Исследователь собирался пригрозить тем, что бороды им всем отрежет ночью и ка-ак засунет им в… кхм… Тистор уже продумал, с какой интонацией, жестикуляцией надо было это все сказать, и какими именно словами воспользоваться, заодно собирался обогатить свою пламенную речь и иными ругательствами, связанными с Великим Молотом и Наковальней, расплавленным оловом, жаровней, бородами отцов и все в том же духе. Но Эльтран, подлый магик, встрял в их перебранку, заявив, что сможет телепортировать всю группу раскопок. Тистор посмотрел на некроманта таким злобным и одновременно с этим грустным взглядом, что магик явно не понял, что именно хотел от него Исследователь.

Переместившись на место, Тистор впервые в жизни обрадовался тому, что не выпил полбочонка эля, иначе его ты точно стошнило, прямо как одного из гномов.

Пройдя версту, они оказались у скелета. Некромант, вновь показав себя с плохой стороны, захотел, дабы гномы начали раскапывать останки немедля. Вот это уже магик переборщил, так переборщил. Мало того, что от телепортации им сделалось не по себе, так еще и идти целую версту с инструментами — не абы что. Эльтрану то хорошо, ничего не нес. Поворчав некоторое время, подгорный народец согласился приступить к раскопкам, ибо некромант (ух, подлец-подлец), пообещал показать им нечто невероятное.

— Такого никто еще не видывал. Вы будете первыми, коль раскопаете останки к завтрашнему дню.

Ограничение по времени оказалось весьма жестким, но гномы — народец любопытный и магик прекрасно это знал и решил воспользоваться.

— Ух, некромант, ежели не будет это чудо из чудес, то закинут тебя целиком в расплавленное олово, — пригрозил один из гномов.

Эльтран согласился на такое условие.

Работали без отдыха всю ночь и все утро. Тистор и сам удивился тому, что они столь быстро справились, а солнце только-только вошло в зенит. Ну что ж, магик, вот и настало время чуда.

Что именно творил некромант, Исследователь понять не смог. Нарисовал какую-то странную штуковину на земле, вокруг еще много рисунков сделал помельче, что-то бубнил, но на неизвестном языке, который Тистору, к слову, совсем не понравился. Какой-то странный он был, больше схож со змеиным шипением. Ярко-зеленая волна вырвалась из замысловатого рисунка Эльтрана и ударила дракону прямо в череп. Кости остались целы, ничего не сломалось и даже не треснуло. Скелет засветился ярко-зеленым и в груди его вспыхнуло пламя.

И тут Тистору стало жуть как жутко. Волна чего-то холодного, даже ледяного окатила его. Поджилки аж затряслись. Другие гномы чувствовали себя ничуть не лучше, если не хуже. Послышалось даже: «Треклятая кочерга» или «О, Великая Наковальня, обереги». У гномов не было каких-либо собственных богов, и они не признавали истинных Богов, так что просили о помощи все, что в голову приходило. Даже у лавы могли попросить защиты.

Когда дракон показался во всей своей ужасающей красе, некоторые гномы так и попадали в обморок.

— Ну что, Тистор, сумел я вас удивить, или же мне прыгнуть в расплавленное олово? — с ухмылкой спросил Эльтран.

— Удивил и напугал… И-и-и-и… Что делать-то собираешься теперь?

— Отомстить Альве, Тистор. Премного благодарен за оказанную мне помощь. Я телепортирую вас обратно к подножию горы. И вот еще что. После битвы с хаоромами мне нужно будет отдохнуть и восстановить Силы. Можно ли будет мне вернуться к вам?

— А… Что? А-а… Да-да, магик, конечно-то. Возвращайся. Только это… Вот это вот нечто, — Исследователь указал на дракона, — желательно оставить как можно дальше от города, да!

— Хорошо, Тистор. Премного благодарен тебе и твоему народу, — некромант отвесил низкий поклон.

Что случилось потом Исследователь не знал, ибо Эльтран перенес их, как и обещал, к подножию горы. Но гному теперь никогда не удастся забыть того жуткого страха, который ему довелось испытать, увидев ожившего костяного дракона. Особенно жутко было то, что этот хладный страх вновь обрушился на них всех спустя несколько дней. Исследователь крайне обрадовался мысли, что магик не был им врагом. Ох и больно тогда пришлось бы всем гномам и даже городу.

Тистор, как всегда, сидел в трактире и попивал эль. Сидел себе спокойно, никого не трогал, думы думал, да кто-то помешал ему, сильно хлопнув по плечу. Исследователь собирался сказать этому наглецу все, что думал о нем, затронув всю родню за последние семь, а то и восемь поколений, так и кулаком хотел отвесить в челюсть, да увидев Эльтрана — не стал говорить.

— Магик? Как ты сюда попал-то? — гном встал и на радостях обнял человека. — О-ох, какой!

— А почему бы меня не впустить? Стражи сразу врата открыли, стойло им увидеть меня.

— Вот это да… Не всякого гнома они так пропускают.

— Можно сесть? — Эльтран указал на соседний стул.

— А? Да-да, садись, магик. Сейчас кружку эля тебе поднесут, да поговорим, как полагается.

Возражать Эльтран не стал, ибо отказаться от кружки эля — оскорбление для гномов. Можно отказаться от ночлега, от еды, даже от женщины, от работы, но не от кружечки старого доброго напитка. Сидели, пили, говорили. Точнее, говорил в основном некромант, детально описывая сражение. Тистор слушал с неподдельным интересом, да и другие гномы постепенно замолкали и внимали Эльтрану.

— Вот так дела-а…, — протяжно произнес Исследователь, когда магик закончил свой рассказ. — Ну, ты и выковал, некромант. Аж не по себе становится. Не увидь я ранее дракона твоего-то — не поверил бы словам твоим, да!

— Что теперь будешь делать? — поинтересовался один гном.

— Есть еще одно дело, — загадочно ответил Эльтран, но Тистору приспичило все испортить.

— А, это ты про Архимага, да?

Некромант с некой досадой посмотрел на Исследователя, ибо надеялся немного подождать, дабы гномов стало разрывать от любопытства.

— Именно. Но у меня просьбе ко всем вам. Весть о том, что Альва мертва, не должна покинуть стен города. Демиус считает меня мертвым, так пусть продолжает так думать. Тарсо дал Слово, что будет молчать, а что скажете вы?

— Да!

— Конечно!

— Не сомневайся!

— Прекрасно. Но учтите, коль проговоритесь, то я вернусь и уничтожу все ваши запасы эля, — Эльтран сказал это крайне серьезным голосом, но на деле с трудом сдерживался, дабы не улыбнуться.

Конечно же, гномы оживились, и принялись даже возмущаться. Как, мол, так! Неужели не веришь?! И стали низкорослики бить себя могучими кулаками в грудь, крича, что не сдадут они магика Эльтрана, что уж скорей они себе бороды отрубят, нежели проговорятся. Теперь некромант уверен, что они будут молчать, ибо гномы народ такой. Ему казалось, что ради бочонка эля низкорослики могли родную мать продать.

Пробыл у них маг четыре дня. Отдохнул, выспался, поел, попил, набрался сил. В первый же день ему выдали новые одежды, а от меча нового человек отказался. Попрощавшись с Тристором, Эльтран улетел.

***

Кастор зевнул, за что получил подзатыльник от Архимага.

— Не зевай, а продолжай искать!

— Но, уважаемый Демиус, откуда мне знать, что это было? Отследить источник страха мне не удалось, равно как и остальным из гильдии.

— Кретины! — завопил Архимаг, хотя сам-то тоже потерпел фиаско.

Про гибель Альвы Демиус ничего не слышал и даже не думал, что такое возможно. Конечно, его несколько беспокоило то, что она уже несколько дней не давала о себе знать, ибо старику хотелось поговорить с ней на счет «мертвого страха», который благополучно повторился не столь уж и давно.

Нежданно-негаданно грянул гром. Выглянув в окно, Архимага встретили мрачные грозовые тучи. Все громыхало да громыхало, подул сильный ветер, но дождь так и не пошел. Демиус удивился такому.

В комнату ворвались без предупреждения. Стражник смотрел на старика и в глазах его отчетливо виднелся страх. Архимаг собирался огрызнуться на него, но…

— Там такое! ТАКОЕ! Он жив, Архимаг! Жив!

И тут-то Демиус так и замер. Казалось бы, кто жив? Много кто мог выжить. Да хоть его старший брат, например. Но все-таки старик понял, о ком говорил страж, и искренне надеялся, что ошибался в собственных догадках.