– Повторяю: когда проезжали Мухаши, нас обстреляли! Мы ответили огнем, прорвались, Болек легко ранен…
– Стой! – скомандовал Аюб, и Монтана затормозил.
– Кто стрелял? Сколько их?
– Не знаю. Тут большое движение, как будто все жители вернулись, и еще родственников с собой привезли. Только все спрятались и устроили нам засаду!
– Где вы сейчас?
– Поднялись в лагерь, находимся в боевой готовности. Мухтарыч связывается с Центром.
– Понял. Через десять минут доложу обстановку!
– Что случилось? – спросил сзади Алха.
– Первую машину обстреляли в Мухашах, Болек ранен… Нам советуют по этой дороге не ехать…
– А что, по воздуху лететь?! – спросил Магомед.
– Лететь я не могу, но отсюда по-любому уезжать надо! – сказал Монтана. – Давай, Граф, командуй!
– Налево поворачивай! Найдем место для ночлега, а там видно будет! – приказал Аюб.
Серая «Тойота» свернула с накатанного проселка и запрыгала по кочкам.
Горная Чечня, «Гнездо Саббаха»
– От Ссыкуна вестей нет, – доложил Абдаллах. – И от людей, которые должны были их встречать – тоже. Правда, автобус мог задержаться…
– Тогда не гони панику! – мрачно бросил Саббах.
Абдаллах промолчал. Он знал, что с амиром лучше не спорить. Но по лицу его было видно, что он хочет рассказать что-то еще.
– Вижу, у тебя есть новости? – без особого интереса спросил Саббах.
Богатырь кивнул.
– Мой информатор передал, что они нашли какую-то группу. Чужаки, хорошо вооруженные. Похоже, это те, кто мутит тут воду.
– Подожди, как нашли?! Кто нашел?!
– Мурата Ашугова знаешь? Ну, неважно… У него машину отняли. А на днях ее опознал Алихан, который кафе на трассе держит…
– Знаю, – кивнул Саббах. – И что?
– А заправщик видел, куда они поехали! Ну, Мурату сказали, а у него род сильный, они весь район на уши поставили и нашли…
– Где они?! – амир не смог выдержать обычную невозмутимость.
– Под Лысой горой, у Хартанги. Мурат всех взбаламутил, местные хотят с ними расправиться…
– Собирай людей, быстро! – скомандовал амир. – Я еду с вами!
Чечня, Сунжи-Юрт, декабрь 2004 г
Кабинет начальника РОВД был обставлен в соответствии с его представлениями о солидности руководителя и со стандартами, принятыми в республике. Флаги России и Чеченской Республики в углу; портреты президентов за спиной; под ними – дверь в комнату отдыха, почти не заметная на фоне деревянных панелей, большой книжный шкаф, в котором стояли уже немодные собрания сочинений классиков марксизма-ленинизма, которые просто нечем было заменить, массивный тяжеленный сейф из двух отделений, огромный письменный стол, на котором стояли часы в виде орла на камне, подаренные участковыми на недавний День милиции. Все остальное пространство было завалено схваченными скрепками тонкими пачками отказных материалов, которые Ваха Алхоевич с явным отвращением перебирал, на некоторых расписывался, некоторые откладывал в сторону, хватаясь то за голову, то за сердце, то молча вздымал руки к потолку, будто призывая Аллаха в свидетели полной бездарности своих дознавателей. Иногда, правда, он хватался за трубку внутреннего телефона.
– Ибрагим, ты совсем с ума сошел?! Что ты написал по краже коровы у Магомедова?!
– Отказной материал написал, Ваха Алхоевич! – с победными нотками в голосе доложил дознаватель.
– Это я вижу, что отказной! – взревел подполковник. – Корова могла уйти в лес, где ее могли съесть волки!
– Так точно, товарищ начальник! Могли!
– Ты бы еще написал, что она могла улететь зимовать на юг!
– Никак нет, товарищ подполковник! – молодцевато возразил лейтенант. – Прокуратура не пропустит. Коровы не летают!
– А волки в нашем районе есть?!
– Волки? – Ибрагим помолчал. – Волки есть. Омар в прошлом году матерого застрелил…
– А в этом году кто-нибудь волков видел?!
– Не видели. Но раз корова пропала, значит, есть…
В бешенстве, подполковник бросил трубку, вскочил и, прихрамывая, прошелся по кабинету.
– С кем работать? – спросил он сам себя. И сам же себе ответил:
– Не с кем работать!
Стук в дверь оторвал начальника милиции от обсуждения недостатков кадровой работы. Дверь отворилась, в кабинет боком протиснулся озабоченный следователь с какой-то бумажкой в руке.
– Разрешите, Ваха Алхоевич?
– Заходи, Казбек! – вздохнул подполковник, возвращаясь в свое кресло. – Что интересного принес?
Следователь подошел к столу, положил рядом с орлом бумагу, будто гранату с выдернутой чекой.
– Вот…
– Что «вот»? Словами не можешь сказать?
– Помните, мы на расстрел колонны выезжали?
– Да мы разве на одну колонну выезжали?
– На границе с Ингушетией, у нас военные дело забрали, помните? А вы сказали, для «палки»[44] провести следственные действия и отослать им в догонку, а нам возбуждение дела записать… Я еще соскобы крови сделал с кузова «Урала»…
– А-а-а, это… Ну, и что?
– Вот биологическая экспертиза пришла, – показал на бумагу Казбек. – Только в ней написано, что кровь баранья!
И тут начальника милиции прорвало.
– Сами вы бараны! – закричал он, багровея лицом. – Корову украли, а Ибрагим отказняк пишет – мол, ее могли, слышишь – могли! съесть волки! А теперь ты приходишь со своими баранами! Какое отношение бараны имеют к расстрелу колонны?!
– Так написано, начальник, – смиренно молвил Казбек, переступив с ноги на ногу и глядя в пол. Тон и поза покорности призваны были дать понять подполковнику: лично он ни в коей мере не желал его разгневать, он только повторил то, что написали эксперты, за которых он отвечать не может и не должен…
Ваха взял бумагу, поднес поближе к глазам, просмотрел. Потом прочел еще раз – уже внимательней.
– Что за ерунда?! Может ты перепутал что-то, когда отсылал?
– Не мог я ничего перепутать! – обиженно ответил лейтенант. – В разных местах соскобы делал, как положено, потом запечатал и лично в Грозный отвез. Все официально, с постановлением. Вот официальный ответ пришел…
– Ты его входящим не зарегистрировал?
– Нет, конечно! Как учили – сначала к начальнику…
– Шайтан их знает… Может они там соскобы перепутали?
Ваха снял телефонную трубку с пульта оперативной связи, нажал кнопку, над которой была надпись «прокурор».
– Леча, ас-саляму алейкум, дорогой! Помнишь, Казбек на расстреле колонны соскобы крови брал из кузова «Урала»?
– Еще бы я не помнил! – воскликнул прокурор. – В меня же тогда пуля попала, рукав прострелила… Еще бы чуть-чуть…
– Так вот только что результаты биологической экспертизы пришли… Написано, что кровь баранья…
Подполковник нажал кнопку громкой связи, чтобы следователь сам услышал указание надзорного органа. Но он поторопился, потому что Леча, вместо того, чтобы давать прокурорские указания, разразился потоком брани.
– Они что там, совсем о… ли?! Выходит, в расстрелянном «Урале» бараны ехали?! Или бараны заключение писали?! Или баран соскобы делал?!
– Я-то при чем? – недоуменно развел руками Казбек.
– Подожди, Леча, следователь у нас на глазах работал, – заступился за своего сотрудника подполковник.
– На глазах… Ладно, отсылай федералам! – после короткой паузы донесся из динамика голос прокурора. – Напиши сопроводиловку: «направляю для приобщения к уголовному делу, находящемуся в вашем производстве…» Пусть сами голову ломают!
– Я понял. Ладно, тогда отбой!
Ваха положил трубку и протянул заключение экспертизы следователю.
– Слышал, что делать? Забирай свою бумажку!
Казбек неуверенно взял документ и направился к выходу. Но как только за ним закрылась дверь, запиликал пульт оперативной связи, мигая кнопкой «прокурор». Голос Лечи уже не был таким уверенным, как пару минут назад.
– Я тут подумал… Нельзя это воякам отправлять! – сказал прокурор. – Скажут, что мы соскобы делали не там, и вообще, незаконно возбудили дело, фальсифицируем материалы расследований…
