— Подожди, — Он задерживает мои руки в своих. Он уже все понял. — Сделай кое-что еще.

— Что сделать? — спрашиваю я.

Малкольм снимает с пояса меч. Протягивает руку.

— Пожалуйста, — В его глазах я вижу боль. — Скажи им, что ты меня убила. Пусть на лезвии останутся следы. А на моей коже — шрам.

— Как память? — шепчу я одними губами. — Но ты и так весь в шрамах…

— Шрам, оставленный тобой, дороже ордена.

Он берется за лезвие и сжимает его в ладони. Кровь окрашивает сталь. Мэл отнимает руку и спокойно смотрит на порез. Он неглубокий, но шрам все-таки останется. Летчик машинально прижимает ткань рубашки к ране, но его лицо по-прежнему спокойно.

— Я… Я всегда буду любить тебя, — вдруг произносит он.

Я улыбаюсь ему сквозь слезы.

— Дочь пламени и вечного сияния.

Встав, я поворачиваюсь к выходу, но уже у края Мэл перехватывает меня. Берет за талию, крепко обнимает и прижимает к груди. Затем целует в темноте. Не так, как это делала я после встречи с дронами. Спокойно и уверенно. Как будто бы я ухожу не умирать, а в бой, откуда обязательно вернусь с победой. Я не вернусь, Мэл. Я никогда отсюда не вернусь. Пусть светят тебе все сигнальные огни и мириады звезд. Я буду в каждом из них. Я приняла на себя свет — теперь приму и смерть. Мне страшно. Но страшнее было бы умереть второй.

— Пожалуйста…

И снова тишина.

— Сияй.

Сказав это, я отрываюсь от него и медленно спускаюсь вниз. Я не смотрю назад — я не хочу видеть его глаз. Его рука, наверное, болит. Я не хочу остаться болью и шрамом в его сердце. Он отдал мне свой меч. Мой револьвер с последними несколькими пулями остался у него. Все хорошо, все так, как и должно быть.

Не бойся, умирать не больно…

— Эй!

Мой окрик разрывает тишину. Я выступаю наперед и подхожу к хедорам все ближе. Они уже видят меня. Их факелы горят так ярко, и пламя потрескивает в беспокойном ночном воздухе.

— Данайя? — Крессий разворачивается ко мне. — Для чего ты здесь?

— Не будь придурком, Лард, я вышла к вам сама, — Я подхожу еще на пару шагов и достаю из ножен меч. — Мне нужно знать, зачем здесь ты. Все из-за Малкольма, не так ли? — Я блефую, мой голос дерзко звенит в наступившей тишине. — Ты можешь уходить. Он мертв.

— Что значит «мертв»? — подает голос одна из женщин-хедоров.

Отлично, я попала в цель.

— Человек, предавший Родину, способен предать кого угодно и за что угодно, — нахожусь я. — Он был слишком доверчив со мной. И я, — Я поднимаю меч со следами крови, — прикончила его.

— Ты лжешь, Данайя.

От этого голоса моя душа уходит резко вниз. Рука с мечом невольно вздрагивает. Я смотрю вперед и оторваться не могу.

Смотрю глаза в глаза Уэллсу-младшему.

— Уэллс…

— Не верьте ей, — Он спрыгивает с лошади и сбрасывает капюшон. Я вижу — он единственный из них, кто не носит мантию. — Она бы не смогла его убить. Она уже спасла его — три раза. Ей наплевать, что он предатель. Но не мне. Не нам.

Кресс переводит взгляд на меня. Какие-то секунды он молчит. Наверно, думает, кому поверить: мне — или своему информатору. Я не сомневаюсь: Кайтен добровольно пришел сюда. У него есть причины мстить и Малкольму, и Аделару. Они не выполнили обещание, не вернули его сестру домой — и теперь она мертва. А хедоры ведь спят и видят, как бы расправиться с предателем и уничтожить вожака народа эшри. Так что да, все сходится. Мне все понятно. Только жаль, что слишком поздно. Лишь бы Малкольм там успел пробраться через скалы и войти в селения…

— Взять ее, — командует Лард властно. — На колени, аль-Гаддот.

— Черта с два.

Двое всадников направляются ко мне.

Внезапно воздух разрезает резкий свист.

Звучит щелчок, и что-то острое врезается мне в грудь, сжимает талию, обвивает руки. Я не удерживаюсь на ногах и падаю на колени. Вскидываю голову, все еще не понимая, что происходит. Даже не решаюсь посмотреть назад. А сзади раздаются медленные, резкие шаги.

— Оставь ее! — командует знакомый голос.

Анга.

Лассо впивается мне в кожу. Я опутана веревкой, а моя душа — словами. Земля уходит из-под ног, а мои планы снова превращаются в ничто. Анга подходит сзади и становится передо мной. Хедоры молчат, как оглушенные. Почему они просто не убьют ее? Она ведь просто одинокая женщина, пусть и вооруженная до зубов. Она не устоит против такого воинства. А они молчат. Молчат и остаются на местах, пока Королева-Гончая наклоняется ко мне и заглядывает в глаза.

— Я знала. Так должно быть, — говорит она.

И бьет меня по лицу.

Я валюсь на землю, как мешок. Пыль поднимается в ночной воздух. Я лежу и не могу подняться: на моих руках и на моем теле — запутанная веревка. Позади доносится ржание коней. Я лежу лицом в пыли и кашляю. Кто-то из хедоров высокомерно посмеивается. Мой меч валяется рядом, и Анга поспешно наступает на него ногой. Что она делает со всеми ними?

Что она делает со мной?

— Можете идти, — бросает Анга, даже не оборачиваясь. — Мы в расчете. Долг за долг, ты помнишь, Лард? И не наша вина, что он не разбился насмерть. Тогда, над Стеклянными скалами.

Я вздрагиваю и закусываю губы.

Выходит, Малкольма подбили Гончие…

— Анга, я не трону, — начинает Крессий совершенно серьезно. — Пока царствует мой отец, вы в безопасности. Но девчонка…

— Ты думаешь, она без греха? — Королева резко поворачивается к нему. — То, что она помогла спастись предателю — это одно. Но то, что ради него она унизила меня и сбежала — это другое. Совсем другое. Так что отдай ее мне. Как дополнительный трофей за наш союз.

Я слушаю ее слова, и мое тело снова пробирает дрожь. Теперь я знаю, где я ошибалась. Я думала, что хедоры могут пойти войной на Гончих только потому, что не найдут у них Малкольма. Да, я пыталась защитить их. Не хотела смерти невиновных. Но они как раз виновны. Они в сговоре. Ведь это их люди подстрелили Малкольма. И «белым мантиям» здесь нечего терять — ведь даже если они поймут, что Кайтен прав и я на самом деле не убила Мэла, Гончие прикончат его сами. Разговоров о спасении и искуплении уже не будет. Маски сброшены, карты разложены. Теперь получим: каждому свое. Но, черт, я просчиталась. И Анга просчиталась тоже. Ведь вряд ли она знает, что ее союзник убил предыдущую Королеву.

Я слышу стук копыт: похоже, хедоры уходят прочь. Мои мысли путаются и сбиваются. Вселенные за стенками моего черепа рушатся и взрываются. Все снова было зря. Я не должна была оставлять Малкольма. Не должна была уходить, думая, что этим я спасу его. Я лишь его подставила. Я снова все испортила. Одна надежда на него. Что он успеет, что найдет то, за чем пришел.

— Ну и зачем ты здесь? — Анга наклоняется надо мной и берет меня за подбородок. — Шпионишь? Я не знаю, где твой брат. Он не среди нас.

— Я не идиотка, — отрезаю я. — Я знаю, что вы забираете детей из эшри. Я раскусила бы всех вас гораздо раньше.

— Тогда что тебе здесь нужно? — повторяет она.

Я не знаю, говорить ли правду.

— Аделар Деверро… — начинаю я. — Ты знаешь, кто это?

— Конечно, — Королева встает на колени рядом со мной. — Пускай их линия и прервалась, он захотел второго возрождения. Мы предлагали им союз. Их разработки сделали бы нашу революцию секундным делом. Но предыдущий их главарь — я даже не назову его Стерегущим — отказался.

— Революция? Это связано с Белым воинством?

— Они дают нам указания, — Анга наклоняется совсем близко и медленно вытягивает нож из ножен. — Анклав падет, и мы объединим все наши земли. Мечом и светом, так же, как они были разделены.

Последняя фраза звучит особенно внушительно. Не так, как раньше. Ее нож уже у моего лица. Она расскажет свои тайны и убьет меня, вдруг понимаю я. Ей больше нечего терять. Я не освобожусь. Мне тоже. Я отпустила Малкольма. Я дала ему надежду, Аделару — и ему. Мне не страшно. Мне совсем, совсем, совсем…