– Я этого хочу, – ответила Марина.

– Прежде мы должны все обсудить, – командор развернулся и пошел в смежную комнату, жестом приказывая следовать за ним.

Виктор, Анна, месье Жан и кореец удалились.

Марина и Митя остались с Валентином.

– У вас – строгая дисциплина? – Марина попыталась изобразить улыбку.

– Орден – военная организация, – кивнул Валентин. – Решение будет за командором.

Марина вдруг поняла, как сильно ей хочется принять участие в поиске; отец никогда не занимался ерундой; не гнался ни за славой, ни за деньгами; жил скромно, но всегда – с интересом, и каждую минуту – с удовольствием.

Пройти путь отца – что может быть лучше?

– Вы можете пока присесть. Там, – Валентин указал на столик в углу.

Марина и Митя сели за столик. Митя подался вперед и прошептал.

– Ты так и не сказала, что там было написано.

Марина – тоже понизила голос.

– Ибо я уже становлюсь жертвою, и время моего отшествия настало, – тихо сказала она.

Именно это было написано на последней странице дневника Павла Первого.

«Мальтийцы» собрались в мастерской Кима. Помещение было не слишком просторным; большую часть комнаты занимали верстаки, миниатюрные станки, печь для обжига, стол с реактивами и стеллажи с инструментами.

– Ибо я уже становлюсь жертвою, и время моего отшествия настало, – прочитал командор и отдал страницу Виктору.

– Библейский текст, – Виктор передал листок Анне.

Анна мельком глянула на четкие ровные буквы и протянула страницу месье Жану. Тот, конечно, не упустил случая покрасоваться; немедленно сложил листок вчетверо и картинно порвал в клочки. Впрочем, ни на кого это впечатления не произвело. Обиженный вор достал из рукава целую и невредимую страницу и вручил Киму.

– Ким! Проверь бумагу и чернила, – сказал Виктор. – Возможно, там есть скрытая запись.

Ким отошел к столу с реактивами.

– Что мы будем делать с девушкой? – спросил Виктор.

Командор медлил с ответом.

– Я не вижу смысла привлекать ее к работе.

– Но она уже знает! – возразил Виктор.

– Знает – что? – командор повернулся к Виктору всем корпусом. – Про нас? Кто ей поверит? Анна!

– Глаза были завязаны. У обоих. Я ручаюсь, что дорогу сюда они не найдут.

– Вот и хорошо, – командор выглядел довольным.

– А мы – не найдем другого такого аналитика, – сказал Виктор. – На поиск страницы у нее ушло не больше часа.

Анна кивнула.

– Габриэль! Девочка, определенно, вся в отца. От нее будет толк.

– Командор! – обратился Виктор. – Не забывайте! За ней следят. Мы пока не знаем, кто. Но это – факт. Я считаю, лучше, если она будет на нашей стороне.

– А еще, у нее – красивые ножки, – задумчиво обронил месье Жан. – Хотя она дурно пахнет, – добавил он.

– Последний аргумент я бы не стала принимать во внимание, – вмешалась Анна. – Месье Жан! Вы прекратили пить таблетки, которые я вам прописала?

– Они – невкусные.

– Ну да. Они – не горькие, не кислые и не соленые. Они – вообще без вкуса!

– В этом и проблема.

– Мы отвлеклись, – мягко сказал Виктор. – Командор! Решение – за вами!

Командор повернулся к корейцу.

– Ким!

– Никаких следов тайнописи, – отозвался Ким. – Написано только то, что написано.

Габриэль да Сильва расправил плечи. В комнате стало тесно.

– Вот что мы решаем, – пророкотал величественный бас. – Я проверю ее в деле. А от мальчишки – нужно избавиться.

Марина и Митя сидели за столиком.

– Ибо я уже становлюсь жертвою, и время моего отшествия настало, – повторял Митя. – Вот умели же раньше говорить!

Марина кивнула.

– Эта фраза говорит только об одном. Автор знал, что через несколько минут его ждет мучительная смерть.

– Как он погиб?

– Заговорщики нашли Павла Первого в спальне. Их было много, около сорока. И все – пьяные. А он – один. Они стали требовать от императора, чтобы он отрекся от престола. А он отказался. Тогда Зубов…

– Тот самый, муж Суворочки? – перебил Митя.

– Тот самый подонок! – уточнила Марина. – Ударил императора золотой табакеркой в висок. Павел упал. Все навалились и стали его топтать. А потом – кто-то увидел белый шелковый шарф императора…

– Шарф?

– Да. Не тот, который носят на шее. В то время шарф был частью обмундирования для высших офицеров. Надевался на талию, под мундиром. Заговорщики накинули шарф на шею государю. Сделали петлю и тянули в разные стороны. Пока не задушили.

– Жестко! – покачал головой Митя.

– Жестоко! – отозвалась Марина.

Дверь мастерской открылась, и вышли мальтийцы.

Марина и Митя встали.

Командор подошел к Марине.

– Вы готовы оказать нам посильную помощь?

– Да! – уверенно кивнула Марина. – Но у меня есть одно условие.

– Условие? – поморщился командор.

– Вы найдете убийц моего отца!

– Принимается, – отчеканил командор. – Но у меня тоже есть одно условие. Где вы живете? – обратился командор к Мите.

– В Москве.

– Он, – палец командора нацелился на Митю, – немедленно уезжает домой.

Марина посмотрела на брата. Тот был явно опечален подобным известием.

– Нет! – с мольбой сказала Марина.

– Это – мое условие! – отрезал командор.

Митя подошел к Марине, потрепал по плечу.

– Ибо я уже становлюсь жертвою, – со вздохом сказал он. – И время моего отшествия настало.

Марина обняла брата. Поцеловала в щеку.

– Мы еще увидимся, – сказала она. – Прости! Так надо.

Митя не спорил.

Скворцов смотрел на Виноградова. И не понимал, спит он или нет.

Грудь Виноградова мерно вздымалась, и глаза были закрыты.

Правда, левое верхнее веко давно уже гноилось; оно расползлось, словно трухлявая ткань; сквозь дырку были видны мутно-серая радужка и расширенный зрачок.

«Шестьдесят шестой» сильно похудел; мышцы на лице натянулись; губы уже не могли сомкнуться и закрыть пожелтевшие зубы.

Спит он или не спит? – подумал Скворцов.

Виноградов глубоко вздохнул и открыл глаза. Левое, дырявое, веко зацепилось за пересохшую роговицу. Виноградов несколько раз моргнул; прежде, чем глаза открылись полностью.

– Ищи ее, – прошелестел Виноградов. – Ищи. И найди.

– Да, Борис Михайлович. Уже ищем.

Скворцов старался, чтобы голос звучал уверенно. Но взгляд – и Скворцов сам не понимал, почему, – не мог оторваться от дырявого века.

Виктор вел машину. Марина сидела рядом, на пассажирском сиденье.

Наконец, Марина не выдержала.

– Куда мы едем?

– Вам нужно исчезнуть, – ответил Виктор.

– Исчезнуть?

– Совсем.

Память услужливо вытолкнула наверх обрывки шпионских фильмов. От этой мысли стало жарко. Марина опустила солнцезащитный козырек, открыла крышку на оборотной стороне и посмотрелась в зеркальце. Хорошее лицо. Она прожила с этим лицом почти тридцать лет, и оно ей нравилось.

– Надеюсь, вы не будете делать мне пластическую операцию?

Виктор на секунду опешил.

– Что?

– Ну, знаете… Как в кино…

Виктор рассмеялся. Его смех показался Марине приятным.

– Пластическую операцию? Как в кино? Ну, вы даете! Вы знаете, что такое – пластическая операция? Шрамы будут заживать, как минимум, месяц. Еще месяц будет восстанавливаться чувствительность мимических мышц…

– Вижу, вы знакомы с темой! – перебила Марина.

– Я – да, – подтвердил Виктор. И снова – не смог сдержать улыбку. – А вам – лучше повременить.

– Так куда мы едем?

Марина огляделась. Местность была знакомой.

– Мы – возвращаемся.

Машина мягко подкатила к поребрику. Виктор вышел первым, обогнул капот и открыл дверцу. Марина кивнула, мысленно отмечая, что не стоит делать это с преувеличенной благодарностью; мол, обычное дело, я привыкла; и ступила на асфальт.