— Не плачь, Ханна. Мне не вынести этого. Если хочешь, я уйду, только, черт побери, ты не должна плакать.

— Я все равно буду, — ответила она, шмыгнув носом. — Ты не должен вести себя так романтично, и тебе не следовало разбивать мне сердце. Ты разбил его, Дрю.

— Мне так жаль. Я отдам тебе свое. Оно принадлежит тебе.

— Мне страшно. А если ты решишь, что не справишься с семейной жизнью?

— Тогда обсужу все с тобой, но я больше не боюсь. Я хочу быть с тобой. Навсегда. Я перееду сюда — обустрою офис. Сделаю все, чтобы ты чувствовала себя в безопасности.

— Хорошо. Ты должен переехать сюда. Ко мне.

— Договорились.

— Вот так просто? — воскликнула она.

Он достал телефон, включил громкую связь и набрал Эллу. Секретарь ответила после второго гудка.

— Мне нужно построить дополнительный офис у Ханны. Можете подобрать мне в этом районе подходящие на продажу участки и прислать на них ссылки?

— Наконец-то, — услышали они ее бормотание, прежде чем Элла сказала громче: — Да, сэр. К концу дня у меня будет все, что вам нужно, — заверила она, прежде чем положила трубку.

— Это совершенно серьезно, — пробормотала Ханна. — Ты не пошутил.

— Черт, я серьезней, чем когда-либо. На самом деле... — он опустился на колено и протянул Ханне ее обручальное кольцо. — Ты выйдешь за меня замуж... снова? — спросил он. На этот раз никаких расписок. Это касается нас обоих.

— Да, — ответила она без колебаний.

Охваченный счастьем он вскочил на ноги и притянул ее в свои объятия.

— Я люблю тебя, Ханна. Так сильно люблю, что это пугает меня.

— Не переживай, Дрю. На этот раз я спасу тебя, если ты будешь тонуть и не знать, как выплыть.

— Обещаешь?

Она покачала головой.

— Нет, клянусь.

Четыре года спустя

— С годовщиной, дорогая, — тихо поздравил Дрю, застегивая бриллиантовое ожерелье. — Ты точно хочешь еще год потерпеть меня?

Она резко повернулась. Шелковистые волосы рассыпались по плечам сверкающим золотистым водопадом.

— Нет.

Потрясенный, Дрю нахмурился:

— Нет?

— Шутка. — Встав на цыпочки, она поцеловала его и призналась: — Я хочу терпеть тебя как минимум следующие пятьдесят лет.

Улыбаясь ей в губы, он покачал головой:

— Миссис Монтгомери, вы заставили меня поволноваться.

Она бросила на него откровенный взгляд и, отступив, потерла округлившийся живот.

— Второй ребенок, разве не весомая причина остаться, мистер Монтгомери?

— Даже близко. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной, поскольку не хочешь никого другого.

— Я хочу опробовать ту дополнительную насадку для душа, которую ты для меня установил, — с соблазнительной улыбкой протянула она. — Нам не нужно никуда идти.

Эндрю застонал, в голове замелькали образы обнаженной, горячей, мокрой и готовой Ханны.

— Точно. Давай останемся дома.

— Это тест! Ты должен меня отвезти. Умираю от желания увидеть отремонтированную часть «Волшебных дюн».

— Планируешь вернуться на прежнюю работу? — спросил он, взяв ее за руку.

— Нет. Слышала, владелица — настоящая стерва.

— Наглая ложь! Она самая милая, сексуальная... самая замечательная женщина на свете.

Ханна улыбнулась ему.

— Ничего себе! Теперь я правда хочу на нее работать.

Улыбаясь, они вышли в гостиную, где Оливия играла в чаепитие со своим нянем.

— А вот и моя принцесса.

— Папочка, — взвизгнула Оливия, подлетая к ним.

Он обнял дочь и поцеловал пухлую щечку. Она была точной копией своей матери вплоть до светлых кудрей и серебристых глаз. А вот характер... ее уникальный… с примесью его упрямства.

Он самый счастливый мужчина. Он бы рискнул предположить, что самый богатый на Земле.

— Люблю тебя, — сказал он.

Оливия улыбнулась.

— Да. — Она вывернулась из его объятий и, подбежав к матери, чмокнула ее в живот. — Ты тоже меня любишь.

Ханна погладила дочурку по головке.

— Конечна, твоя младшая сестра любит тебя. И тоже не может дождаться вашей с ней встречи.

По какой-то причине, видя своих дорогих девочек, Дрю расчувствовался. Если бы только его мать могла увидеть свою внучку и рождение второй. С другой стороны, отец совершенно избаловал Оливию.

Черт, ему следует уговорить отца позволить им нанять няню, а не использовать Уильяма. Хотя чувства обоих были взаимны. Оливия обожала Уильяма Монтгомери.

— О чем задумался? — спросила подошедшая к нему Ханна.

Дрю заглянул в красивые серебристые глаза и сказал:

— Что я без сомнения самый счастливый мужчина на планете. И был с той самой секунды, как мы встретились.