— Хватит.

Напарник проигнорировал меня.

— Ты служишь Зевсу?

— Да! — заорал Дэвид. — Да! Я спалил квартиру по его приказу! Я должен искалечить твою мать. Я должен сломать тебе жизнь! Чтобы ты нуждался в нем! В своей силе! В его контроле!

— Саша, — прошептала я, вытирая кровь с верхней губы. — Прекрати. Ему плохо.

— Сломать мне жизнь? — процедил Сашка, щурясь. — Ты?

Пол под ногами завибрировал. Осколки, остатки линолеума, обгоревший хлам поднимались вверх. Где-то рядом пронзительно закричал ребёнок, во дворе залаяла собака.

Дэвид скривился, как от боли.

— Уйди из моей головы, — прохрипел он. — Я увидел, что ты… Из себя… Ты… Я открыл ящик Пандоры. Хватит… Хватит играть мной, твари.

И он нажал на курок.

Грянул выстрел, такой громкий, что заложило уши. Я вскрикнула и, зажмурившись, отвернулась. Головная боль, достигнув предела, за которым я бы начала орать, стихала. Меня бросило в дрожь. Я вскинула было голову, но Сашка обнял меня и развернул к окну.

— Не смотри, — потребовал он, словно я не видела ужасных ранений в Перехлестье.

— Он мёртв? — тихо спросила я.

— Да.

— Это сделал ты?

— Нет. Нам лучше уйти.

На лестничной площадке кто-то затопал и крикнул.

— Эй? Тут есть кто?

Сашка прижал меня к себе, и мы шагнули в Перехлестье.

Мы пробыли там долго — убивали духов, ловили заблудших вдвоём, как раньше. Арес молчал, а я не решалась спросить. Я жалела Дэвида, и всё же, наверное, не до конца понимала, насколько отвратительной и тяжёлой была для него роль марионетки, раз он решился выстрелить. Да, влияние Ареса здесь сыграло не последнюю роль, но напарника в случившемся я обвинять не имела права. Арес защищался. Я ни минуты не сомневалась, что не останови Сашка Дэвида, тот бы убил его.

И как бывший воин все предусмотрел! Выстрел в голову.

Я содрогнулась, вспомнив, как Сашка уже терял сознание у меня на руках. И ведь тех парней тоже подрядил Дэвид.

Так стоило ли его жалеть?

— Что мы теперь будем делать? — вслух спросила я.

— Не знаю, — Арес, будто избегая моего взгляда, отвернулся. — На место Дэвида Зевс легко устроит новую куклу. Зато теперь понятно, что нас снова водят за нос.

— Предупреди мать. Ей может грозить опасность.

Арес кивнул и произнёс, так и не взглянув на меня.

— Тебе тоже.

— Я всегда начеку.

В одночасье мы перешли ту грань, за которой оставили иллюзии и игру в героев. Что-то грандиозное ждало нас впереди, и это пугало. Наш враг был гораздо сильнее и умнее нас, и мы понятия не имели, как его остановить.

— Может, стоит поискать других воинов? — спросила я. — Гефест, Афина… Кто там ещё?

— Слишком поздно, — коротко ответил Арес.

Мне казалось, что мы прожили ещё один день, когда, наконец, решили вернуться домой. Увы, в нашем мире прошло слишком мало времени. В квартире было полно народа.

Женщина, стоявшая у трупа, резко вскинула голову.

— Вы здесь откуда взялись? Не поняла…, - она обернулась и крикнула. — Кто сюда детей пустил?

— Они со мной, это мой сын, — к нам подскочила Марина Борисовна, в свете фонариков белая, как привидение.

— Вот как? Тогда проходите к соседям. Там с вами поговорят. Нечего вам тут делать. Давайте-давайте.

Нас быстро оттеснили в прихожую. Марина Борисовна схватила Сашку за локоть и не отпускала, пока мы не вышли на лестницу. Здесь было так накурено, что заслезились глаза.

— Мам, — Сашка склонился к матери. — У нас все нормально. Потом поговорим.

Марина Борисовна взглядом указала на дверь квартиры и испуганно глянула на сына.

— Ты?

Тот отрицательно покачал головой. У меня зазвонил телефон.

— Блин, отец! Я, наверное, пойду.

— Я тебя провожу, — бросил Сашка. — Мам, не уходи никуда.

— Я у соседей буду. Не задерживайся, — Марина Борисовна не сводила с нас глаз. — Ребят… Осторожней…

У калитки моего дома мы остановились и долго молча смотрели друг на друга.

— Саш, — я потянулась к нему. — У нас же все получится, да?

Он склонил голову, рассеянно ответил на поцелуй.

— Получится. До завтра.

Зайдя во двор, я ещё какое-то время смотрела через решетку Сашке вслед. От давящего чувства тревоги сердце стучало, как бешеное. Я боялась Сашкиной отрешенности — он что-то задумал и готовился к действиям. Поддавшись порыву, я вытащила телефон и набрала сообщение.

"Будь осторожен".

" Постараюсь", — ответил он.

Я сжала в руках мобильный и поспешила в дом.

Спать я легла поздно — никак не могла разобраться с домашним заданием. Мысли витали вокруг сегодняшних событий, и школьные проблемы типа двойки за невыученный урок казались такими ничтожными, что руки просто опускались. Но делать больше было нечего, поэтому я училась до победного конца. После усердных трудов уснуть получилось просто положив голову на подушку.

Кажется, прошло не больше часа, как меня разбудило странное ощущение. Поежившись, я пошарила по кровати, ища одеяло, и тут дом вздрогнул, словно бы покачнулся туда-сюда. В нашей местности сроду не бывало землетрясений. Замерев, я растерянно оглядела комнату. Занавески едва заметно дрожали — вот, собственно, и все, что могло подтвердить мои ощущения. Спустив ноги с кровати, я взяла со стола Камень Перехода. Он был холодным. И тут что-то произошло — с полки упал плюшевый кот, мигнула на столе выключенная лампочка, скрипнуло, поворачиваясь, компьютерное кресло. Сжав в ладони Камень, я забилась в угол кровати, и в тот же миг посреди моей комнаты появился Арес. Он стоял на коленях, опираясь на двуручный меч, каким становился его клинок, когда воин имел дело с крупным врагом. Лезвие, доспехи, начиная от шлема и заканчивая клепками на сапогах — всё, что могло сойти за металл, было белым. В комнате стало светло и жарко. Даже воздух вокруг Ареса, раскалившись, поплыл.

На мгновение я растерялась. Этой секунды оказалось достаточно, чтобы Арес стал Сашкой. Доспехи исчезли, уступив место его привычной одежде. Исчез и меч, и Сашка, потеряв равновесие, рухнул на пол. Я бросилась к нему.

— Саша, — прошептала, едва не сорвавшись на крик, вцепилась в его плечо, хотела перевернуть на спину, но он, опершись на руки, поднялся сам. Встал на одно колено, пошатнулся и глянул на меня. Внутри все похолодело — глаза напарника отливали серебром. По его виску, из-под волос, тянулась тёмная дорожка. Пересилив страх, я коснулась Сашкиной щеки. Он закрыл глаза, шумно вздохнул и, подавшись вперед, уткнулся лбом мне в плечо. От его тяжести я едва не упала назад, но вовремя схватилась свободной рукой за край кровати, другой обняв Сашку.

— Мы убили его, — едва слышно произнёс он.

— Кого? Зевса?

— Нет, другого.

— Кто "мы"?

— Я и фантом, — Сашку трясло. — Она появилась, когда… я почти проиграл.

— Ты ранен? Тебе нужно в Перехлестье!

— Я оттуда. Сейчас надо быть здесь. Слишком… тяжело…

Последнее слово Сашка буквально выдохнул и обмяк. Я осторожно выползла из-под него, не без труда перевернула на спину, быстро вскочила и, включив лампу, приступила к осмотру.

Кроме как пореза над виском, видимых ранений я не нашла. Когда положила руку ему на грудь, он дернулся и откинул голову.

— Прости, — прошептала я. — Больно?

— Нет, оставь так, — он поймал мою руку и положил себе на солнечное сплетение. — Дай мне время. Я очень устал.

Кивнув, я села на пол и прислонилась к кровати. Сашка, не открывая глаз, положил голову мне колени и отключился. Держа ладонь на груди напарника, я считала удары его сердца. Примерно на двухсотом я заснула сама.

Внизу что-то грохнуло, и я, вздрогнув, проснулась. Уже рассвело, и, значит, отец собирался на работу.

— Нам сегодня в школу? — сонно спросил Сашка.

У меня затекло все, что можно. Кое-как сменив позу, я ответила.

— Нет. Спи.

— А родители?

— Отец уезжает, мама в выходной спит допоздна.