— Дейв обнаружил исследовательский комплекс, где проводят запрещённые исследования, — с готовностью сообщает дядя. — И прежде, чем прикрыть эту неофициальную лавочку, нужно разобраться в том, кто именно её организовал. И зачем туда пригласили работать Лидею.

— Ясно, — голос Эдера становится сосредоточенным. — Инструкции?

— Получишь на «Треоне». У нас меньше суток на подготовку, так что вылетай сразу, как только сможешь. Капитан тебя ждёт, — торопливо выдаёт голограмма и растворяется в пространстве, сменяясь привычной чередой невнятных образов.

Однако я решаю на этом остановиться. Выключаю прибор, понимая, что более не в состоянии воспринимать новую информацию. Переварить бы уже имеющуюся! К тому же время поджимает. Да и то, что происходило дальше, мне известно. Кое-что даже видела.

Однако…

Стянув с головы наушники и визор, роняю гарнитуру на стол. Состояние, словно мир с ног на голову перевернулся. И понимаю, что не обман, и верить не хочется. Раньше всё было просто. Понятно. Может, и не совсем меня устраивало, но я не жаловалась — жизнь есть жизнь, в ней всякое бывает. Всякое. Но не такое!

Сморю на лежащего у моих ног мирно сопящего дога и практически жалею, что додумалась до подобного эксперимента. С другой стороны, теперь уже ничего не изменишь, а прятать голову в панцирь не в моём характере. Буду разбираться во всём до конца, раз уж столько обнаружила. Не бросать же на половине!

Насыщенная жизнь была у Эдера, хоть и удалось мне просмотреть не так много. Мда-а-а… Сколько же нейроскан проштудировал лет? Бросаю взгляд на показания программы, фиксирующей площадь участков, с которых считан код, и соотносящей их с реальным временем. Ровно шестьдесят. Ой! Так эту цифру мужчина моему отцу и называл! Но, в таком случае, его возраст должен быть… Восемьдесят? Сто? Мой телохранитель — дряхлый старец? Как-то не верится, особенно если судить по уверенным движениям и отнюдь не сморщенной коже на руках.

И вообще, многое остаётся неясным.

Во-первых, что он всё-таки пилотировал? Несомненно, этот фрагмент был намного раньше, раз прибор его не нашёл. Во-вторых, с какими такими «амиотами» была война и что за портал закрылся? В-третьих, почему Эдер оставил работу под началом моего отца и ушёл? Ну и наконец, что ещё за «ассимиляция», которую проходили те самые «зелёные человечки», и какая связь между ними и другими пришельцами?

Вопросы, вопросы, вопросы… И ответы на них лежат не на поверхности.

Значит, завтра придётся копнуть ещё глубже.

Глубины разума

Никогда бы не подумала, что буду с такой тщательностью вникать в процедуру программирования нейроскана. Для меня прибор всегда ассоциировался с инструментом, в использовании которого нужно точно следовать инструкции. Отсюда взял — туда положи. Как-то так. А вот теперь сижу, разгадывая принципы построения логических цепей, потому что очень не хочется ошибиться.

У меня остался всего один стартовый фрагмент, а начинать с него нерационально. Ситуация явно вырванная из контекста воспоминаний, плюс хотелось бы знать, каковы её причины, а не только следствия.

Полдня потратила на поиски вероятностных точек, воспоминания в которых должны быть на-а-амного более ранними. Сделала несколько засечек и вот теперь терзаюсь смутными сомнениями. Должны — ещё не значит обязаны. А вдруг ошибка? И какую из трёх получившихся маркерных точек выбрать?

Две, кстати, очень подозрительные. Да, с высоким уровнем эмоциональной окраски — там такие всплески отмечены! Ух! Но. Если верить хронометру, то обе зашкаливают за двести лет. Столько не живут! Люди, по крайней мере. Как насчёт пришельцев, я не в курсе, но очень сомневаюсь, что их хватает на подобные сроки. Наверное, какой-то глюк в программе расчёта, значит, брать их не стоит. Пока.

Последняя более реальная — восемьдесят. Плюс-минус лет пять, а то и десять. Но это уже хоть что-то, похожее на правду. Относительно, конечно.

Ну, что? Решила? Тогда вперёд. То есть — назад, в прошлое Эда.

Отработанным движением вкалываю в загривок псу снотворное и готовлю оборудование. Пока мне везёт. София, удостоверившись в том, что её ранние уходы с работы остаются безнаказанными, да ещё и поощряются с моей стороны, перестала опасаться и с лёгкостью перекладывает на меня большую часть лабораторных задач. А я… Ну а я только рада. Мне не трудно сделать всё быстро, зато я получаю время. Драгоценное время, которое не хочу терять! Нейроскан тоже не тратит его даром, быстро отыскивая намеченный фрагмент. Уже привычный цветовой шум, создаваемый прибором, рвётся яркими всполохами и складывается в размытое изображение, границы которого то совсем расплываются, то становятся чётче, словно человек, глазами которого я смотрю, старается сфокусироваться, и у него это не слишком получается.

Пара таких попыток, шумный вдох, веки наполовину опускаются, Однако это действие не мешает понять, что положение тела меняется: размытые контуры смещаются относительно прежних позиций.

— Да что ж такое! — окутывает меня раздражённый голос. Невнятный, заплетающийся — словно язык и голосовые связки не желают слушаться своего хозяина.

— Ты слишком торопишься, — приходит на помощь ещё один. — К новому организму нужно привыкнуть. У него несколько иные параметры восприятия.

— Я заметил.

Глаза вновь приоткрываются, и мир вокруг меняется. Предметы наполняются объёмом, пространство — глубиной. Теперь становится понятно, что буквально в паре шагов, напротив, стоит, изучающе всматриваясь в сидящего на кушетке Эда, мужчина: смуглый, очень коротко, почти под ноль стриженный, монголоидного типа в светлом сиреневом комбинезоне.

— Перенос прошёл нормально? — голос пилота наконец-то обретает знакомые интонации, а глаза всматриваются в узкие щёлочки тёмных глаз монгола.

— А я тебе говорил, что ты зря переживаешь. Абсолютно никаких проблем, — констатирует тот. — Симбионт у тебя отличный, без органических дефектов. Реат сработал даже быстрее, чем обычно, так что всё произошло буквально за считаные секунды.

Громоздкая фигура разворачивается вполоборота, деловито вынимая из подставки тусклый синий кристалл размером с ладонь. Несколько секунд взгляд Эдера фиксируется на необычном камне, а потом уходит чуть в сторону, замирая на зелёном человечке, сидящем в кресле совсем рядом.

Широко раскрытые глаза, жуткие в своей неподвижности. Голова, безвольно склонённая чуть в сторону. Расслабленное тело и свисающая длинная рука, почти достающая пола.

Ужас. Несмотря на то, что я — биолог и, в общем-то, к смерти отношусь спокойно, видеть подобное мне неприятно.

— Не надо на себя так смотреть! — словно откуда-то издалека, насмешливо фыркает монгол, и перед глазами возникает серебристая ткань, опускающаяся вниз мягкой волной и скрывающая под собой зелёное тело. — Каждый раз одно и то же! Инструктируешь вас, готовишь, а что в итоге? — продолжает нотацию. — Начинает надоедать, честное слово!

— Можно подумать, ты на себя среагировал иначе, — хрипло выдыхает Эд.

— Даже не взглянул, — гордо заявляет психологически устойчивый тип. — Так, посмотрим… — Он упирается ладонями в плечи пилота, наклоняясь и заглядывая в глаза.

Яркая вспышка, заставляющая зажмуриться. Резкий звук, а может и ещё что-то, потому что тело непроизвольно дёргается.

— Шерат, прекрати! — Эдер сильным движением отталкивает нависшую над ним фигуру. — Ты что творишь?

— Нормальные рефлексы запускаю, — самодовольная ухмылка и стратегическое отступление на пару шагов. — Встать сможешь? Идти?

— Смогу, — бурчание в ответ и резкое движение вверх, с разворотом в сторону. Эдакая демонстрация возможностей.

— Комбинезон не забудь надеть, — ценное указание за спиной и тёмно-синий свёрток, упавший на кушетку. — У тебя три дня на адаптацию. Отсеки для тренировок я тебе показывал. Симулятор найдёшь там же. Постарайся максимально освоиться, потому что потом будет не до этого. Капитан сказал, что не возьмёт другого пилота, значит, без тебя вся работа стоит на месте!