Остаток дня Ферранте провел в обществе Джованни и Контессины, которая по большей части молча сидела в кресле с хмурым видом и читала. Или только делала вид, что читает, прислушиваясь к разговору мужчин. Время от времени заходил Руджеро и докладывал ситуацию, которая, по его словам, была «безоблачнее самого безоблачного дня».

Когда солнце начало клониться к горизонту, все в каюте окрасилось тревожными багровыми красками. Джованни отправился пройтись и размяться, а на смену ему пришел Титубанте вместе с судовым врачом, который сделал капитану перевязку, а Контессина в это время пряталась за спинкой кресла, оставаясь незамеченной. Едва врач покинул каюту, а девушка вышла из своего укрытия, Титубанте снова недобро взглянул на нее, потом повернулся к кровати и изрек:

– Вам, синьор, необходим ПОЛНЫЙ покой и полноценный отдых, – красноречиво посмотрел он на Ферранте.

– Хорошо, командир, – улыбнулся Ферранте. – Не волнуйся, я так и сделаю: прямо сейчас погружусь в сон. Только с Руджеро поговорю.

В каюту как раз вернулся Джованни и услышал приказ Титубанте.

– Ферранте, Руджеро ужинает с матросами. Он просил передать, что все под контролем, ты можешь отдыхать.

Что-то внутри у Ферранте сжалось в беспокойстве, но он попытался задушить в себе сомнения.

Когда кок ушел, Джованни повернулся к своей невесте:

– Amore, но где сегодня будешь спать ты?

– Теперь моя очередь спать на кресле, – беззаботно ответила она. – Не волнуйся. Оно очень удобное.

– Хорошо, – кивнул Джованни, и долгим поцелуем накрыл ее губы.

Ферранте закрыл глаза, чтобы не видеть этот поцелуй даже боковым зрением. Джованни, оторвавшись от возлюбленной, пожелал капитану спокойной ночи и вышел из каюты. Ферранте с Контессиной снова остались вдвоем.

– Могу я взять покрывало? – спросила Контессина, намекая на покрывало, в которое она заворачивалась предыдущей ночью. Ферранте был укрыт плащом.

– Разумеется, – ответил он и открыл глаза. – Простите, что Вы будете вынуждены спать в кресле по моей вине, – насмешливо произнес он. – Хотя, если Вас мучает ревматизм, можете ложиться рядом. Кровать весьма широка, а я Вас в любом случае не трону, – еще насмешливей стал его тон. Ферранте очень нравилось подтрунивать над девушкой, и он полагал, что она снова разозлится от такого непристойного предложения.

Но к его изумлению она молчала, оценивающе разглядывая кровать, в то время как на лице отразилась борьба: привитое воспитание, нормы поведения убеждали ее, что она должна молча и гордо удалиться и сесть в кресло, повернувшись спиной к этому нахальному типу. Но ее непокорная, авантюрная и бунтарская натура жаждали воспользоваться этим непристойным предложением и поиграть с огнем.

– Идет, – с вызовом проговорила Контессина. – Только имейте в виду, capitano, что обещания даются для того, чтобы их сдерживать. Помимо того, что Вы не должны даже пальцем меня трогать, Вы еще и обязаны хранить это в секрете.

Ферранте воззрился на нее с нескрываемым ужасом. Он очень хотел отдохнуть и поспать, но если она ляжет рядом, едва ли это будет возможным!

– Вы не стесняетесь выдвигать условия, – сухо улыбнувшись, произнес Ферранте. – Buonanotte, – добавил он и закрыл глаза.

Через несколько мгновений он почувствовал, как Контессина легла рядом, скромно примостившись на самом краешке. Расстояние, их разделявшее, было немаленьким, но преодолимым, если вытянуть руку. Ферранте благодарил небо, что ранение лишило его такой возможности.

Капитан прилагал все усилия, чтобы усмирить свой пылающий мозг и поскорее заснуть. Ему мучительно долго не удавалось это сделать. Душа его была объята сладостным трепетом, и ему казалось, что он несколько часов без сна. Но в реальности не прошло и пятнадцати минут, как Ферранте погрузился в приятные сновидения под влиянием зелья судового врача.

Услышав равномерное глубокое дыхание капитана, Контессина осторожно повернулась к нему лицом. Ферранте расслабленно лежал на спине, веки были плотно сомкнуты, дыхание ровным, а на губах застыло выражение мучительного удовольствия. Голова его склонилась на бок, а небритый подбородок почти уткнулся в перевязанное плечо.

Контессина долго его рассматривала, не сводя глаз. На лице ее отразилось смятение. Она напоминала человека, который стоит на распутье дорог и не знает, какое направление выбрать. Потом она приподнялась на локте, не особо отдавая себе в этом отчета. В груди все задрожало в предвкушении. Голова ее медленно приближалась к лицу Ферранте. Когда их губы разделяли лишь несколько сантиметров, она замерла. Сердце тоже замерло.

Контессина осторожно прикоснулась губами к его губам.

ШТОРМ

Приглушенный стук вонзился в сон. Он прорывал его плотную завесу глухими ударами, силясь разбудить мозг. Сонная пелена начала истончаться, и сквозь нее послышался тревожный голос, но слова были совершенно непонятны.

Ферранте пошевелился, балансируя между грезами и реальностью.

– Capitano! – снова раздался отчетливый крик, который резко и грубо выволок его из мира сновидений.

Ферранте открыл глаза и приподнял голову, пытаясь в тусклом свете понять, где находится. Что-то стрельнуло в плечо, и он едва не вскрикнул. Потом повернул голову вправо. Лицо Контессины было совсем близко. Стоило лишь немного подвинуться, чтобы коснуться ее губ… Она безмятежно спала, убаюканная подозрительным покачиванием, а на устах играла едва заметная улыбка. Ферранте замер, не в силах отвести взгляд, с трудом борясь с искушением.

Резкий толчок – и все вокруг подпрыгнуло, а потом будто устремилось вниз. Тут же из-за закрытой двери раздался громкий и отчаянный крик:

– Capitano!

Ферранте вздрогнул и резко сел, морщась от боли. Контессина тоже проснулась и испуганно уставилась на него. Он встал и, пытаясь нащупать равновесие, двинулся к двери. Пол под ногами ходил ходуном. Приоткрыв дверь, Ферранте увидел встревоженного моряка.

– Что случилось? – осведомился Ферранте.

– Наконец-то, capitano! Шторм усиливается! Что нам делать?

– Шторм?! – переспросил Ферранте и встряхнул головой, чтобы рассеять остатки тумана, порожденного одурманивающим зельем судового врача. – Вот так внезапно?

– Почему внезапно? Ветер начал усиливаться еще вечером!

– Почему же вы не доложили?! – возмутился Ферранте.

– Синьор, мы еще вечером сообщили об этом Вашему помощнику. Но он не обратил внимания на наши предостережения, потому что нарастание ветра и волнение моря было очень медленным.

– Так тем оно и опасно, что бывает слишком поздно заметить его! Где Руджеро?! – отрывисто спросил Ферранте.

Моряк опустил глаза в пол.

– Где Руджеро?! – жестким тоном повторил свой вопрос капитан.

– Синьор, он… Он вчера вечером перебрал… Он пьян.

– Bastardo¹⁸… – сквозь зубы тихо выругался Ферранте. – Далеко ли до берега?

– Миль 15-20. Сейчас сложно сказать, нас отнесло от курса, и видимость плохая.

– Волнение моря?

– 6-7 баллов.

– Dannazione! Паруса спустите! Сейчас я приду!

Матрос бросился исполнять приказ, а Ферранте, закрыв за собой дверь, направился к креслу и схватил свой парусиновый непромокаемый плащ, висящий на спинке.

– Куда Вы?! – с паническими нотками в голосе воскликнула Контессина.

– Исполнять свои обязанности, – снисходительно бросил Ферранте.

– Но Вы ранены! Даже равновесие при качке не сможете удержать! – вскочила Контессина с кровати. Казалось, девушка была готова броситься на него и не позволить выйти из каюты.