— Два года мечтал, — мурлыкает в ухо Макс, оставив мои губы. — А тут такая возможность, — чуть отстраняется, заглядывая в глаза. — Не сердишься?

— Сержусь, — мрачно заявляю из чистого противоречия. Нет у меня настоящей злости в ответ на его поступок. Просто грустно.

— А замуж за меня пойдёшь? — взгляд голубых глаз, сверкающих загадочными отблесками в мерцающем свете клуба, становится совсем серьёзным.

Наверное, Лидия в нормальном состоянии подобному вопросу возмутилась бы, послав оборзевшего типа куда подальше. Но у Лидеи, находящейся под влиянием ирландского кофе, настроение было меланхоличным, а потому и реакция иной.

— Нет, Макс, — трагично выдаю в лучших традициях мыльных опер. — Я тебя не люблю. Нравишься, но не люблю. Так что, извини, не буду я твоей женой.

— А моей? — негромкий, но глубокий, чуть хрипловатый голос раздаётся позади меня так неожиданно, что я невольно вздрагиваю, разворачиваясь в кольце рук кавалера.

— Эдер? — не верю ни своим глазам, ни слуху. Закрываю глаза, даже головой встряхиваю, чтобы прогнать наваждение, а когда открываю…

Он рядом. Близко. Слишком близко для простого общения. Мягким, уверенным движением забирает меня из ослабевших объятий Макса, который даже не пытается ему помешать. Притягивает к себе, оплетая руками. Скользит ладонью по спине, забираясь под распущенные волосы.

Усилием воли заставляю тормозящее сознание сконцентрироваться на происходящем, понимая, что дело нечисто. Такого телохранитель себе не позволял. Никогда. Бред какой-то.

Бросаю краткий взгляд в сторону застывшего, как статуя, неимоверно офигевшего Макса, распознавая рядом с ним ещё одну примечательную фигуру.

Мгновенная догадка проносится порывом ветра, напрочь выметая из головы весть тот романтик, который создался благодаря жуткому сочетанию: алкоголь, плюс Эд, плюс неожиданность.

Ну, Ян! Ну, гадёныш! Двуличная скотина! Да как ты посмел ему всё рассказать?!

— Пусти! — дёргаюсь, чтобы вырваться из нежданных объятий, не желая участвовать в спектакле, сценарий которого почему-то забыли мне показать.

Секундное замешательство, однако не помешавшее мужским рукам сжаться сильнее, противодействуя моим попыткам. Краткий недовольный вздох, и меня легко подхватывают на руки, утаскивая невесть куда.

Правда, спокойнее мне от этого не становится.

— Эдер, пусти, кому говорю! — дёргаюсь снова, рассчитывая оказаться в вертикальном положении.

Оказываюсь. Потому что он ставит меня на пол. А потом, совершенно не готовую к подобному натиску, прижимает к стене, фиксируя ладонями голову, и впивается в губы поцелуем, проигнорировав как протестующее мычание, так и жалкое сопротивление. Впрочем, всё, на что меня хватает — стукнуть пару раз по плечам, а дальше… Дальше мне становится всё равно. Где именно мы находимся. Есть ли рядом кто-нибудь. По какой причине Эд так кардинально изменил линию поведения… Растаяла. Растворилась в своих эмоциях, утонула в своём желании, отвечая на жаркий призыв настойчивых, любимых губ, о которых так мечтала. Приняла хриплый, приглушённый стон, прикосновения жадных рук, скользнувших вдоль тела, и пропала как личность окончательно.

Придя в себя на переднем сиденье аэрокара, удивлённо хлопаю ресницами. Рядом сосредоточенно активирует систему непредсказуемый субъект… Странно. Как мы дошли до машины, я не заметила.

— Эдер… — растерянно начинаю говорить, понимая, какую глупость совершаю.

— Не надо, Лидея, — прервав своё занятие, разворачивается ко мне всё ещё тяжело дышащий мужчина. — Не думай об этом. Не сейчас.

— Но… — отчаянно пытаюсь выправить ситуацию и…

— Люблю тебя, — короткое признание и стремительное движение навстречу затыкают рот лучше любого иного способа, потому что невозможно одновременно говорить и отвечать на его поцелуй.

Окончательно меня смутив, Эд возвращается к управлению и поднимает машину в воздух. В происходящее я и верю, и нет. Туман в голове не желает исчезать, создавая ощущение нереальности. Словно вокруг меня какая-то невероятная иллюзия, порождённая моим собственным воображением, стремлением к тому, чего на самом деле быть не может.

Вот только руки, которые забирают меня с сиденья, чтобы перенести в дом, отнюдь не призрачные. Как и тело, к которому я доверчиво прижимаюсь, обняв за шею и уткнувшись носом в плечо. И уж тем более нельзя назвать эфемерным моё стремительное падение в гору мягких подушек собственной кровати.

— Ты мне так и не ответила на вопрос.

Во мраке комнаты мужчина, нависший надо мной, практически неразличим. Только тяжёлое дыхание, близость сильного тела и запах — необычный, неопознаваемый аромат, с едва уловимыми, но знакомыми нотками бергамота и имбиря, будоражит кровь, мешая сосредоточиться.

— Какой? — пытаюсь вспомнить и тут же забываю, воспринимая только то, что он медленно наклоняется. Всё ниже. Ближе. Сплетая своё дыхание с моим.

— Ты станешь моей… женой, — соблазнительный выдох в губы. Краткая пауза перед последним словом. Утверждение. Не просьба.

Хотела бы я увидеть ту девушку, которая, оказавшись в подобной ситуации, ответила «нет». У меня, по крайней мере, на это сил не хватило. Ни моральных, ни физических. Смогла только невнятно озвучить своё решение, вернее, едва успела шепнуть, а дальше… Дальше Эд перестал себя контролировать, в какой-то степени пугая меня своей несдержанностью, порывистостью, напором. Впрочем, не настолько, чтобы я пожалела о своём согласии, ведь мне хотелось быть с ним ничуть не меньше. Именно с ним…

***

Сижу за столом, неторопливо потягивая кофе, и рассеянно наблюдаю за юркими серыми птичками, безжалостно расправляющимися с красными ягодами растущего под окном дерева. Смешные! Толстенькие, вёрткие, больше на траву рябину роняют, чем к себе в клювы! И совершенно непредусмотрительные — чем зимой питаться будут? Хотя привыкли уже, что я их подкармливаю, вот и не беспокоятся ни о чём.

А я? Так уж спокойна, как кажется на первый взгляд?

Бурная ночь даром не прошла. Первый по-настоящему любимый мною мужчина, в глаза которого теперь можно смотреть, не опасаясь разочарования. Необычные волнующие ощущения, новые для моего неискушённого организма. Жадные руки, стремящиеся получить всё и сразу. Возбуждающие прикосновения, дурманящие сознание. Горячие губы, рождающие пожар во всём теле. Ласковые слова, переходящие в страстный шёпот. Неукротимое желание, которому так трудно противостоять. Потребность быть ближе, настолько близко, что теряется понимание того, где ты и что с тобой происходит. Уф-ф-ф… Даже в жар бросило.

Прижимаю ладони к горящим щекам, заставляя себя думать о другом. О том, что нужно бы уборку дома сделать. И продукты купить. О незаконченном исследовании. И новом оборудовании. О… Да о чём угодно, только не о том, с кем я провела ночь в одной кровати!

— Доброе утро, малышка.

На стол рядом водружается ещё одна чашка, соседний стул отодвигается и на него опускается мощное тело.

Кошусь на расслабленного мужчину, понимая, что вот сейчас я ему устрою спокойную жизнь! Нет, может, всё и закончилось хорошо, но… Кто его просил вмешиваться?!

— Ян, это что вчера было? — приторно-медовым голоском интересуюсь.

— Вчера? — он столь же наигранно хмурится, подпирая кулаком лоб и принимая позу величайшего мыслителя. — А что такого страшного произошло?

Можно, я его придушу? Вот прямо сейчас. Уверена, в суде меня оправдают.

— Ну, не злись, — негодный братик совершенно правильно расценивает убийственное направление моих мыслей и делает попытку спастись. — По-твоему, я должен был спокойно смотреть на то, как вы мучаете друг друга?

— А как… — моментально теряю как воинственный настрой, так и дар речи. — Гм… — вцепляюсь пальцами в чашку, отпивая остывший напиток. — Ладно, — вернув себе самообладание, приступаю к допросу. — Про себя я сама рассказала, а Эд с какой радости начал с тобой откровенничать? Вы вроде как в друзьях не числились.

— Уверена? — едкий смешок, который он пытается замаскировать кашлем. — Вообще-то, иногда выяснение отношений приводит к совершенно непредсказуемым последствиям.