– Вижу, вижу, Франсуа, – попытался успокоить его Дафф. – И скажу тебе, не часто мне приходилось видеть так хорошо сделанную работу.

Пленники Франсуа были крепко-накрепко по рукам и ногам связаны веревками, так что и шевелить-то могли только головой, а для вящей надежности к ним был приставлен старатель с заряженной винтовкой.

Дафф сошел с козел.

– Может, немного ослабить веревки, как думаешь? – с сомнением спросил он.

– Да, и потом они все разбегутся! – возмутился Франсуа.

– Далеко не убегут.

– В общем-то, да, пожалуй…

– Еще полчаса, и они схлопочут гангрену. Смотри, у этого вся рука уже синяя.

Франсуа неохотно уступил и приказал своим развязать пленников.

Дафф пробился сквозь толпу и взошел на ступеньки гостиницы. Глядя на собравшихся, он поднял руки, призывая к тишине.

– Сегодня было убито много народу, – сказал он, – и мы не хотим, чтобы это случилось еще раз. И я не вижу иного пути, чтобы предотвратить такое: эти люди должны получить по заслугам.

В ответ раздались одобрительные крики, и громче всех кричал Франсуа.

– Но мы должны сделать это как полагается. Я предлагаю избрать комитет, который будет заниматься этим делом, а также решать другие проблемы, возникающие на прииске. Скажем так, десять членов комитета плюс председатель.

Снова крики одобрения.

– Назовем его «Комитет старателей»! – крикнул чей-то голос, и толпа с энтузиазмом приняла это название.

– Хорошо, пусть будет «Комитет старателей». А теперь нам нужен председатель. Есть предложения?

– Мистера Чарливуда! – заорал Франсуа.

– Да, Даффа, он как раз подходит!

– Да, да, Чарливуда!

– Другие предложения есть?

– Нет! – заревела толпа.

– Спасибо, джентльмены, – улыбнулся Дафф. – Благодарю вас за оказанную мне честь. А теперь десять членов.

– Джок и Тревор Хейны!

– Карл Локткампер!

– Франсуа дю Туа!

– Шон Кортни!

Всего было выдвинуто пятьдесят кандидатов. Дафф отказался от подсчета голосов, поэтому комитет выбирали аплодисментами. Он выкрикивал имя кандидата и судил по силе реакции на него. Шон и Франсуа попали в число избранных. На веранду вытащили стол, стулья, и Дафф занял место председателя. Постучав по графину с водой, он призвал к тишине, объявил, что первое заседание Комитета старателей открыто, и немедленно оштрафовал трех человек из толпы, на десять фунтов каждого, за то, что они во время собрания открыли стрельбу, проявив вопиющее неуважение к комитету. Штрафы были сразу же уплачены, и надлежащая атмосфера серьезности установлена.

– Попрошу мистера Кортни изложить версию обвинения.

Шон встал, вкратце рассказал об утренней битве.

– Вы сами там были, ваша честь, и все видели своими глазами, – закончил он.

– Да, видел, – согласился Дафф. – Благодарю вас, мистер Кортни. Мне кажется, ваше описание событий было довольно точным. А теперь, – он посмотрел на арестованных, – кто выскажется в вашу защиту?

Прошла минута возни и перешептываний, потом они вытолкнули перед собой одного из своих. Он стащил с головы шляпу и густо покраснел.

– Ваша милость… – начал он и остановился, переминаясь от смущения с ноги на ногу. – Ваша милость… – попробовал он еще раз.

– Вы это уже говорили.

– Не знаю точно, с чего начать, мистер Чарливуд… то есть ваша честь, сэр.

Дафф снова обратил взор на арестованных:

– Может, хотите выбрать другого?

Первого защитника с позором убрали, и перед лицом комитета предстал свеженький. Задора в нем оказалось больше.

– Вы, ублюдки, вы не имеете права так поступать с нами, – начал он и тут же был оштрафован на десять фунтов. Он сделал еще попытку, но на этот раз был несколько учтивее. – Ваша честь, так обращаться с нами нельзя. Мы были в своем праве, новое постановление, понимаешь, и все такое… то есть я хочу сказать, эти прежние права были незаконные больше… теперь вот… разве не так? Мы просто пришли, мирно, если хотите… старые права незаконные, и мы были в своем праве делать, что мы сделали. А потом вы, ублюдки… то есть я хочу сказать, ваша честь… взорвали нас динамитом, а как мы имели право защищаться, ну то есть… если уж на то пошло… разве не так, сэр?

– Блестящая речь защиты, искуснейшим образом исполненная. Ваши парни должны благодарить вас за это, – похвалил его Дафф. – Ну а теперь ваше мнение, джентльмены. Виновны или невиновны?

– Виновны, – все вместе произнесли члены комитета, а Франсуа для вящей убедительности добавил:

– Грязные засранцы, черт бы меня побрал!

– Теперь обсудим приговор.

– Вздернуть сукиных сынов! – крикнул кто-то в толпе, и сразу же настроение ее изменилось. Толпа глухо заворчала, и этот звук предвещал недоброе.

– Ребята, я же плотник, я в два счета сооружу вам прекрасные виселицы!

– Нечего тратить на них хорошую древесину! На дереве повесить, и все тут!

– Тащи веревки!

– Вяжи их!

Толпа угрожающе надвинулась, все словно обезумели, идея самосуда овладела ими. Тогда Шон выхватил у Франсуа ружье и вскочил на стол:

– Стойте, черт подери! Пристрелю первого, кто хоть пальцем притронется к ним до вынесения приговора суда!

Толпа замерла, и Шон воспользовался своим преимуществом:

– С такого расстояния я не промахнусь. Ну давай, кто желает попробовать, здесь у меня два заряда картечи. Разорвет пополам, не сомневайтесь.

Продолжая недовольно роптать, толпа отхлынула.

– Вы что, забыли, что в этой стране существует полиция и закон запрещает убийство? Повесите их сегодня – завтра настанет ваш черед.

– Вы правы, мистер Кортни, это будет бесчеловечное, бессердечное убийство, и все. Вот что это будет, – запричитал адвокат арестованных.

– А ты там заткнись, дурак чертов! – гаркнул на него Дафф, и кто-то в толпе засмеялся.

Смех подхватили другие, и Дафф с облегчением вздохнул. Еще немного – и неизвестно, что могло случиться.

– Да вымазать их смолой и вывалять в перьях! – крикнул кто-то.

Дафф усмехнулся:

– А что, это мысль! Кто может выставить на продажу несколько бочек смолы? – Он оглядел толпу. – Нет предложений? Что ж, придется придумать что-нибудь еще.

– У меня есть десять бочонков красной краски, тридцать шиллингов за каждый, привозная, хорошего качества!

Дафф узнал говорившего: это был торговец, открывший магазин товаров повседневного спроса возле палаточного городка Ферриерас.

– Мистер Тэрри предлагает краску. Что скажете?

– Нет, слишком легко отделаются, не пойдет!

– Делаю скидку: двадцать пять шиллингов!

– Нет, засунь свою краску сам знаешь куда!

В толпе раздались свистки.

– Прокрутить на колесе дьявольской рулетки! – прокричал еще один голос, и толпа одобрительно зашумела.

– Правильно, на колесо их!

– Крутится, вертится колесо, где остановится, не знает никто! – заревел бородатый старатель с крыши хибары за дорогой.

Толпа завопила.

Шон посмотрел на Даффа: улыбка с его лица исчезла. Он взвешивал предложение в уме. Если их снова остановить, им это может надоесть и они попробуют рискнуть, несмотря на ружье. А ему рисковать нельзя.

– Ну хорошо. Если вы сами этого хотите.

Он повернулся к напуганной кучке арестованных:

– Суд постановил приговорить вас к дьявольской рулетке на срок один час, чтобы потом вашего духу больше на прииске не было… кого поймаем – тому еще час рулетки. Раненые от первой части приговора освобождаются. Думаю, они и так получили свое. За отбытием наказания будет наблюдать мистер дю Туа.

– Нам бы лучше краску, мистер Чарливуд, – взмолился адвокат приговоренных.

– Не сомневаюсь, – тихо ответил Дафф, но толпа уже тащила их в открытое поле за гостиницей.

У большинства из них были собственные участки, и им очень не нравились те, кто захватывает чужие.

Шон спрыгнул со стола.

– Теперь пойдем выпьем, – предложил ему Дафф.

– Смотреть не пойдешь? – спросил Шон.

– Да я уже раз видел в Кейптауне, мне хватит.