— Жен-щи-на-а! — жуткий рев лишь усиливал головную боль.
Еще минута и… слабость немного отпустила, в голове прояснилось.
Извращенцы! Неужели догнали?
Не обращая внимания на ломоту в теле и головную боль, я вскинулась. Островок между ступенями, подвернулся как нельзя кстати. Иначе пересчитывать бы мне дорогой мрамор позвонками до самого холла!
С первого раза подняться не получилось. Да и со второго тоже. С третьего удалось встать на четвереньки. Повернув голову в направлении звука, так и застыла в довольно… компрометирующей позе.
На верхних ступенях маячило двое мужчин. Поистине огромных! Из-за странного зеленого света лиц преследователей разглядеть не удалось. Лишь очертания фигур.
Егор обладал спортивным, мощным телосложением, но по сравнению с этими двумя, что явно жаждали поближе со мной познакомиться, он выглядел намного безопаснее. Даже безобиднее.
Ой, мамочки!
Настоящие громилы! Таких лишь в фильмах показывают, да в полицейских ориентировках вывешивают. Да им голову оторвать — раз плюнуть! Голыми руками! Какой ужас…
Сейчас я даже порадовалась, что нас разделяло больше десятка мраморных ступеней. Но надолго ли?!
— Женщина! — надрывался один из мужчин, постоянно порываясь вперед. — Хочу!
И только хорошенько присмотревшись, я заметила, что каждый раз его движению вниз ко мне что-то мешало. Словно невидимый барьер вспыхивал синим светом и наносил сильные удары в грудь извращенца, заставляя его пятиться. Но… как ни странно, подобное мужчину не останавливало, лишь сильнее раззадоривало!
Частые всполохи света — ослепляли.
Рев незнакомца, в котором ясно слышались нотки боли, звучал то четко, то приглушенно, словно сквозь толщу воды.
— Маркус, остановись! Ты не пройдешь! — попытался образумить безумца второй незнакомец. — Нам запрещено иметь связь с…
Договорить он не успел. Тот, кого называли Маркусом, поразил неимоверной силой, одним ударом сбив мужчину с ног.
— Она сама пришла! — яростно заревел он. — Значит, я в своем праве!
— Остановись!
— Женщина, приди ко мне!
Ага, щас!
Я на четвереньках отползла к ступеням.
— Повинуйся мне, смертная!
Трясясь от напряжения, сосредоточилась лишь на движении вперед, стараясь не обращать внимания на преследователей. Не могут пройти?! Прекрасно! А вот почему — совсем не подходящий момент задаваться такими вопросами.
В спину донесся оглушительный рев.
Как только приблизилась к перилам, смогла подняться и, спотыкаясь, закончить спуск. Вскоре я оказалась в знакомом коридоре. Тут же устрашающие звуки стихли, как по мановению волшебной палочки.
Добралась до своей комнаты словно в дурмане. А еще не переставала оглядываться, вдруг извращенцы пустились в погоню? И только защелкнув дверь на замок, немного успокоилась. Принимать душ сил не было. Поэтому обмыла только лицо, шею и руки. Ожоги, сбитые в кровь костяшки пальцев, ссадины, ушибы — обрабатывать не стала. Силы иссякли.
Даже думать о случившемся было тяжело, слишком устала. И как только голова коснулась подушки — реальный мир пропал, сменившись царством сновидений.
ГЛАВА 4
Третий день игнора Егором начался катастрофически. С уверенности, что моя крыша приказала долго жить.
Иначе, как объяснить то, что я проснулась от аромата парфюма Егора? Спросонья подумала, что мужчина таки почтил меня своим присутствием. Но нет. Вместо объекта, на которого собиралась вылить весь бережно накопленный гнев, никого не увидела. Лишь поднос с завтраком сиротливо дожидался на тумбочке.
Загадка, как кто-то из персонала умудряется принести мне еду, попав в комнату через запертые двери, так и осталась неразгаданной. Да. Поразмыслить было над чем. Вчерашний день оказался богатым на события и новые странности. Но… голову все еще наполняла надоедливая, зудящая боль. Поэтому я вообще решила отказаться от построения логических цепочек и умозаключений, дабы не провоцировать лишний раз приступ мигрени.
Все тело ныло. К зеркалу подходить суеверно боялась. Догадывалась, что после вчерашнего любопытства, выгляжу, как один сплошной синяк.
То, что разглядела без зеркала, ожог, сбитые костяшки пальцев, ссадины, синяки и кровоподтеки на ногах — не давало полноты картины, но для ухудшения и так паршивого настроения вполне хватило.
Подушка пахла Егором, в воздухе стоял знакомый древесный аромат, даже полотенце в ванной было наполнено предательским запахом!
Еда показалась безвкусной. Заставила себя поесть только из-за того, чтобы поддержать организм и вернуть потраченные силы.
Поднос с грязной посудой выставила за дверь. Сейчас вежливость и демонстрация идеальных манер были последним, чем хотелось заниматься. Тем более, что никого из жителей особняка особо не заботило мое состояние. А значит… Почему не могу поступить аналогично?
От сегодняшнего урока с Настей пришлось отказаться. Выдержать еще одну атаку мелкой пакостницы мне будет не по силам, а демонстрировать слабость — худшая помощь в завоевании авторитета.
Но вот выходить из комнаты, чтобы сообщить рыжей довольно приятную новость… откровенно не хотелось. Решив, что быстрее в Африке выпадет снег, чем Настя проявит рвение к знаниям, я осталась в комнате. Если сестра Егора и обеспокоится отсутствием гувернантки, то самостоятельно сможет меня отыскать.
Хоть все тело ныло и болело, обращаться за помощью не собиралась. Хватит с меня унижений!
Да и с другой стороны, как мне объяснять Иллариону все эти ссадины, ушибы, синяки, не выдав себя?! Никак. А значит, надо просто перетерпеть боль, отвлечься, забыться. И все придет в норму.
Весь день я провалялась в кровати, читая книгу, а вечером раздался стук в дверь.
— Вы пропустили обед и… ужин, — удостоил меня чопорным кивком дворецкий. В руках он держал очередной поднос, накрытый крышкой. — Я принес вам поесть. Надеюсь, вы, Катерина, не решили перенять модный настрой теперешних девиц и мучиться диетой?
Петр бесцеремонно отодвинул меня в сторону и зашел. Впрочем, я была очень рада его видеть.
— Учтите, — он поставил поднос на журнальный столик и одарил меня строгим взглядом. — Пока толстый похудеет, вы — загнетесь. И разве мама вас не учила, что мужчины на кости не кидаются?
— У нас с матерью довольно сложные отношения…
Дворецкий нахмурился.
— Да и не собираюсь я садиться на диету! С чего вы вообще это взяли?
— Ну, скажем так, вид у вас… довольно специфический для здоровой, молодой девушки.
Никогда раньше я так стремительно не покрывалась стыдливым румянцем. И это он еще моих «боевых» ран не видел!
— Ну спасибо. За комплимент.
Дворецкий скрыл смех за кашлем в кулак.
— Всегда рад помочь милой леди в поднятии самооценки. Не выходите ночью в коридор.
Я похолодела.
Неужели все уже в курсе моих ночных приключений?
— Почему?
— У меня персонал впечатлительный.
— А знаете, у вас это здорово получается.
— Что именно? — поинтересовался мужчина, заботливо начав сервировать стол.
— Поднять мне самооценку.
— Это я еще даже не начал стараться, — беззаботно подмигнул мне Петр, чем окончательно поверг в шок. Где тот угрюмый мужчина, от неприязненного взгляда которого меня бросало в дрожь?! — Садитесь и приступайте к еде пока все не остыло.
Оказывается, этот мрачный мужчина умел улыбаться! И получилось у него это настолько непринужденно, естественно и даже мило, что я на несколько секунд выпала из реальности. А когда «отмерла», то поспешила усесться в предложенное кресло и отвести взгляд, чтобы не смущать внезапно преобразившегося мужчину пристальным вниманием.
Дворецкий снял крышку и от одного вида хорошо прожаренной отбивной, наверняка с хрустящей корочкой, рот наполнился слюной. Живот подвело голодом.
Взяв салфетку, я по привычке, аккуратно положила ткань на колени, щепетильно разгладив образовавшиеся складки. Вооружившись вилкой уже нацелилась на аппетитный кусочек мяса, как почувствовала стальную хватку мужских пальцев на запястье. Довольно сильную и даже грубую, чтобы принять ее за случайную.
