Но меня не волновало мнение простого люда. Впрочем, если быть объективной, то и всего остального человечества тоже. Но чтобы избежать любопытных взглядов в спину, я свернула на боковую тропинку.

Много раз проезжая по этим местам, я не рисковала заблудиться. Напротив, вряд ли кто еще из местных жителей знал все эти дороги лучше, чем я. Я уже прикидывала в уме, каким путем следует возвращаться к замку, как вдруг впереди увидела стоящую карету и двоих людей, которые смотрели в мою сторону. Нет, это просто безобразие! Нигде покоя нет! Я ведь специально скрылась от местных жителей, чтоб они не перемывали мне кости, так нет, вот он, сюрприз! Теперь меня угораздило наткнуться на представителей высшего общества. Надеюсь, они не будут присутствовать на моей трижды клятой свадьбе.

Я свернула налево и вскоре скрылась из поля зрения нежеланных наблюдателей.

Альфред нагнал меня, когда я уже подъезжала к дому, и обрушился с упреками.

— Где ты была? Я искал тебя по всей округе, подумал, что с тобой что-то случилось. Как тебе не стыдно, Изабелла!

— Ни капельки не стыдно, — заверила я его, — и буду тебе очень признательна, если ты прекратишь меня воспитывать. Для этого мне нанимали учителей.

— Тебе не учителя нужно было, а дрессировщика, — проворчал он сердито, — для того, чтобы воспитать, сперва нужно было выбить из тебя всю дурь.

Ну вот, пожалуйста, еще один сторонник телесных наказаний! Удивительно, как они еще не объединились и не воплотили свои идеи на практике.

У меня было, должно быть, очень угрюмое выражение лица, когда я стояла перед зеркалом и любовалась на свадебное платье. Прекрасное платье, если быть объективной, очень мне шло и стоило немало. Я удивилась про себя, как батюшка решился потратить такую внушительную сумму на вещь, которую я надену один раз, но потом подумала, что затраты для него стоили того. Лучше один раз хорошенько потратиться и быть уверенным, что дочурка пристроена.

Эмили не переставала восхищенно ахать, что начало меня раздражать. Впрочем, в тот злосчастный день меня раздражало решительно все.

— Ах, госпожа, как вы прекрасны! Хотела бы я иметь такую ангельскую внешность!

— И зачем она тебе, интересно? — безжалостно проговорила я, — все равно не избежать участи стать женой какого-нибудь конюха. Так, стоит ли стараться?

Эмили насупилась и засопела. Я почувствовала легкие угрызения совести.

— Ладно, не дуйся. Ты тоже очень симпатичная. А за конюха мы тебя не отдадим. Только за дворецкого. Хочешь дворецкого в мужья?

— У нас нет дворецкого, — отозвалась практичная Эмили.

— Будет, — утешила я ее, — ведь мой будущий муж — богач, каких мало. И если в его доме нет дворецкого, тогда он отвратительно скуп.

— А если он женат? — поинтересовалась служанка, позабыв про свою обиду.

— Тогда я его выгоню и найму холостого.

Эмили прыснула.

— Но вообще-то, я не понимаю, почему девушки так любят выходить замуж, — продолжала я, скорчив своему отражению самую страшную рожу, — на мой взгляд, это самое ужасное занятие на свете. Или об этом только в романах пишут?

— Моя кузина, — сочла своим долгом внести посильную лепту служанка, — долго старалась женить на себе Пьера, просто из кожи вон лезла. А когда, наконец, это случилось, считает, что все усилия не стоили и выеденного яйца. Пьер — отвратительный муж, пьет, погуливает и не желает заниматься домашним хозяйством. Разве что, красавчик. Ну и что ей толку от его смазливой физиономии? Ею гвоздь не вобьешь.

Тут фыркнула я.

Пока мы болтали и обсуждали глупость молодых девиц, так старающихся обзавестись мужьями, раздался стук в дверь.

— Изабелла, ты готова? — послышался голос отца, — уже много времени. Можно к тебе?

Почему бы и нет? Я ведь уже одета.

Батюшка вошел в комнату и огляделся в поисках дочери. Увидев меня, он облегченно вздохнул. Знаю, он очень боялся, что я вновь наряжусь, как пугало и перепугаю гостей.

— Слава Богу, — проговорил он, — ты прекрасно выглядишь, дорогая. Надеюсь, герцог поймет, что тот случай был лишь досадным недоразумением.

— Правильно, — ехидно пропела я, — легкий приступ безумия. Время от времени хозяйская дочь наряжается в лохмотья и демонстрирует гостям дурные манеры.

— Перестань, Изабелла, — поморщился он, — до сих пор не могу понять, что тогда на тебя нашло.

— Странно, — отозвалась я, — вроде бы, я все вам объяснила. Не желаю выходить замуж за этого недоумка! — без перехода рявкнула я, — не хочу! Сами выходите за него замуж, если уж он вам так приглянулся! Все это отвратительно! И платье это гадкое! А уж фата! Ненавижу путаться в этой мерзкой тряпке!

— Изабелла, — подскочил ко мне батюшка, — успокойся, дорогая, успокойся. Очень хорошенькое платье. Я специально заказывал самое лучшее. А фата… Я понимаю, неудобно, но ведь это же не навсегда. Уже вечером ты ее снимешь. Зато ты замечательно выглядишь. Гости просто не смогут отвести от тебя взгляда.

— Можно подумать, — пробурчала я, слегка успокаиваясь, все-таки я была не чужда тщеславия и мне, разумеется, было приятно, когда окружающие считали, что я хороша собой.

— Уверяю тебя, — отец решил ковать железо, пока оно горячо, — ты очаровательна. Ни у кого в округе нет такой красивой дочери. Я просто горжусь тобой.

— Полагаю, у меня есть другие достоинства,

— Конечно, конечно. Ты еще умница.

Я понимала, что это всего лишь лесть, но все равно было приятно. Я и сама знала, что я умница и красавица, но услышать это от других — ни с чем не сравнимое удовольствие.

— Пойдем, если ты готова, — батюшка взял меня за руку, — гости уже заждались. Представляю, как они будут поражены твоей красотой.

— Все равно, я не хочу выходить замуж, — сказала я напоследок, но позволила вывести себя из комнаты.

Я давно не видела такого количества гостей у нас в доме. В последний раз они собирались здесь, когда мне стукнуло шестнадцать и батюшка решил, что пора вывести меня в свет. Тут собрались все наши соседи, которых в обычное время я видела очень редко, родственники, все многочисленные кузины отца с мужьями и детьми. Также несколько совершенно незнакомых лиц. Из чего я заключила, что это родственники герцога. Частично я была права, так как после представлений ко мне подошла невысокая худенькая девушка и смело проговорила, глядя на меня с восхищением:

— Я так счастлива, наконец, с вами познакомиться, мадемуазель де Бриссак.

Не знаю, что мешало ей сделать это раньше. Впрочем, спустя некоторое время все прояснилось. Эта девушка была сестрой герцога и звали ее Эвелиной. Конечно, до сих пор она не была со мной знакома. Должно быть, ее силой удерживали дома, опасаясь за родное дитятко. Представляю, как бы она была счастлива, если б я засыпала ее песком наравне с ее противным братцем. После этого она не приблизилась бы ко мне и на пушечный выстрел.

— Брат не посчитал нужным взять меня на прошлой неделе, — продолжала Эвелина, — а мне так хотелось!

Я едва сдержала смех. Представляю, сколько усилий потребовалось бы ему, чтобы убедить, что на мне необходимо жениться, если б она увидела меня на прошлой неделе.

Отец приставил ко мне Альфреда, чтобы он исполнял функцию стража. Несмотря на свою лесть наверху, он все-таки опасался, что я могу выкинуть какую-нибудь штучку. Честно говоря, я подумывала об этом. Конечно, на публику я больше работать не буду. Но ведь остается герцог. Вот с ним я порезвлюсь на славу. Пусть не думает, что женившись на мне, он разом решил все свои проблемы. Ничуть не бывало. И я совершенно не испытывала никаких угрызений совести. В конце концов, он знал, на что идет. Вот, пусть теперь откушает из полной чаши. Раз уж мне не удалось отвратить его от женитьбы раньше, то пусть поймет теперь. Пусть поймет, как он был счастлив, беззаботен и весел до тех пор, пока не взял в жены это чудовище, мадемуазель де Бриссак. Уверена, не пройдет и дня, как он будет так думать.

— Изабелла, — шептал мне Альфред, решивший исполнять свою роль на совесть, он вообще был обязательным человеком, — замужество — это совсем не страшно. Посмотри на счастливые лица дам. Они все замужем и не льют слез по этому поводу.