Хозяйка добралась до столика, где сидели Шон с Даффом, и те сразу встали. Кэнди удивленно сощурилась.

– Садитесь, прошу вас, – сказала она. Их учтивость явно тронула ее. – Вы здесь новенькие?

– Мы приехали только вчера, – улыбаясь, ответил Дафф. – И ваш бифштекс… я сразу почувствовал, будто снова оказался дома.

– И откуда вы к нам приехали?

Кэнди смотрела на обоих взглядом, в котором, возможно, таился не один только профессиональный интерес.

– Из Наталя… Вот приехали, так сказать, осмотреться. Это мистер Кортни, он интересуется различными вариантами вложения денег, и ему показалось, что эти прииски могли бы представить для его капитала некоторые возможности.

Шон с трудом успел совладать с едва не отвалившейся нижней челюстью, но он быстро сообразил, что к чему, и принял снисходительно-самодовольную позу воротилы, которому некуда деньги девать. Дафф между тем продолжал:

– А меня зовут Чарливуд. Я при мистере Кортни – консультант, специалист в области добычи полезных ископаемых.

– Приятно познакомиться. А я – Кэнди Раутенбах.

Они явно произвели на нее впечатление.

– Не хотите ли ненадолго присесть за наш столик, миссис Раутенбах?

Дафф выдвинул из-под столика свободный стул, и Кэнди нерешительно помолчала.

– Мне сейчас надо приглядеть там, на кухне… может быть, чуточку позже.

– Ты всегда так гладко врешь? – с восхищением спросил Шон, когда Кэнди ушла.

– Я не сказал ни слова неправды, – отпарировал Дафф.

– Ну да, но как ты подаешь эту свою правду! Черт возьми, я не смогу исполнять эту роль, которую ты для меня придумал.

– Не волнуйся, научишься. Главное, держи язык за зубами и делай умное лицо, – посоветовал Дафф. – Кстати, как тебе она?

– Аппетитненькая, – признал Шон.

– И вкусненькая, это уж точно, – согласился Дафф.

Скоро Кэнди вернулась к ним.

Дафф некоторое время поддерживал светскую беседу о пустяках, но, когда она стала задавать некоторые конкретные вопросы, сразу стало ясно, что ее знания в области геологии и горного дела гораздо выше среднего, и Дафф сделал ей комплимент.

– Да, мой муж занимался этим делом, я у него поднахваталась.

Она полезла в карман юбки в бело-голубую клетку, достала горсточку образцов и высыпала на стол перед Даффом:

– Что это, можете сказать?

Это была уже недвусмысленная проверка: она явно хотела посмотреть, на что он в самом деле годится.

– Это кимберлит. Это серпентинит. А это полевой шпат.

Дафф перечислил породы не задумываясь, и Кэнди заметно успокоилась.

– Между прочим, я застолбила несколько участков Гейдельбергской жилы. Может быть, мистер Кортни соизволит на них взглянуть? Честно говоря, я сейчас уже веду переговоры с Южноафриканской горнодобывающей и земельной компанией, они тоже проявили интерес.

Тут и Шон внес в беседу единственный, но весьма весомый вклад.

– Ах да, – глубокомысленно изрек он. – Старина Норман.

На Кэнди замечание произвело впечатление: не многие называют Градски просто по имени.

– Завтра утром вам будет удобно? – спросила она.

В тот же день они купили палатку у одного разочарованного старателя: в свое время он бросил работу в компании «Натальские железные дороги», проделал долгий путь в Витватерсранд, а теперь позарез нуждался в деньгах на обратную дорогу. Палатку они поставили неподалеку от гостиницы и отправились к речушке Наталь-Спрейт, чтобы совершить давно необходимое и тщательное омовение. Вечером скромно отметили первый успех полубутылкой бренди, которую Дафф извлек из седельной сумки.

На следующее утро Кэнди повела их на свои участки. Их у нее оказалось двадцать, они располагались как раз вдоль Банкетной жилы. Она привела их к участку, где жила выходила на поверхность:

– Ну вот, осмотритесь, подумайте. Если заинтересует, приходите в гостиницу, обсудим. А мне сейчас надо ехать обратно, кормить ораву голодных ртов.

Дафф предложил ей руку, по каменистой земле провел Кэнди до лошади, подсадил ее в седло тем же манером, который он, видно, усвоил от своего родителя. Постоял, провожая ее взглядом, и, когда она скрылась из виду, вернулся к Шону с приподнятым настроением:

– Ступайте осторожно, мистер Кортни, вы должны сейчас преисполниться благоговейным трепетом, ибо у вас под ногами лежит наше состояние.

Они прошли по участку, причем Шон шнырял туда и сюда, как беззаботная ищейка, а Дафф возбужденно нарезал круги, как тигровая акула. Они внимательно прочитали, что написано на столбиках, шагами вымерили границы, наполнили карманы скальными обломками и только тогда двинулись обратно к палатке. Там Дафф достал свою ступку, пестик и миску. С этим нехитрым оборудованием они отправились к речке Наталь-Спрейт и весь день крошили камень и промывали крошки.

– Ну что ж, золотишко есть, и для промышленной разработки, я бы сказал, вполне достаточно. Не так много, конечно, в Данди мы намывали больше, но это, скорей всего, нам попался такой кусок Ведущей жилы!

Дафф помолчал и посмотрел на Шона серьезно:

– Думаю, стоит попробовать. Если Ведущая здесь есть, мы ее найдем, а на Средней жиле тем временем отработаем затраченные денежки.

Шон подобрал гальку на берегу и швырнул в ручей. В первый раз в жизни он познавал, что такое чередование упоительного трепета и депрессии золотой лихорадки, когда сначала внутри у тебя все поет, а через минуту вдруг низвергаешься в глубины разочарования. Желтые хвостики золота в миске казались ему жалостно тоненькими, едва заметными.

– Предположим, ты прав. Предположим, мы уговорим Кэнди продать нам эти участки. Но что мы будем с ними делать? Эта дробилка с четырьмя установками – дьявольски сложная штука, такую в любом магазине не купишь.

Дафф двинул его кулаком в плечо и криво улыбнулся:

– А дядюшка Дафф тебе на что? Участки Кэнди продаст, будь спокоен: когда я трогаю эту женщину, она вся трепещет; еще пара дней, и она будет есть из моих рук. А что касается дробилки… Когда я приехал в эту страну, то случайно связался с одним богатым фермером из Кейпа, который мечтал стать владельцем собственных золотых приисков. Для этого он выбрал горный хребет, который, с его богатым опытом виноградаря, посчитал для прииска идеальным местом. Управляющим прииска он нанял меня, купил камнедробилку самой последней и дорогой модели и приготовился завалить рынок своим золотом. Прошло полгода, мы переработали горы кремнеземов разного рода, а также сланцев и глины, а золота с этого получили – кот наплакал. Энтузиазм моего хозяина испарился, он отказался от моих поистине бесценных услуг, и на этом весь цирк закончился. Я поехал на алмазные копи, и, насколько мне известно, агрегат и все остальное оборудование так там и остались, лежат и ждут первого покупателя, который выложит за них пару сотен фунтов и увезет с собой.

Дафф встал, и они двинулись обратно к своей палатке.

– Однако нам надо решить самое главное. Ты не против, если я продолжу переговоры с миссис Раутенбах?

– Думаю, да, – ответил Шон, заметно повеселев. – А ты уверен, что твой интерес к миссис Раутенбах имеет чисто деловой характер?

Дафф сделал вид, что вопрос шокировал его:

– Как только могло прийти тебе в голову, что мои намерения выходят за рамки интересов нашего партнерства? Уж не думаешь ли ты, что в том, что я делаю и буду делать, какую-то роль играют мои чисто животные потребности?

– Нет, конечно нет, – заверил его Шон. – Не сомневаюсь, ты сумеешь себя перебороть и довести дело до конца.

Дафф рассмеялся:

– К слову, мне кажется, тебе самое время заболеть расстройством желудка и полежать в постели. С этой минуты и до момента, когда договор будет подписан, твое юношеское обаяние для дела будет только помехой. Я скажу Кэнди, что ты наделил меня полномочиями действовать от твоего имени.

Пригладив щеткой кудри, Дафф облачился в выстиранный Мбежане костюм и исчез в направлении гостиницы Кэнди.