроившись на краю кровати рядом со мной, поинтересовался Егор.

— Я тебе уже рассказывала. Ерунда.

— И все же?

Я не собиралась жаловаться на проказы его сестры раньше и теперь не преследовала такой цели. Но любопытство Егора не было из таких, что могут удовлетвориться малым. Поэтому пришлось рассказать в общих чертах о забавах Насти на нашем первом и пока последнем совместном уроке. Конечно, упустив особо красочные подробности.

— Прости за причиненный ущерб, — склонил голову он, пряча улыбку. — Особенно для твоей попки.

Из-за последнего уточнения, сказанного как невинная констатация факта, удушливый жар затопил лицо, шею и грудь.

— Настя — сущий ребенок. Я поговорю, чтобы подобное не повторялось, — посерьезнел Егор.

— Не стоит. Твоя сестра уже извинилась.

— И все же я поговорю.

— Как хочешь.

Я лишь пожала плечами на столь настойчивое желание проявить опеку надо мной даже в этом вопросе. Но спорить не стала, все никак не могла избавиться от нехорошего чувства, что поселилось в районе солнечного сплетения после сказанного Настей.

Целый день я ждала, что Егор сам расскажет мне то, о чем намекала его сестра, хоть как-то даст понять, что его доверие ко мне не пустой звук. Но с чего бы мужчина стал откровенничать о магической стороне собственной жизни, если не делал подобного до этого?

Да. Он и не стал.

Поэтому вечером, когда Кузя привычно забрался с ногами ко мне на кровать, приготовившись расплетать косы и расчесывать волосы, пришлось сорвать его любимое занятие. На этот вечер у меня были иные планы. Узнать, что находится в той части особняка, про которую намекала Настя и умалчивал Егор.

Кузя моей гениальной идеи не поддержал. А ведь именно в его лице я и надеялась отыскать главного энтузиаста в погоне за правдой! Жаль, активист из домового оказался так себе.

Нет, Кузя не стал меня отговаривать, намекать на девичью дурь или еще какой недостаток. Он выказывал мне неодобрение, ворча что-то под нос, пыхтя и периодически хмуро зыркая, точно надеясь, что я сама передумаю, изменив «планы на вечер».