— Так ты… тебе рассказали? — прошептала она, заглядывая в мои глаза.

Я кивнула, отворачиваясь. Возможно, она хотела раскрыть мне все тайны сама, а я лишила ее этого удовольствия. Корнелия прижала меня к себе и поцеловала в макушку.

— Ну и хорошо. Пойдем в дом, Север облил тебя, замерзнешь еще. Сейчас погреем воды, наберем ванну. А пока ты будешь отдыхать, я распоряжусь по поводу ужина.

— Уже замерзла, — улыбнулась, прижимаясь к ней. Сложно было поверить, что она приняла меня так легко. Словно я вышла погулять на пару часов, не больше.

Спокойствие, безграничное и всеобъемлющее охватило меня, как и много лет назад. Она была моей защитницей, она никогда меня не предаст. Тогда это ощущение было на уровне интуиции, сейчас же я была уверена: она слишком многое отдала ради того, чтобы я жила. И она не позволит мне умереть.

— Тогда быстрее в дом. Помнишь еще, где твоя комната? — теплый, ласковый, бархатный голос…

— Конечно помню! — радостно отозвалась, целуя ее в щеку.

— Тогда вперед!

Не в силах отказать себе в удовольствии, сорвалась в бег и понеслась к дому. Мимо сада, из которого меня украли, мимо пруда с золотыми рыбками. Я запоздало подумала о том, что для слуг, как и для Севера, я буду всего лишь оборванкой. Но это сделало игру для меня еще интереснее. Я замедлилась и стала красться. Все-таки уроки Дрейка были полезными. Я легко скрывалась от прислуги, ныряя в тени или сворачивая в маленькие подсобные помещения, пряталась за шторами. Моя комната была на третьем мансардном этаже. Комнатой ее назвать по правде было сложно: огромное помещение, не разделенное стенами. Оно занимало всю площадь дома. Чтобы туда попасть, нужно было взобраться по веревочной лестнице. Ванна моя была на втором этаже, потому что таскать ведра с водой под крышу было тем еще удовольствием.

Наверху все было так же, как и во времена моего детства. Кровать с балдахином, прикрепленным к крыше. Мягкие пушистые ковры глушили шаги. Немного пахло пылью. Я подошла к окну и распахнула его. Старая вишня, что росла под ним, вытянулась. На ее тоненьких веточках висели пока еще зеленые ягоды. Я понимала, что Корнелия надеялась, что вернет меня быстрее. Поэтому она старалась сохранить здесь все так, как было. Но природу не остановишь. Она рвется вперед, растет, цветет! И это прекрасно, что жизнь не заканчивается даже если достать один из винтиков.

Подошла к кровати, с огорчением осознавая, что больше мне на ней не спать. Я вытянулась за эти годы. Тут или калачиком свернуться, или ноги свисать будут.

На полках сидели куклы и звери. Они уже тоже… не нужны. Не мне по крайней мере. Я стала слишком жестокой и смертоносной. У меня нет потребности кому-то поплакаться перед сном, разыграть сценку. Я выросла, той маленькой девочки больше нет.

— Ты изменилась, — услышала голос за спиной и резко обернулась, готовая вновь сражаться за свою жизнь. Но нет, нужды не было.

— И как тебе? — с интересом спросила, подходя к люку в полу и помогая Корнелии забраться наверх.

Эх, а раньше она без приглашения не заходила! Это было мое маленькое детское логово, высокогорная неприступная крепость.

— Не так, как я мечтала, определенно. И совсем не так, как я думала. Ты стала сильной, — она завела мне за ухо выбившуюся прядь. — А ты так и не сняла эту мокрую тряпку.

— Эй-эй, потише. Эту тряпку мне дала сама Видящая, — в шутку ответила я, но по лицу Корнелии пробежала тень. — Ты чего?

— Значит, это она раскрыла тебе мои тайны? Ах она негодная девчонка! Ну ничего, я ей еще покажу! Вот снесу ее храм!

Я засмеялась. Впервые видела мать такой: импульсивной несдержанной девочкой, которая хочет расцарапать лицо обидчику. Леди так себя не ведут.

— Нет, она здесь ни при чем. А вот Алистору ты лицо не расцарапаешь.

Она сжала кулачки и с вызовом посмотрела на меня. Признаться, я даже испугалась. Было в этом жесте, этой горделиво вытянутой спине что-то властное и пугающее.

— Ты пришла сюда, чтобы делать мне больно? — она поджала губы, и я с удивлением поняла, что она вот-вот расплачется.

Я приблизилась к ней и обняла, поглаживая по голове, как маленькую девочку. Да, ей действительно могло быть очень плохо. Столько лет, а поговорить не с кем. Да еще и воспоминания о трагедии.

— Успокойся, мама. Я дома… Все будет хорошо. Я верну дядюшку и отомщу Камелии за то, что она сделала с тобой… и пыталась сделать со мной.

— Она и до тебя успела добраться?! Стерва! С…

— Успокойся. Меня спасли, все в порядке.

— Ты не представляешь, с кем связываешься, Николь, — прошептала Корнелия и разрыдалась.

Оставалось лишь обнять ее и дать проплакаться. Слезы — лучший способ высказать то, на что не хватает слов.

— Ну вот, теперь я не только мокрая, но и соленая. Мам, ты чего? — она вновь вздрогнула, но я лишь сильнее прижала ее к себе.

Я ожидала чего угодно, но не того, что мне придется успокаивать древнего сильного дракона. Это было по меньшей мере странно, но давало мне лишний повод любить эту женщину. Она была прекрасна в моих глазах.

— Как я хотела, чтобы ты меня называла мамой. А ты была такой подчеркнуто вежливой… Не думала, что дождусь.

— Ну сама виновата, почему не рассказала правду? — ободряюще гладила ее по спине, помогая успокоиться.

— А ты бы поверила? Да даже если бы и поверила, разболтала бы всем о том, кто ты. Дроу и так прознали как-то мой секрет. Впрочем, мы наговоримся после. Пойдем, ванну уже приготовили. Надо отогреть тебя.

— Я была не такой глупой, как ты думала, мама… В любом случае сделанного не воротишь. Как думаешь, кто мог разболтать твой секрет? — я спустилась вниз и прислонилась к декоративной колонне, дожидаясь ее.

— В этом мире знала только Алия. Но она не стала бы, это не по ее божественной догме.

Мы вошли в небольшую светлую комнату с окном от пола до потолка. На меня вновь накатили воспоминания. Тогда ванна казалась огромной, в ней можно было плавать, играть… и греться долгими зимними вечерами, наблюдая за тем, как за окном кружится снег.

— А давай погреемся вместе? — немного неуверенно предложила я. Все же кто знает, как она может отреагировать?

Корнелия замерла на секунду, а потом утвердительно кивнула. Мы опустились в горячую воду с разных концов ванны и с наслаждением выдохнули.

— И все же кто-то нас сдал. Из наших общих знакомых это могла сделать лишь…

— …Камелия? Но зачем ей это? — удивленно спросила мама.

— Вот уж не ожидала от тебя такого вопроса. Все же просто как дважды два… Она желала твоей смерти, но погубила любимого. Она желала смерти мне, но вы с дядей спасли и меня. Камелия жестокая… она вряд ли бы захотела остановиться на достигнутом. Ведь так сладко было бы растоптать тебя окончательно, уничтожить… Понимаешь, о чем я?

— Да, звучит логично, — Корнелия прищурилась, после чего ненадолго погрузилась в воду полностью. — И все же, она — не главная проблема. Мой брат…

— Не переживай, он чуть более, чем полностью, в порядке. Заперт в одном из миров, немного сходит с ума, но он сильный, он справится. Мы вытащим его.

— Ты хотела сказать “я вытащу его”? — Корнелия скрестила руки на груди.

— Я? — замотала головой из стороны в сторону. Она не хочет мне помогать? Это же странно и нелогично.

— Да, ты. Я сейчас бессильна. Все свои силы я пускаю на поддержание своей жизни. Камелия… ест меня. Она не смогла захватить мое тело, но как пиявка присосалась к душе. И я ничего не могу с этим сделать, к сожалению. Попробую дернуться — могу умереть. А это в мои планы не входит.

— Ах она стерва! — ударила кулачком по воде, поднимая стайку брызг.

— Да, она именно такая.

Я прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на своих мыслях. Что же тогда делать? Могу ли я навредить матери, пытаясь убить Камелию? Обоюдоострая ли это связь? Что будет с миром, в котором заперт Алистор? Вопросов было много.

— Ма… — я не успела договорить. Мое внимание привлекла странная светящаяся нить.