Он поднял рамку, и Ангелина села на кушетке.

— Боже мой! — подпрыгнула она. — Мама!

От её возгласа Петя проснулся и, сняв очки, протёр глаза.

— Мы все здесь, а родители там с ума сходят!

— Скоро вы сможете отправиться домой, но пока не исчезайте, — сказал Борис Витальевич и вышел.

— Не волнуйся, — Петя согнулся и потряс головой. — Когда я понял, что мы все останемся здесь до утра, я позвонил твоим и сказал, что мы припозднились и заночуем у приятеля.

— И как мама это восприняла?

— Плохо, — улыбнулся Петя и, подойдя, присел рядом с ней. — Как самочувствие?

— Замечательно! Хочется летать! — вырвалось у Гельки, и она смущённо взглянула на парня. — Хорошо, что ты не рассказал Гоше. Ты же видел меня тогда, на кухне?..

Петя кивнул.

— Это был шок! Но для Гоши, узнай он, это было бы подобно крушению мира: он и так "перегружен" твоими неординарными особенностями… Ты уж побереги его… и меня заодно.

— Но ты же меня понимаешь?!

— Чёрт! Понимаю, но от этого не легче!

Они замолчали.

— Ангелина, — прошептал Петя, и она взглянула на него, — обещай, что будешь осторожней.

Он наклонился к ней ближе, их губы соприкоснулись. Краем сознания Ангелина отметила звук открывающейся двери, но ещё несколько долгих мгновений не могла вынырнуть на поверхность из безбрежного океана блаженства, затянувшего её в свои сияющие глубины. Когда она открыла глаза, то заметила, как вошедший Борис Витальевич сделал движение, как будто собирался выйти обратно за порог, но быстро взял себя в руки и прошёл к своему столу.

Не оборачиваясь и перекладывая какие-то бумаги, он сказал (голос его звучал странно глухо):

— Завтра вам нужно будет зайти на пару часов, чтобы подлечить вашу руку и шов.

— Хорошо, — Ангелина ощущала неловкость и старалась говорить, словно ничего не произошло, чтобы замять маленькое происшествие. — Как Егор? А почему вы не используете Солар для него?

— Для него он не так полезен, как для вас. Егор пока не пришёл в сознание, но стабилен. — Борис обернулся, и Ангелина смутилась и опустила глаза под его взглядом. Но она помнила ещё об одном важном вопросе и в нём она не собиралась отступать.

— Вы сможете сейчас поставить "защиту" Пете и Гоше?

— Да, конечно. Ангелина, пересядьте, пожалуйста.

Борис свернул её постель и переложил на кушетку к спящему Гоше.

— Ложитесь, молодой человек, и снимите очки, — повернулся он к Пете.

— Вы уверены, что мне это нужно? — колебался парень.

— Раз этого желает Ангелина, неужели вы не сделаете для неё такую мелочь?

Глаза парня сузились (ему показалось, что врач упрекает его в трусости, поняла Гелька) и он решительно лёг на кушетку. Борис повёл детектором.

— Что-нибудь чувствуете?

— Да, сильное покалывание.

— Замечательно, значит, вы не совсем безнадёжны.

Ангелина сердито сжала руки — он издевается! Если он так же будет обращаться с Гошей — беды не миновать.

— А нельзя ли поставить моему брату "защиту", пока он спит? — решилась спросить она, чувствуя, как глупо звучит вопрос.

Борис иронично глянул в ответ.

— Предлагаете связать его, заткнуть рот и положить под прибор? Боюсь, не получится!

— Борис Витальевич, — прошептала Гелька.

— Салфетки на столе, — откликнулся он.

А Петю беспокоило ещё кое-что.

— Это правда? То, что рассказывала Ангелина. Неужели действительно можно сделать копию другого человека?

— А она вам не показывала?

Петя на мгновение онемел.

— Что?

Гелька вскочила с кушетки, сжав кулаки.

— Как вы можете?

— Неужели, рассказав своему мальчику всё, вы кое-что оставили про запас?

Петя попытался сесть, но с разгневанным Борисом Витальевичем шутки были плохи.

— Я ничего ему не рассказывала — он сам узнал!

— Тогда его ещё ждут сюрпризы!

— Что вы кричите? — сонно пробормотал Гоша. — Который час?

Он потянулся, попытался повернуться на бок и свалился с кушетки.

— Ох, — потёр он бок, — что за чёрт?

— Гоша, — кинулась к нему Ангелина, — у тебя сегодня процедура, ты помнишь?

— Какая ещё "процедура"? — Гоша никак не мог продрать глаза.

— Ну, установка "защиты"… Петя уже проходит. Вспоминай! Ты сказал, что согласен.

— Я сказал? Ничего подобного. Я сказал — идём домой.

— Мы скоро все пойдём…

— Я без тебя не уйду.

Борис Витальевич, бормочущий над Петей какие-то заклинания, глянул на них с раздражением.

Гелька бросила отчаянный взгляд на Петю.

— Иди, Гоша, я её провожу, — отозвался тот.

— Ладно, — Гоша от двери обернулся. — Я зайду к тебе перед концертом?

— М-м-м, встретимся перед входом во Дворец спорта, я буду до этого занят.

— Хватит болтать! — сердито вмешался Борис Витальевич.

— О`кей, — сказал Гоша и вышел.

— А "защита"? — крикнула вслед Ангелина и, плюхнувшись на кушетку, схватилась в отчаянии за голову. — Что же делать? Что делать?

— Вам нравится создавать вокруг себя проблемы, и они отвечают вам взаимностью. Вставайте, молодой человек. Ангелина, проверьте.

Полетаев отошёл от кушетки, Гелька встала с ним рядом, и они вгляделись в Петину ауру.

— Он почувствует, если её разобьют? — тихо спросила Ангелина.

— Скорее всего, да. Если успеет.

— Что? — испуганно вцепилась во врача Ангелина. Он раздражённо стряхнул её руки.

— Не забывайте, что "защита" предохраняет от сканирования, а не от физического воздействия. Посоветуйте своему мальчику сидеть дома.

Петя вспыхнул.

— Если вы закончили, я, пожалуй, пойду. Прощайте.

Он подхватил свою куртку и направился к двери.

— Петя, подожди! — кинулась за ним Гелька: она не хотела, чтобы они так расстались. Он повернулся к ней в коридоре.

— Извини, я обещал Гоше проводить тебя, но ты же всё равно уйдёшь через окно?

— Не уходи так…

— Я сделал то, что ты хотела, чтобы тебе было спокойнее, но я тоже хочу быть спокоен за тебя.

— Тебе не нужно беспокоиться — я же столько всего могу!.. — принялась горячо заверять его Гелька.

— Да? А вчера вернулась с ножевой раной. Я прошу тебя, порви с ними!

— Я не могу.

— Даже ради меня?

— Не надо… — побледнела Ангелина, — это запрещённый приём. Ты же видишь, мы делаем стоящее дело…

— Стоящее твоей жизни? Я не хочу опять стоять над твоим телом и думать… думать, что…

— Я же жива! — воскликнула Ангелина и расплакалась. — Почему ты сердишься? Борис Витальевич наговорил тебе кучу гадостей, но он со всеми такой! Если бы ты знал, сколько раз я плакала из-за него…

— Ты его ещё и защищаешь? — возмутился Петя.

— Нет, а что?

— Что? Он влюблён в тебя, разве ты не видишь?

Петя сердито повернулся и зашагал по коридору, а Ангелина осталась стоять, ошеломлённо глядя ему вслед, не в состоянии что-то возразить или хотя бы остановить парня.

Когда он исчез из вида, она упала на скамейку и вцепилась себе в волосы. В голове мелькали разрозненные картинки: нож, кровь, огоньки Солара, бездонные чёрные глаза, уходящий по коридору Петя… "Я не ем маленьких девочек…" Борис Витальевич в неё влюблён? Этого не может быть! Борис Витальевич, который душил её на лестнице, от которого она стерпела столько язвительных уколов, столько суровых выговоров?..

Нюся говорила это, — шептал ей внутренний голос, — Нюся, которая всегда видит правду… И его взгляд, которым он посмотрел на неё, когда застал их с Петей целующимися, в нём была боль — теперь она это понимала. А после он начал третировать Петю…

Но этого просто не может быть! Как его отрекомендовал Учитель? Женоненавистник? Убеждённый холостяк?.. Он полностью соответствовал этому описанию. Должно быть, в Пете просто говорила ревность к тому, что они с Борисом Витальевичем — команда, что они научились понимать друг друга с полуслова, что врач обладает огромными знаниями и удивительными сверх-возможностями. Это можно понять. Она сама ревновала бы Петю к умной красивой наставнице, опекающей его, заведись вдруг такая. Кстати, она совсем не знает, что за девчонки окружают его на занятиях и в общежитии. Как он вообще живёт? Правда, последнее время он обитает исключительно у них дома. Как она теперь сообщит Пете, что собирается с Борисом Витальевичем работать?