* * * И жил как жил, бездумно смел, последних жил беречь не смел. Не гнул хребет, не кланялся на зло судьбе-охальнице. И в радости, и в горести, умел нести добро в горсти. Мог дать на хлеб, а мог дать в глаз. Жил на земле не напоказ. Умел врагам смотреть в лицо, жаль, не долга тропа бойцов И в горле ком, и в небо залп. Земной поклон на образа… 2018 Деду
Войдя в пике в подбитом «Яке», ты пел отчаянно «Катюшу», в последней, яростной атаке до пепла выжигая душу. Идя ко дну во чреве «Щуки», до срока расстреляв торпеды, знал – неродившеся внуки не предадут твоей Победы. По полю мча в горящем танке вслепую, в лоб немецким ДОТам, ты знал – на этом полустанке простой рутинною работой всего советского народа хребет фашизму будет сломан. А может, где-нибудь у брода или в смоленских буреломах… Плечом к плечу, один из многих, встал за свободу и Отчизну и жизнь, сложившуюся в подвиг, считал обычной скучной жизнью. Но память выцветшим конвертом расставит все как надо точки — и через годы в строй бессмертный войдёт твой путь отдельной строчкой. 2018 * * * Наши плечи так хрупки — не атланты, не боги. Выпадает минутка отдохнуть по дороге. Наши нервы так хлипки — Не стальные канаты. Что кому-то улыбки, то кому-то – утраты. Наше долготерпенье Не из огнеупора. Из щебёнки, кореньев и подножного сора. Мы – простые невежды, верим в бредни и сплетни. Только знаем – надежда умирает последней. 2018 Светлана Сеничкина (Луганск) * * * Пятую чашку чая Налью, хоть уже изжога. Новости б лучше не знать, Да снова полезу в соцсеть. Если все это не сон, То, значит, на свете нет Бога. Или он спит, Или снова включил ТСН [1]. * * * А в Луганске сегодня ветер Осыпает липовый цвет, На качелях смеются дети, И войны здесь как будто бы нет… * * * Чёрный – это цвет моей зимы. Чёрный – это цвет моей земли, Зябнет и (от холода ль?) дрожит, В эту оттепель оставшись голой. Белый – это цвет моей любви, Белый – это тихий свет молитв, Просят землю уберечь, укрыть То ли снегом, то ли омофором. И вовек, в любые времена, В мире есть лишь только свет и тьма. И стираются полутона, Когда «грады» накрывают город. Сергей Тесла (Донецк) Национальный вопрос А ты спроси национальность у девочки в бронежилете, что нежностью своей прижалась к истерзанной войной планете, чтоб из горящего окопа успеть стащить у смерти парня — не для тусовок или спальни, а чтоб не радовать «укропа» еще одной донецкой смертью… вы паспорт у нее проверьте, а вдруг она как раз еврейка или чеченка, или сербка, ее дождись тут, на скамейке, и если выживет – проверь-ка, а вдруг та самая, что летом пришла к ребятам в камуфляже — нет, не искать свою пропажу, а за свободным пистолетом, а лучше даже автоматом… зачем? она б сказала матом, но слезы говорить мешали… ну, в общем – автомат ей дали, родителям не возвратили — их на ее глазах убили, снарядом дом разворотив… ей было некуда идти, она парням еду варила, бинты стирала и мотала, жила в окопах и стреляла, и о любви не говорила — сепаратистка, рашка, вата, — она взяла свою гранату и с нею бросилась под танк, когда он шел ребятам в спину — ей смерть была великовата, но эту чертову машину она остановила так… ее как раз спросить забыли, каких она была кровей; тут кровь донецкого разлива, и в мире нет ее верней, она бурлит в котле донецком, увы, уже не первый год, так появляется на свете особой крепости народ. Владимир Скобцов (Донецк) Мой рай Мой рай, мой край. Об этот край суровый Ломают копья, расшибают лбы. Я создан из его любви и крови, Труда и воли, слова и судьбы. Его судьба – нелёгкая дорога, По ней он шёл, не полз и не петлял. В лицо он видел дьявола и Бога, Пред ними не скулил и не вилял. Был столько раз оболган, продан, предан, Лицом к беде, у смерти на краю, Он никогда не называл соседом Родную мать и родину свою. Он прям, упрям, он твёрд, не терпит лени, Он бил всегда за подлость по зубам, Он никого не ставил на колени, Поскольку никогда не станет сам. вернутьсяТСН – «Телевізійна служба новин» – новостная передача одного из самых лживых украинских телеканалов. |
