— Мы договорились с Нюсей пораньше встретиться, ты же не против? — щебетала она, протирая подоконник. — Я совсем не знаю, что надеть, но в своём "тулупе" идти не хочу.

— Надо было беречь белую куртку, — наставительно заметила мама, но было заметно, что она озаботилась её нарядом, а не "ранней встречей с Нюсей". — Я посмотрю, что у меня есть.

Гелька домыла пол, наскоро пообедала под колючим взглядом Гоши и понеслась собираться.

Макияж, джинсы-стрейч, высокий каблук и мамин короткий жакет на меху, затянутый на талии.

— Куда напомадилась? — встретил её появление в прихожей брат.

— Боже! Ты совсем взрослая! — выглянула из своей комнаты мама.

— Ты её отпускаешь? — возмутился Гоша.

— Конечно! Она встречается с подругой и идёт на концерт. А ты разве нет?

— Всем пока, — Гелька под шумок открыла дверь и вышла на площадку. Гоша сердито глянул на маму и выскочил следом.

— Я тебя не пущу!

— Да ну! Интересно, как это у тебя получится?

— Вот так! — Гоша поднял над её головой пузырёк. Гелька успела оттолкнуть его руку: красные чернила выплеснулись над их головами алой дугой и, плюхнувшись на пол, разлетелись по парадной красочными брызгами.

— Идиот! — прошипела Ангелина. — Ты мог испортить мамин жакет!

— Ага… — шагнул к ней Гоша, на руках которого блестели красные пятна, — …и украсить твой макияж!

Гелька вытянула руку, останавливая брата.

— Я не хочу бить тебя.

— Не стесняйся…

Удерживающий импульс… удерживающий импульс…

— Inhibere inertia, — прошептала она.

— Ты многому научилась у своих дружков… — разозлённый покрасневший Гоша пытался противиться её силе.

— Прости, — бормотала Гелька, медленно отступая вниз по лестнице. На площадке между этажами, когда она уже не могла удерживать брата, она кинулась бежать.

— Стой! — крикнул Гоша, бросаясь следом. Он почти нагнал её внизу, но, захлопнув дверь у него перед носом, она тут же рванула вверх, оставив выскочившего брата сжимать в отчаянии кулаки, беспомощно озираясь.

С болью в сердце оглядывалась Гелька назад: она чувствовала, что Гоша дошёл до крайней степени терпения и готов совершить любое безрассудство. Это ставило под удар, как членов Организации и их дело, так и его самого. Она опасалась, что его угрозы будут приняты всерьёз, и Редик решит как-то его обезвредить. Она жалела теперь и о своей просьбе к врачу о помощи брату — кто знает, на что способен этот пугающий человек?

Она трижды стукнула о стекло, влетела в окно общежития аспирантов, обернулась и огляделась: Учитель непринуждённо улыбается ей с дивана, и (какой удар!) Петя с Нюсей разговаривают о чём-то у письменного стола. Петя здесь?

— Все в сборе! — хлопнул в ладоши Сергей Петрович. Не сдержавшись, Гелька шагнула к Учителю.

— Я же просила вас не брать его!

— А я тебе объяснил, дорогуша, что так будет лучше всего!

— Лучше? А если я вам скажу: он или я?

Лицо Учителя, потеряв наигранную беззаботность, стало жёстким. Схватив Ангелину за локоть, он повлёк её в уголок.

— Послушай, девочка, я очень тебя ценю, но уверяю, что если ты будешь ставить мне условия, мы с тобой расстанемся. Мне не нужны капризы зарвавшейся старлетки, подрывающие дисциплину. Выбирать придётся тебе: или ты выполняешь мои распоряжения, или возвращаешься домой к мамочке!

— Я спасла Егора! Я вам нужна!

— Да, ты мне очень нужна, детка, и я этого никогда не скрывал. Но без тебя я сумею обойтись, а вот без дисциплины… Благодаря твоему эффектному появлению у Бориса, половина рядовых членов ОПФ знает секретного агента Эльгу в лицо. Какой же ты теперь к чёрту, секрет? Подумай!

Гелька окаменела, глаза её быстро наполнились слезами. Учитель оставил её и отошёл на середину комнаты.

— Не обращайте внимания, что нас мало. В операции примут участие несколько групп, действия которых буду координировать я. Петя, которого вы знаете, вошёл в нашу группу именно поэтому: заменить раненого Егора он не сможет — у него другие задачи. Наша цель — обезвредить как можно больше фидеров. Но только тех, которые станут действовать организованными шайками — на «неосознанных» не обращайте внимания. Обезвредить и, как удача, проследить их контакты с Белым. Он может менять внешность, и здесь бесценен будет опыт Ангелины, которой единственной удалось его интроспектировать… если, конечно, она согласится с нами пойти…

Зал разбит нами на квадраты так, чтобы каждой группе достались пересекающиеся участки. Если публика будет вставать и перемещаться по залу, чтобы оказаться ближе к сцене, наша задача упрощается. Важно только не потерять друг друга. В случае необходимости, используйте телефоны: поставьте их на вибросигнал и держите поближе к телу.

Теперь, диспозиция… Наши места: два — почти в центре зала, и два — на пять рядов дальше и десять мест правее, то есть они расположены в пределах прямой видимости, но при этом так, чтобы мы могли действовать независимо. Я сажусь с Аней. Её задача — следить за обстановкой, пока я работаю. Во второй подгруппе такую же задачу выполняет Петя: опять-таки, если Ангелина идёт с нами…

Гелька глотала слёзы. Сергей Петрович глянул в её сторону и обратился к Пете с Нюсей:

— Минутку…

Он подошёл к Ангелине и положил руку ей на плечо, заглядывая в лицо. Совсем другим тоном он сказал:

— Послушай меня. Неужели ты чувствуешь себя униженной? Как, по-твоему, разве был бы я хорошим руководителем, если бы позволял подчинённым подобные замашки? Ну, вытри слёзы и иди к друзьям.

Заплаканная Ангелина повернулась и шагнула ближе. "У меня, должно быть, ужасный вид, и косметика размазалась, а здесь даже нет зеркала". Гелька, всхлипывая, пыталась вытереть лицо руками. Петя протянул ей свой платок.

— Спасибо, — она шмыгнула носом, вытерла глаза и протянула платок обратно.

— Оставь себе. Знаешь, ты красивая, даже когда плачешь, — улыбнулся Петя и, нахмурившись, коснулся её щеки. — У тебя кровь?

Она ощутила под пальцами сухое пятно.

— Это чернила: Гоша пытался меня не пустить.

Она взглянула на него: в его улыбке — прежнее доброжелательное спокойствие, но стоило ей заикнуться: "Петя…", как он решительно покачал головой и отступил к Нюсе. Нюся, невозмутимая и спокойная, смотрела на неё с сочувствием. Как они похожи этим своим спокойствием!

— Я могу пройти в ванную? — спросила она Учителя, и тот сделал приглашающий жест рукой. Весёлые искры в его глазах и радушная улыбка не скрывали того напряжения, с каким он смотрел на Гельку.

Выйдя из комнаты, Ангелина вздохнула с облегчением, избавившись от стыда, который она испытывала под их взглядами. Остался только стыд, от которого не спрячешься, потому что носишь его в душе. В боксе было пусто: Редик сумел как-то избавиться от соседа, чтобы он им не мешал, но без хозяина, без Егора, помещение превратилось в безликий зал ожидания, и у Ангелины сжалось сердце при виде знакомой замшевой куртки, сиротливо висящей на вешалке. "Завтра я иду его проведать", — вспомнила Гелька и воодушевившись таким образом, вернулась в комнату.

В течение часа Учитель отрабатывал с ними приёмы обезвреживания фидеров, помощи их жертвам и действия их группы в различных ситуациях. А ещё через час она сидела на переполненном крытом стадионе рядом с Петей, оглядываясь, время от времени, на Учителя с Нюсей, как на спасительный островок в бушующем океане.

До концерта Петя успел встретиться с Гошей и отдать ему лишний билет, но после этой встречи вернулся мрачный: Гоша потребовал телефон, который лежал уже в кармане у Гельки, и друзья расстались не лучшим образом.

— Мне было бы легче, если бы ты был сейчас рядом с Гошей. Только ты сможешь удержать его глупостей. — Расстроилась Ангелина. — По-моему, он в шаге от беды.

— Нам всем пришлось делать свой выбор, — ответил Петя, — тебе тоже.

"Он хочет сказать, что я ради брата не отказалась от Организации, и он не намерен", — уколола Гельку в сердце суровая правда.