Это Николь удивило. Хотя Джеф сам говорил, что он знает, что такое алкоголь. Когда он её ругал за её переборы. И правда, почему она была уверена, что это ей поможет? Глупая.

– А в чём была проблема? – Спросила она Нору.

– Ну, может и не проблема, не знаю. Они иногда устраивали со Стивом пивные вечеринки. Джеф, кажется, одно время искренне полагал, что если очень много выпить, то можно забыть всё и будет весело, хорошо и спокойно. – Нора тихо засмеялась, поставила кофейную кружку на блюдце. – Только, по-моему, ему не нравилось, что при этом снижается контроль над собственным телом.

Николь встала, пошарила в поисках пакетика пирожных. Высыпала их в пирожницу, не раскладывая. Нора своя и так быстрее. Посмотрела, как Нора выцепляет одно пирожное, поглядывая на неё. Да, можно себе представить, как злило Джефа снижение контроля над собой. С этим утверждением она могла согласиться без оговорок: Джеф просто бесился, если не мог проконтролировать что-то в своей жизни. Оставалось только удивляться его терпимому отношению к всевозможным непредвиденным звонкам из "башни" и тем сюрпризам, которые ему подкидывала сама Николь. У него была целая система учёта подобных вещей, что Николь всегда смешило. Она опять устроилась на своём стуле. Поинтересовалась:

– Ну и как?

– Не знаю, спроси у него. Но через некоторое время он пить перестал вообще. Не то, чтобы он в рот, что называется, не берёт, но если у него есть выбор: пить или не пить и нет желания, он даже глотка не сделает. Собственно, проблема с академии была у них со Стивом у обоих. Но Джеф остыл к такому делу, а Стив до сих пор пиво любит. Может, с тех пор они его и нарекли бочонком? Растолстел, хомяк.

Николь засмеялась, увидев, как она состроила недовольную гримаску. Спросила, посерьёзнев:

– А почему ты боролась с друзьями Стива?

– Меня бесило, что он для них делает всё. Хотя друзей-то не так и много: Харт да Дик ещё. Кроме Джефа. Ну, своя их компания, диспетчерская, но диспетчеры не очень хорошо к лётчикам относятся. Как и все в аэропорту, собственно. А Стива, Джефа и Харта, объединяет их прошлое: академия, база, ВВС. От этого никуда не денешься, никуда не уйдёшь. И это, пусть и малоощутимо, но всё равно стоит между ними и группой, разъединяет. Хотя, в некоторой степени в то же время и объединяет.

– Это как? – Удивилась такому противоречию Николь.

Нора пожала плечами:

– Для многих, управляющих гражданской авиацией, люди из ВВС пилотами не являются. Их можно понять: главное в ВВС – выполнение задания. Главное в гражданской авиации: пассажир, сколько бы у тебя их ни было – пятьсот или один. В ВВС пилот должен выполнить свою задачу любой ценой, даже ценой собственной жизни, а в гражданской авиации пилот должен доставить пассажиров в заданную точку в добром здравии. Разница задач определяет психологию. Ты только представь: человек на базе решает интересные задачи: у него есть какой-то выбор при принятии решения и вдруг он оказывается в аэробусе, движущемся по заданному маршруту от одной точки до другой. Да он отчаянно скучает и тоскуя, сам называет себя воздушным извозчиком. После увольнения у Стива просто не было иных вариантов, как только пойти в наземники. Да и у Джефа тоже.

– Знаешь, мне кажется, что Джеф от меня сбегает, – неожиданно для себя сказала Николь.

Нора воззрилась на неё изумлённо.

– Как это "сбегает"?

– Ну, мы почти не остаёмся наедине. Всё время то приход, то какие-то встречи, то вечеринки. То работа, даже если и не дежурство, а если мы и дома, то тогда статьи или моя учеба.

– А ты надеялась, что Джеф только будет смирно сидеть в кресле и смотреть на тебя и никуда не отойдёт? – Нора воззрилась на неё.

– Что-то вроде, – вздохнула Николь.

– Бесполезно. Выкинь это из головы, Ники. Ты и так добилась блестящих результатов от Джефа. Даже меня впечатляет то, что он согласен, чтобы тебя называли его невестой. Это ж старый холостяк! Ведь он последние восемь лет фактически жил один. Делал что хотел, никто не стеснял его свободы.

– Ну и я не стесняю, – пожала плечами Николь.

– Нет, теперь уже стесняешь, поверь. Даже мысль о том, чтобы посоветоваться о планах на вечер для моего Стива, например, до сих пор непереносима. И это у Стива! У моего покладистого Стива – страх перед тем, что его свяжут узами нежелательных обещаний. Представляю, в каких тисках должен чувствовать себя наш непредсказуемый Джеф.

Это Джеф-то – непредсказуемый?! Да большего прагматика она в жизни не встречала! У него всё всегда распланировано до мелочей. Разложено по полочкам и подчинено какому-то, никому не известному кроме него, расписанию, всегда присутствует какая-то невидимая и непонятная, но очевидная для него план-схема. И настолько все варианты просчитаны, что любое непредвиденное нарушение планов его даже не смущает. Как он сам говорит: "и плюс скидка на случайное событие".

Нора просто шутит.

– Ты хочешь сказать, что я слишком навязчива? – Огорчённо смотрела на неё Николь.

– Ты не навязчива, – засмеялась Нора. – Ты просто истинная женщина. Думаешь, по мнению Стива, я не навязчива? Нет, наверное, в этих вопросах женщины никогда не поймут мужчин.

– Ну и что же делать?

– Радоваться тому, что имеешь и примириться с тем, что твоя власть не всеобъемлюща.

– Легко тебе говорить. Попробуй, сделай, – вздохнула Николь.

– А чем, ты думаешь, я занимаюсь все годы супружеской жизни? – Усмехнулась в ответ Нора.

– Знаешь, что для меня труднее всего? – Задумчиво призналась Николь. – Соответствовать ему. Он такой серьёзный, такой умный, такой взрослый, я сама себе рядом с ним кажусь глупой девчонкой. Трачу массу времени на то, чтобы выглядеть старше, слежу за своей физиономией, чтобы по ней невозможно было догадаться что я думаю или сколько мне лет. Скажи, у меня сильно детский вид?

– С чего ты взяла? – Изумилась Нора. – Но я тебя понимаю. Вообще, когда я тебя увидела впервые, я подумала, что ты девчонка совсем. Но понятие "девчонка" – вовсе не возрастное. Психологическое. Оно может растягиваться от школьного возраста и до пятидесяти лет. Это всего лишь обозначение несерьёзной безответственности. Когда я так о тебе подумала, последнее, что могло прийти мне в голову – это прикинуть твой возраст. Он, конечно, вылазит, твой возраст, но только когда ты надеваешь свою школьную форму. А если ты одета в платье или костюм – никто не сочтёт, что ты ребёнок. Поверь. Есть такие лица, знаешь, взрослые с детства. Как у тебя.

Она чуть улыбнулась, посмотрев на Николь. И Николь улыбнулась в ответ кончиками губ, размышляя, комплимент ли это. Она ничего не прояснила для себя совершенно, но стало почему-то легче. Они дружно посидели ещё немного, потом Николь предложила:

– Пойдём танцевать.

И потянула её за собой в гостиную, нещадно протащив её по коридору. Там Нора растерянно смотрела, как она включает там Джефову "квадратуру", наполняя пространство тяжестью металла, как то ли танцует, то ли занимается аэробикой. Она некоторое время ошеломлённо сопровождала взглядом движения Николь, но сама не делала даже попытки сдвинуться с места.

– Ну давай же, Нора, да оторвись ты немного! Что ты такая зажатая? – Посмеивалась Николь, пытаясь её растормошить. – Это нетрудно. Зато хорошо расслабляет.

– Да не могу я так быстро! – Жаловалась было Нора.

Николь, отмахнувшись, подтянула её за руку поближе к себе и легонько покрутила в разные стороны, заставляя пошевелиться. Нора, такая маленькая по сравнению с ней, показалась просто игрушечной и Николь почувствовала себя великаншей, вынуждая её бегать и подпрыгивать. Наконец, Нора не вытерпела и рассмеялась.

– Где быстро? – приподнимая брови, поинтересовалась Николь. – Нужно просто почувствовать напряжение ритма, тут не скорость нужна, а твои эмоции. Просто ощути, как внутри тебя движется музыка, плыви в ней.

С Норой заниматься тенсигрити оказалось веселее, чем одной. Николь отчаянно скучала, когда Джеф был занят. Его гимнастика так плотно вошла в её жизнь, что Николь научилась поднимать себе настроение с помощью прежних уроков Джефа. Но одной заниматься просто неинтересно. Николь не собиралась Нору чему-то учить. Просто сейчас её внутренний дискомфорт требовал сброса. И лучше, чем под музыку это было не сделать.