Джая билась в сети, произнося слова проклятий. Но мне было уже все равно. Пусть будет как будет. Я сделала все, что могла. Хотелось верить, что конец близко, и все ужасы останутся позади.

— Хранитель? — тихо позвала я, когда он отошел недостаточно далеко.

— Да, Николь? — он обернулся, с теплом смотря на меня.

Сердце замерло. Этот взгляд был безумно приятным. Неужели?.. Но я не дала себе думать об этом, сейчас были более важные задачи.

— Она пьет силы Корнелии. Попробуй перерезать все нити, что связывают ее с миром, прежде чем начинать ритуал. Я не хочу случайно навредить маме.

Он кивнул и отвернулся.

— Что здесь происходит? — несколько недовольно спросил Алистор, опасливо осматривающийся.

— Это твои друзья, — пояснила я, — друзья и знакомые. Мы хотим прекратить твои мучения. Но для этого нужно совершить один ритуал. Борген сейчас подготовит его. Я думаю будет лучше, если мы помолчим.

Алистор вздохнул и покорно сел на пол междумирья. В его взгляде читалось безразличие и обреченность, как будто он не верил в то, что все может быть хорошо.

Борген тем временем чертил мелом странные узоры на полу. Диковинное переплетение растительных и геометрических орнаментов, разрастающееся в разные стороны.

— Эх, а в ее мире все гораздо проще. Эта пентаграмма там выложена из камня, — проворчал Борген, подходя к Камелии.

Он поднес чашу к ее запястью, быстро провел по нему кинжалом и стал собирать кровь. Я вздрогнула. Это было довольно жестоко.

— Не нравится, драконыш? Это запрещенная магия, она жестокая, безжалостная, но практически всесильная.

Борген достал вторую чашу и собрал кровь у Джаи, которая недовольно кричала и осыпала его проклятьями. Со своей кровавой добычей он вернулся к пентаграмме и начал добавлять линии уже кровью.

Мне стало очень неуютно. Наверное это будет больно. Скорее всего для обоих участниц ритуала. Не хотела бы я в нем участвовать. Повезло, что удалось сбежать тогда. В сердце вновь стало тепло. Да, меня спас Борген. И в схватке с Камелией не дал мне погибнуть тоже он.

— Алистор, поможешь? — Хранитель стоял рядом с нами. На его лбу блестели капельки пота. Хотелось встать, обнять его, но я понимала, что сейчас не время.

Дядюшка кивнул поднимаясь. Он потянулся, разминая мышцы.

— Хорошо, ты берешь Джаю, я — Камелию. И тащим в два круга в пентаграмме. Осторожно, не повреди рисунок.

Рисуясь, Борген закинул Камелию, которая все еще находилась без сознания, на плечо. Но я видела, что тяжело ему двигаться. Да я и сама чувствовала себя уставшей, то и дело проваливаясь в дрему. Слишком сильно перенапряглась.

Я слышала, как на незнакомом языке Борген читает какое-то заклинание. Видела, как вспыхивает пентаграмма. Крики Джаи и Корнелии резали уши, но сил не было даже на то, чтобы зажать их ладонями. Я не могла найти серьезной причины для такой усталости, но чувствуя себя в безопасности, позволяла себе проваливаться в сон.

— Чертова стерва! — выругался Алистор, вытягиваясь на диване, — Лихо все закрутила, гаечки поджала. Что бы мы делали без нашей девочки?

Он с теплом посмотрел на Николь, которая спала на полу, свернувшись калачиком. Попытки ее разбудить или уложить в какое-нибудь более подходящее место были провальными. Девушка упорно сползала на пол. В конце концов все решили, что пусть спит, как ей хочется. Все же тут был ковер, в отличие от междумирья?

— А зачем что-то делать без нее? — Борген улыбнулся, отпивая чай.

Алистор непроизвольно скривился. Сколько раз он выпил тот неимоверно горький отвар тетушки Софы? Сбился со счета. Ему до сих пор иногда казалось, что все еще не закончилось. Что это просто сон, и однажды он снова проснется в своем мире-тюрьме. И через двадцать три года будет пить горько-сладкий чай.

— Мальчики, минутку внимания! — в комнату вошла Корнелия. Она просто светилась изнутри. Вернуть силу, после стольких лет… Драконица находилась в своеобразной эйфории и еле сдерживалась, чтобы не учудить что-нибудь эдакое. Едва заметно пританцовывая, она прошла на середину комнаты и хлопнула пару раз в ладоши.

— Ну же, Джая, давай! Не бойся.

— Я не знаю их, я их боюсь! — голос откуда-то из коридора был смутно знакомым, но он не принадлежал той злой и жестокой Джае, которая долгие годы была тюремщиком.

— Джая, давай, не бойся! Я же твой брат, я люблю тебя, любую.

— И именно поэтому ты отправил меня сторожить преступника? — недовольный вопрос из-за дверей.

— Боги, не начинай! Ты же знаешь, что я просто делал все возможное, чтобы тебя не убили, — Борген посмотрел на свое грустное отражение в чашке. Да, делал. Но, пожалуй, мог бы сделать и больше. Николь вот сразу, легко и запросто, нашла решение проблемы безумия. А он… Всего лишь запер ее в надежном месте! Да еще и ради друга сделал пищей для чудовища.

— Боги? Кто-то поминал богов всуе? — послышался мелодичный женский голосок, и на спинке кресла появилась Алия.

Она выглядела несколько нелепо на фоне роскошного дома Корнелии. Простое льняное платье немного выбивалось из роскоши помещения, но все были рады ей.

— Давно не виделись, — Алистор приветливо помахал ей, подзывая к себе. В его сознании все еще не укладывался образ девушки, сидящей столь неподобающим образом.

Алия засмеялась и легко спрыгнула на пол.

— Джая, иди же к нам! Я так хотела с тобой познакомиться! — крикнула богиня, силой мысли распахивая двери под неодобрительным взглядом Корнелии.

За дверями стояла девушка лет двадцати на вид, она смущенно закрывала лицо руками и чуть сутулилась.

— Молодец, Алия, запугала девочку, — проворчала Корнелия, беря Джаю за руку и усаживая в кресло.

— Да ладно тебе. Чем больше ты будешь потакать ее слабостям, тем дольше она будет становиться смелой. Мы же не страшные, правда, Джая?

Девушка вжалась в кресло и неуверенно кивнула. Повисло неловкое молчание.

— Это она… придумала как меня спасти? — робко спросила Джая, кивком указывая на спящую Николь.

— Да. Она тебе нравится? — заговорщицким шепотом спросил Борген.

— Да, а почему ты спрашиваешь? — удивленно спросила Джая, смелея с каждой минутой все больше. В ее сознании все еще калейдоскопом кружились образы прошлых лет, которые было сложно упорядочить. Она задумчиво всматривалась в собравшихся и пыталась вспомнить их.

— Да так… я слишком долго наблюдал за ней… Думаю сделать ей предложение. Что скажешь?

— Борген, ты в своем уме?! Я не отдам свою дочь такому как ты! — закричала Корнелия в ярости ударяя кулачком по столу.

— Угу, еще вверни что-нибудь из людских заморочек. Мол не дам дядьке жениться на племяннице. Глупости! Только ей решать!

От шума Николь проснулась и, недовольно потягиваясь, села.

— Что здесь происходит? Что за сборище? — проворчала девушка, прикрывая рот ладошкой. Она все еще чувствовала себя уставшей.

— Да вот, небольшой праздник в честь уже не слепого кролика, — улыбнулась Корнелия. — Ты сейчас проснешься и пойдем пировать.

— Кролика? Какого кролика? — недовольно нахмурилась Николь, обводя сонным взглядом всех собравшихся, — И тут кое-кого не хватает. Где Ариэн?

— С ним все в порядке, забрался в свое междумирье и отказывается выходить. Говорит, что слишком много событий было. Ты сможешь проведать его, если хочешь.

— А кролик тут при чем? — Николь скрестила руки на груди, всем своим видом показывая, что пока не получит ответ не успокоится.

— Да так, ты спала несколько дней. А мы перерыли архивы, что остались от Камелии. Оказывается, эксперимент вовсе не запрещенный. Тот, что провели с Джаей, тот, что позволил тебе выжить… Просто нужно сменить тело. В древние времена наши братья и сестры создавали тела для таких своих детей. Это были избранные. Быть кроликом, между прочим, большая честь.

— Да какая разница, какая это честь, если я не понимаю, что значит быть этим самым кроликом! — вспылила Николь, подскакивая.